Кейд сглотнул, на лице заходили желваки. Если он одурел от кайфа, то сейчас вся наркота потеряла действие. Теперь голова у него прояснилась, и он понимал, какую огромную кучу дерьма я только что навалил к его ногам.
– Я серьезно, – прорычал я. – Я слил из-за тебя бой. На этом мои добрые побуждения заканчиваются. Если ты ее будешь преследовать, я тебя уничтожу.
– Если я соглашусь, то хочу вернуть видео себе. – Он постучал пальцем по столу.
Этот баран не знает, как устроен интернет?
– Я сохраню эти видео в качестве гарантии, – категорично заявил я.
– А мне откуда знать, что ты не сольешь его позже?
– Во-первых, потому что я человек слова. – Во всяком случае, я им собираюсь стать. Раньше я дерьмово относился к выполнению своих же обещаний, но намерен это исправить. – И, во-вторых, мне совсем не хочется, чтобы твоя новорожденная дочь росла, пока ее отец сидит в тюрьме, хотя там тебе самое место. Так что, если я уйду отсюда, убедившись, что ты найдешь легальную работу, прекратишь собачьи бои, обеспечишь свою бывшую и оставишь меня и моих ребят в покое, то сделка в силе.
Я говорил как полиция нравов, но, если честно, разоблачение всего, что происходило последние годы в «Плазе» затащит нас всех на дно. К тому же в глубине души я верил во второй шанс.
Я не доверял Кейду Эпплтону на все сто. Но для этого у меня был Макс. Он за ним проследит. Убедится, что он выполнит свою часть сделки.
Кейд отвел глаза в сторону.
– Ладно. На хрен.
– Жду деньги в почтовом ящике через двенадцать часов. О, и еще, Кейд.
Я встал. Он с неохотой повернул ко мне лицо. У меня дернулись губы.
– Я говорил всерьез. Если услышу о собачьих боях с твоим именем, если ты близко подойдешь к моим людям, я тебя убью, а это обещание я не нарушу.
Грейс
На этой неделе мы с Уэстом ходили пить кофе каждый день. И всегда в одно и то же место – небольшое кафе на окраине города, куда ушла бабушка в ту ночь, когда он мне помог.
У них даже не было того сорта кофе, который я обычно пью. Мне нравился капучино, а его в меню не наблюдалось. Я заметила, что и Уэст не притрагивался к своему заварному кофе. Мы просто держали в руках кружки и болтали.
Мы говорили обо всем, кроме нас.
О том, как родители заставили его поклясться, что он больше никогда не станет участвовать в боях, и он согласился. И на этот раз не собирался нарушать свое слово.
О моем предстоящем визите к бабушке в субботу. Как она хорошо адаптировалась в доме престарелых, хотя у нее были и легкие, и тяжелые периоды. Ее с большим трудом удалось уговорить пойти на томографию, но медсестра Эйми позвонила и сказала, что к концу дня бабушка настолько устала, что легла спать в семь вечера, и проснулась на следующее утро бодрой, и подпевала Этель в столовой на завтраке.
Ей теперь давали лекарства, и, хотя требовалось время, чтобы подобрать правильные медикаменты и дозировку, начало уже положено.
Я обожала проводить время с Уэстом. Просто болтать и смеяться, собирать заново то, что у нас испортилось в тот день в столовой. И мое сердце восстанавливалось не только от ежедневных встреч за кофе. Уэст взял за правило каждый день заезжать за мной в колледж, даже если наше расписание не совпадало, и ждал после лекций на улице.
Новый актовый зал театра наконец-то был готов, и последнюю репетицию мы провели в огромной заново отстроенной аудитории.
Уэст нес мой рюкзак и смеялся над моими шутками, хотя они были не смешными. Когда я зашла в столовую и села рядом с Карли, он вдруг будто возник из воздуха и расположился вместе с нами. Уэст не морщился, когда мы болтали только о сериалах девяностых. Он довольствовался нашими минутами.
Мило.
И романтично.
И оттого мне хотелось прибить его на месте.
– Я хочу его придушить, – призналась я Карли за день до премьеры «Трамвай «Желание».
Я правда хотела. Всей душой. Это смешно, потому как я жутко испугалась, узнав, что Кейт Эпплтон чуть его не убил.
– Уточни, пожалуйста. Даже я не самый ярый его фанат, но в последнее время он не творил никакой фигни. И на свое убийство точно не вдохновляет. – Карли листала толстый учебник и неистово черкала в нем маркером.
Я плюхнулась на ее кровать и сдула упавшую на лицо прядь. Я больше не носила кепки. Только красилась – и то немного. Стало существенно легче – и для температуры тела, и для скальпа.
– Он ведет себя как идеальный бойфренд, – простонала я.
– Гадость какая! – Карли сделала вид, что давится. – Как он посмел? Вот идиот!
– Но он не мой бойфренд. Он не приглашал меня на свидание. Мы не обсуждали наши отношения с тех пор, как его выписали. У нас просто… платоническая дружба.
От этого слова стало кисло во рту. Я жалела, что мы расстались. Но не понимала, почему он так настойчиво проводил со мной время и не предпринимал никаких действий, чтобы перевести наши отношения во что-то большее. Теперь действовать должен он. Это Уэсту нужно понять, готов ли он к таким обязательствам, а я в больнице ясно дала ему это понять.
– Может, он действует осторожно. Сент-Клер и так знатно облажался, когда вы встречались, – предположила Карли, закрыла колпачком желтый маркер и открыла зеленый. У нее была своя система подчеркивания, отчего ее учебники напоминали радугу.
– Вероятно, он просто пытается загладить свою вину передо мной. Может, он просто по-доброму ко мне относится, а потом закончит универ и уедет.
Уэст учился последний семестр. Теоретически он мог уехать из Шеридана в следующем месяце. Его тут больше ничто не держало.
От этой мысли меня прошиб холодный пот.
Карли заметила и захлопнула учебник. Придвинувшись ко мне на кровати, она обхватила мое плечо рукой.
– Черт, ты правда его любишь, Шоу?
Я кивнула, закрыв глаза.
– Не знаю, как поступить, Карл, – прошептала я. – Не могу уехать из Остина. Здесь бабушка. Но смотреть, как уезжает он… – Я пыталась перевести дух, но воздуха не хватало. – Это меня добьет.
Карли положила подбородок мне на плечо и погладила по руке.
– Мне жаль, Грейси-Мэй. Так бывает, когда играешь с огнем.
Глава 26
Грейс
Утром, в день большой премьеры, я проснулась от сообщения Уэста.
«Подойди к входной двери. До встречи вечером!
