- Прекратите, - поморщился кот. – Значит, у нас есть только одна зацепка. Пятно.
- Слушай, котик, - дернула я. – А быть может… Просто я тут подумала… У меня экзамен по сапогам скороходам. И я могу устроить медкомиссию! Если что… Вдруг попадется кто-то с таким пятном? Может, оно наследственное? Ну хотя бы какая-то зацепка будет, в каком царстве-государстве ее искать.
- Отлично! – согласились все, исчезая по одному. - Вот, значит, какое оно кошачье чудо-чудное!
- Расходимся, - заметила нечисть, исчезая один за другим.
Мы снова очутились в ломбарде, а я пнула ларец.
- Быстро! Делаем медицинский кабинет! Мне белый халат! Не пушистый! И перчатки! Разослать гонцов во все концы! Эм… - перечисляла я, что нужно. – На обязательную медкомиссию!
- Так точно, - мрачно переглянулись молодцы, которые ужасно не хотели работать. Кот исчез, напоследок мазнув меня пушистым хвостом по ногам, а я терпеливо ждала свой халат.
- Да шьем! – крикнули мне из ларца, а оттуда слышался стук швейной машинки. Вот тебе и магия!
Царевичи уже прибывали. Кто на своих двоих, кто на сером волке, кто на коне. А кто коня потерял по дороге!
- Заодно и невест продадим! – потирала я руки.
- Мальчики! Невесты не дорого! Налетай! – выставила я ящик с просроченными невестами. Кажется, одна так и не дождалась. Сдохла, бедная.
Что тут началось! Пока невест рассматривали и сравнивали, я одевалась в коротенький халат. Мне одной кажется, что вместо сурового доктора в перчатках и хрипловато- усталым: «Следующий!», тут эротическая медсестра?
Вот что это за «полуперденчик»? Это ладно, еще кот не видел!
- Ну что, мальчики без медкомиссии права нового образца не выдаю! Куда старые? Все! Старые уже не действительны, - сурово произнесла я, видя, как появляются какие-то пучки травы, молоток, полено и клещи.- Так, одну минутку? Это что?
- Это лекарские принадлежности! – угукнули мне добрые молодцы.
- Я так понимаю, тут у нас аппендицит клещами удаляют, а потом вытирают их об себя и зуб? – прищурилась я. – А молоток и для стоматологии, и для анестезии нужен? Да?
- Да! – переглянулись добрые молодцы.
- А полено для чего? Хотя… Постойте! – я взвесила его в руке. – Для лечения геморроя? В качестве свечки? Или для дополнительно анестезии?
- А мы почем знаем? – выдохнули молодцы, разведя руками.
Я взяла огромные рукавицы, которыми, видимо коня ловят и пирог из горящей избы вытаскивают и вышла к царевичам. Я постаралась придать лицу беспристрастное выражение.
- Заходите по одному, царевичи! – устало-бюрократическим голосом выдала я. И они тут же ломанулись – Медосмотр платный! Готовьте деньги!
Нет, а что? Я просто так тут работаю?
- Вот, ты, вихрастый, - потащила я ближайшего. – А остальные вспоминают волшебное слово «очередь» и сидят тихо!
Я усадила молодца на стул – пень, а сама присела за стол со справкой. – Жалобы есть?
- Есть! – выдал царевич, рассматривая носки своих сапог. – Батя мой, царь совсем озверел! Приказал меч да лук мне не выдавать! И наказал сидеть в тереме!
- Понятно, идиотизм, - вздохнула я. – Так! Закрыли правый глазик ладошкой! Теперь левый глазик закрыли ладошкой. Понятно! Право-лево знаем. А теперь попрыгайте!
Царевич попрыгал.
- Хм… Вменяемый, - заметила я, рисуя бессмысленные загогулины. – А теперь штаны снимайте!
Глава тридцать шестая
- Зачем? – спросил царевич.
- Буду смотреть, сколько неприятностей поместит на задницу! – устало сказала я.
Царевич зашуршал штанами. С таким видом, будто сам, лично растил, не покладая рук, он продемонстрировал мне дары природы.
- Развернитесь, - потребовала я. Царевич встал в профиль.
- Да спиной, - рявкнула я голосом очень усталой тетки – врача.
Как только дело дошло до спины, пыл тут же поубавился. Царевич робко развернулся, поглядывая через плечо, что я там собралась делать. На заднице были следы от давней порки. Мало пороли в детстве, мало.
Я посмотрела на нервно сжатое пушистое достояние, но пятна не обнаружила.
- Годен! – объявила я. – Надевай обратно!
Я вручила ему бумажку, пожала руку и вручила лягушку.
- Подарок от заведения! – улыбнулась я. – Так, куда свой слюнявник раскатал. Целоваться там будешь! Что значит не эту хотел? Бери пока дают! Дареной лягушке в бирку не заглядывают. И что что готовить любит, а не петь? Тебе вон, отъедаться надо, так что все правильно! Гуляй вальсом.
Я выпроводила за дверь царевича, который нес в руках лягушку и еще не понимал, что произошло.
- Следующий! – крикнула я, видя, как ко мне вваливается еще один детина.
- Деньги на стол, - показала я глазами. – Медосмотр платный. Чай батюшка царь не разорится! Так, жалобы есть?
- На опричников батюшкиных жалуюсь! Никуда меня не пускают. Да на девок сенных. Не дают. Проходу не дают. И нянюшки за мной бегают, к девкам не пускают, - заметил царевич, нервно глядя на мои бессмысленные каракули.
- Понятно, инфантилизм, - покивала я, осматривая царевича. Так, а ну-ка попрыгайте!
Царевич стал с грохотом прыгать.
- Так, хорошо! А теперь присядьте, - зевнула я, требуя у скатерти самобранки, которую украдкой стащила под стол законный пирожок.
- Давление в норме, - прожевав написала я. – А теперь спиной повернулись и штаны сняли! Да спиной я говорю! Спиной ко мне! Так, избушка-избушка! Встань ко мне задом, а к витрине передом!
О, я смотрю, лягушки заволновались. Так, что тут у нас. А тут ничего!
- Годен, - вздохнула я, вытирая жирные после пирожка пальцы о скатерть самобранку. Она возмущалась, а я сказала ей, что это месть за подгоревший пирожок.
- Невесту берем и права не забываем! – выталкивала я царевича, всучив ему лягушку.
- А зачем это делать? – спросил у меня царевич, глядя на права.
- Это мы страховку оформляем. Жизни и здоровья, - отмахнулась я, видя, как его рука тянется к еще одной.
- Слышь, султан! – шлепнула я его по руке. – Ты что? Гарем заводить собрался? Одна жена в одни руки! Считай это женской солидарностью! Следующий…
Но следующего не было. Я встала из-за стола, направляясь к двери. Открыв ее, я увидела трясущихся царевичей, обсуждающих ужас, который творится за дверью.
- А потом она берет клещи и… - разглагольствовал один. – И варежки надевает! Сейчас, говорит, мы тебя полечим!
- Так, я не поняла, - уперла я руки в боки. – Это что у нас тут за самолечение мозгов? А ну, кто там следующий записывался?
