Они беседовали о своем, а я ждала и верила, чувствуя, что все зависит от слова Кощея. - Нет его, - произнес Кощей, появляясь прямо передо мной. – Нет Баюна в царстве моем.
- Как?! – прошептала я. – А где он тогда?! Или его совсем … того?
- Ну, я думал, он в царстве моем укрылся, - заметил Кощей, пока остальные скорбно молчали. – Он же еще тот… кот!
-Но ему же железо не страшно, - прошептала я, глядя на сломанную иглу, в которой не осталось ни капли магии. Теперь она была обычной.
- Не страшно. Но игла-то не простая, - послышался голос яги. – Может, если тело найдем попробуем живой и мертвой водой окропить? Нет, а что? Вода есть!
- Кот, - всхлипнула я, оседая. – И что теперь? Он был… был… таким жадным….
- О! Три шкуры драл! Даже со своих, - переглянулись все утешители. И тоже вздохнули. – Со своих четыре!
- Такой предприимчивый, - вспоминала я, злобненькую улыбку кота, когда он замыслил пакость.
- Мерзопакосный, - подсказывали мне. – Злопамятный, что прямо все. Тыщу лет помнить будет! Мне вон до сих пор не простил!
- А еще он за каждый золотой удавится! За копейку в Смородину кинется, - соглашались все. – А уж как объегоривал!
Я сидела, положив руку на живот. Вот было бы здорово, если бы там был маленький котенок. Похожий на папу. Хоть какое-то утешение мне останется. Слезы снова подступили к глазам, когда я сминала рукой грязное свадебный сарафан.
- Все прощу, - скисла я, снова сминая сарафан.
- Ой, а я помню, как он русалку сожрал! – вздохнул кто-то, а я снова почувствовала удушающий ком слез.
- Ну, не сожрал, - спорили голоса. – Да нет, же! Сожрал!
Спор стал яростным, а я подняла голову, как вдруг… увидела кота. Он лежал среди листьев и мерно покачивал хвостом.
- К-к-кот, - прошептала я, видя, что все сейчас переругаются. – Т-т-ты… жив?
Кот Баюн оскалился кровожадной улыбкой, а потом спрыгнул вниз, обернувшись человеком. Не помня себя от счастья, я бросилась к нему и меня тут же поймали в объятия. О, это настоящее чудо. Я вытирала слезы об его рубаху, слыша кислые голоса:
- Все ерунда, расходимся. – послышались разочарованные голоса. Кто-то смеялся.
- А как же твоя навь? - прошептала я, чувствуя как железные когти натягивают на мне одежду.
- Ее больше нет. Я успел выскочить, правда, пришлось постараться, - заметил кот, вздохнув с сожалением. – У меня, как у кошки девять жизней.
- Неправда, - послышался голос яги. – Уже четыре! Ну, если считать эту, то три!
- Ты теперь без нави? – спросила я, глядя на самый обычный дуб. – И поэтому нет ломбарда. А у меня там, между прочим, зарплата лежит! Только о себе думаешь!
- А я думал, что ты скажешь, что очень рада меня видеть,- обиделся кот. О, если бы он знал, как я ему рада!
- Рада, - проворчала я. А меня резко дернули вверх и поцеловали.
- Что с навью делать будем? – спросила яга, скрипя своей ногой и шелестя лохмотьями. И тут кот погрустнел.
- Нет ее больше, - произнес кот, хмуро глядя на присутствующих. – Нет, ну создать я ее могу… А дальше?
Он повел рукой, а все очутились в тумане. Кроме тумана вокруг не было ничего. Не было железного столба, не было древних цепей, черепов. Не было ничего. Казалось, что вокруг просто мглистая пустота.
- Все, что нажрато непосильным трудом, - причитал кот, глядя себе под ноги, где еще несколько часов назад из травы зловеще зыркали черепа. – Я же их всех по именам знал!
- А ты восстановить не можешь? Магией? - спросила я, привыкнув, что кот и не такое вытворял.
- Мог бы, восстановил, - вздохнул он. – Все, прежняя навь свернулась. Это уже новая…
- А, - протянула я, сочувственно гладя кота. Жалко. Мне ужасно хотелось ему помочь…
- Ну, я посмотрю у себя, - вдруг заметил Болотник. – Может, парочку подкину.
- Так это не мои, - возразил кот, пиная дымку.
- Траву я тебе посажу, лес выращу, - присматривался Леший, тут же отвлекая внимание на себя. – Тебе как? По мрачнее? Или жизнерадостней? Гуще? Жиже?
- А можно такой, как было? – мрачно спросил кот.
- А какой был? - спросил Леший, расхаживая по пустоте. – Я уже не помню. Ты никого сюда не пускал.
О, как! А меня, значит, пустил… Ничего себе!
- А я что? Помню? – снова нахохлился кот. – И столба нет. Лезть некуда. А он мне как память дорог…
- Ну еще бы, пожертвовал своей навью ради всех, - перешептывались остальные. – Можно и потерпеть кошачьи капризы.
- Я – не привередливый, - вздохнул кот, разбивая ударом руки туман. Тот обвился вокруг его запястья, что рассеяться.
Они с лешим отошли, а под ногами стала появляться жухлая трава. Я начинала успокаиваться.
- Ну как? – отряхнул руки Леший, а вокруг нас шумел мрачный лес. Я разницы не видела. Лес действительно выглядел гиблым и зловещим. Все, как нужно! Вполне атмосферненько.
- А вот этой травинки, - прищурился кот, глядя под ноги. – Здесь не было! И на том дереве было не четыре тысячи сорок шесть листиков, а сейчас три тысячи двести восемьдесят один!
Ого!
- Кот, - прошипела я. – Прекрати. Ну, пожалуйста. Для тебя же стараются, пушистая вредина!
Я провела рукой по его груди, радуясь, что могу это сделать! Он жив. А остальное – мелочи.
- А куда они денутся, - заметил кот, осматриваясь по сторонам. – Я пожертвовал своей навью, чтобы спасти их. Им бы сразу конец пришел от железной иглы. Так что тут…
Послышался шелест, а перед нами появился болотник с мешком.
- Вот! – высыпал он черепа и кости. – Прямо, как новенькие. Отлично сохранились в болоте.
- Спасибо, - благодарила я вместо кота. – Мы сами разложим.
- У меня тоже где-то черепа завалялись, - зашамкала яга. – Кажись, вспомнила где!
Она исчезла, а остальные тоже стали вспоминать про черепа и кости. Все это напоминало обустройство молодоженов в пустой квартире. Только не миксеры – тостеры-ковры, а жухлая трава и черепа.
- Гляди, че припер, а? – похвастался Соловей, таща за собой что-то большое. – Камень! Украл, ибо плохо стоял. Нет, ну а что? Все себе!
- Направо пойдешь… - прочитала я, глядя на тот самый легендарный камень.
- А мне он зачем? – спросил кот. – Чтобы я на нем сидел? Я как об него когти с противным лязганьем точить буду?
- Ладно, забираю обратно, - выдохнул Соловей. – Мне нужнее!
Он исчез вместе с камнем.
- Может, дуб? –спросила я, вспоминая стихотворение. – Ну, вместо столба? И цепями его красиво золотыми…
