Заходила к ней в комнату с внутренним трепетом. Сегодня ведь она так сильно задержалась, пришла домой поздно, как никогда. Не сомневалась, что Тамара будет очень недовольна. Хоть бы быстрей пришёл домой Андрей. Люба знала, что брат скоро придёт, ведь говорил, что дежурство его в больнице закончится в половине восьмого.
.
- Где ты шляешься? Я снова жду тебя, - с порога услышала Люба ворчание Тамары. Тамара была в возрасте, но далеко ещё не старой, ей пятьдесят два. Но её ворчливость, вечное недовольство и нахлобученное выражение на лице придавили ей вид старой мелочной бабки, которая всегда всем и всеми недовольна. Да Люба и не сомневалась в том, что чтобы она не сделала, Тамара всё равно останется недовольна.
Девушке было неприятно находиться в доме, где её не желают видеть и откровенно презирают. Но не до гордости ей сейчас. У неё двое маленьких детей о нуждах и потребностях которых необходимо думать в первую очередь. Ради них Люба готова на всё, даже через себя переступить и через свою гордость. Сыновья – смысл её жизни, ради них она теперь только и живёт.
= 14 =
Глава 14
Люба просто бесконечно была рада, что в холодильнике оставалось немного тушёного мяса с овощами. Не придётся Тамаре ждать. Сейчас быстро разогреет и будет готов ей ужин.
Тамара прищурилась, на нос нацепила очки и неотрывно смотрела на Любу, напоминая девушке сейчас хищного коршуна, который пристально наблюдает за своей добычей.
Пожив совсем немного с этой женщиной под одной крышей, Люба стала яснее понимать, почему Андрей сбежал из дома в восемнадцать лет и поступил в институт аж в Питере. Подальше от вечно ворчливой мамаши и отчима – алкоголика.
- Ты чего возишься так долго! – фыркнула Тамара, когда Люба попыталась поправить подушки, чтобы ворчунье было удобней сидеть. – Я есть хочу. Знаешь ведь, что я ещё ходить не могу и шляешься до ночи непонятно где и с кем. Если живёшь в моём доме, то соблюдай правила и пусть от тебя будет хоть какая - нибудь польза.
Люба проглотила эти упрёки, помня о том, что здесь у мальчиков есть крыша над головой.
- Я сейчас быстро подогрею мясо с овощами, в холодильнике ещё оставалось и…
- Я не стану есть то, что осталось со вчерашнего дня! – резко ответила женщина, - не хочу ничего тушёного, особенно мяса. Да ты его и готовить не можешь. Жёсткое, солёное. Сделай мне пюре.
Люба хмуро смотрела на женщину, которая просто над ней издевалась. Так и хотелось ей ответить, чего – нибудь эдакого, да не смела.
- Хорошо. Тогда вам придётся немного подождать.
- Так поспеши. Чего ты стоишь и смотришь на меня? На кухню иди.
Люба до боли прикусила нижнюю губу, просто необходимо было как – то сдержаться и не взорваться.
- Мама, она снова на тебя ворчала, я слышал, - произнёс Богдан, всматриваясь в лицо матери, когда та прошла на кухню, - ты снова грустная.
- Тамара нехорошая злая тётка, - надулся Павел, - я к ней даже в комнату не захожу, а она всё равно ворчит, кричит из комнаты.
- Не обращайте на неё внимания, мальчики, у тёти Тамары болит ножка, она целый день вынуждена проводить в кровати, вот и настроение у неё поэтому дурное.
- Значит пусть она быстрее поправится, - Павел уселся за стол, - она мне уже надоела. А, если будет тебя обижать, то я её побью.
- Паш, а вот бить никого не надо, Тамару особенно, просто не обращайте на неё внимания.
- Мама, я есть хочу, - Богдан сел рядом с братом.
- Сейчас картофель отварю, поужинаете, - ответила девушка, принявшись чистить крупную картофелину.
- Я тебе помогу, - Богдан вскочил с места, хватая нож, - здесь же много ещё чистить надо.
- И я помогу, - повторил за братом Павел.
- Нет, - прикрикнула Люба, - не сегодня. Я сама быстрее сделаю. А вы, если хотите помочь сейчас, идите и обувь свою в порядок приведите, помойте, как вас дядя Андрей учил. А здесь я без вас справлюсь, не хватало ещё, чтобы вы порезались.
Мальчики насупились, но спорить не стали, дружно удалились в коридор выполнять задание матери.
.
Через сорок минут Люба приготовила ужин и отнесла его Тамаре. Женщина неприятно покосилась на пюре и на небольшое количество салата из капусты. Демонстративно попробовала. Скривилась.
- Пюре даже посолить правильно не можешь. И зачем ты мне это вот дала, - она с отвращением ткнула ложкой в капусту, - я не ем сырые овощи, у меня дёсны слабые. Могла бы уже это запомнить. Совсем ничего не соображаешь и приготовить нормально не можешь даже самые элементарные вещи. Неудивительно, что тебе уже двадцать пять, а замуж так никто и не взял. Да и не возьмёт. Кому нужна такая неумёха, да ещё и с двумя непослушными взбалмошными малолетними детьми. Ни хозяйки, ни матери из тебя путной не получилось.
Люба с силой и шумом втянула через нос воздух. Эта женщина её уже невероятно достала. Терпеть такое издевательство изо дня в день становится всё невыносимее.
- Моих детей не трогайте. Вы, от который собственный сын сбежал из дома лишь только школу закончил, смеете ещё рассуждать о том, какая я мать? – Любу уже просто затрясло от ярости, она из последних сил держала себя в рамках, - если вам не нравится то, что я приготовила, просто отставьте и не ешьте. А, если вы как обычно выскажетесь, какой несъедобный ужин я вам подала, а после до последней крошки всё съедаете, то лучше скажите «спасибо» и молча ешьте.
Тамара снова прищурилась, посмотрела высокомерно на девушку.
- Ты живёшь в моём доме. Заметь, я тебя сюда не звала. Если бы у тебя была совесть, не жила бы приживалкой на шее брата, а забрала бы свой выводок и ушла. Ты мне не нравишься, так понятно? Я тебя просто терплю и не скрываю этого.
Люба ничего не ответила. Было очень больно всё это слышать. Ведь знала, что в словах Тамары есть большая доля правды.
Девушка вышла из комнаты, чувствуя себя почти оплеванной и, завернув в коридор, не смогла сдержать слёз.
Что же она за мать такая, которая не может обеспечить своих детей даже крышей над головой?
Люба опустилась на корточки, думая над тем, в какой роскоши росла она и в какой нищете вынуждены прозябать её дети. От семьи её не осталось ничего, никакого угла, Яров отобрал всё. Кредиты брать девушка боялась, а снимать квартиру дорого, но решать этот вопрос необходимо. Даже если ей для этого придётся устроиться на вторую работу, она это сделает. Но терпеть оскорбления Тамары было уже просто невозможно.
Жалеть себя некогда.
Люба встала, позвала сыновей, покормила их, а после почти в десять уложила спать.
Девушка напряжённо поглядывала на часы, уже скоро одиннадцать, а Андрея дома всё нет. Люба звонила ему два раза, но он не отвечал.
