Собравшись с духом, я посмотрела ему в глаза, выжидая, что же дальше. На этот раз видения не возникло. Никаких виртуальных поцелуев. Наверное, тот утренний случай был единичным. Просто случайностью.
Ну и хорошо. Я не расстроилась. Все равно так даже лучше. И вот почему: ангелоподобная Маккензи примостилась возле Коула и собственнически обняла его за плечи, тем самым приказывая мне держаться подальше. Она тоже смотрела на меня, что-то нашептывая Холланду на ухо. Не нужно быть телепатом, чтобы понять: красотка замыслила мою социальную смерть.
Ну и ладно. Я все равно не стремилась стать всеобщей любимицей.
«Что?» — беззвучно спросила я Маккензи. Кстати, совершенно справедливый вопрос. Что я ей сделала? Да ничего.
Она провела языком по зубам, прежде чем прорычать Коулу что-то вроде: «Позволь проучить ее. Всего разок. Пожалуйста».
Ответ я не расслышала.
Кэт похлопала меня по руке:
— Ты меня слышишь? Потому что идеи, которыми я тут так щедро делюсь, просто на вес золота! А именно: если решила захватить власть, придется сбросить нынешнюю королеву с пьедестала. Хорошо бы пинками, кулаки тоже сойдут.
— Прости, отвлеклась, — покраснела я. — А кто нынешняя королева?
— Бывшая того парня, которого ты только что мысленно раздевала, — ответила Рив. — Кстати, требую место в первом ряду, когда разразится война между Маккензи Лав и Али?..
— Белл, — подсказала я.
— Али стопроцентно победит, — заявила Кэт, — но решит уступить трон мне, я уверена.
Меня передернуло. И с чего они решили, будто я хочу с кем-то соперничать?
— Не нужен мне никакой трон.
— Вот видите? — гордо вздернула подбородок Кэт.
— Похоже, ты понравилась Коулу, потому что он только что на тебя заглядывался. До сих пор заглядывается, — поправилась Рен, посмотрев мне за спину. — Скорее всего, Маккензи попытается убить тебя еще до конца недели. Но знаешь что? Коул не стоит таких усилий. Он погубит тебя, разрушит всю твою жизнь.
Поппи крутила между пальцев прядь своих дивных рыжих волос.
— Последняя девушка, на которую он так смотрел, потом год пролежала в больнице загипсованная с головы до ног.
— Какая девушка? — неожиданно для себя спросила я.
— Не было никакой девушки, — нахмурилась Кэт. — Я бы такое запомнила.
— Она права, — печально вздохнула Рен. — Девушки не было. Мы просто проверяли, как ты отреагируешь. Реакция неправильная. — Она повернулась к Кэт. — Ты ей рассказывала, как встречалась со Льдом? Как из-за него тебя едва из школы не исключили?
Кто-то похлопал меня по плечу. Я подняла глаза и встретилась взглядом с темноволосым парнем из класса Засранца. Тем самым, который всех рассмешил и отвлек от меня.
За столом воцарилась тишина.
— Не бойся Маккензи, — заговорил парень. Ага, значит весь кафетерий заметил ее безмолвное обещание меня уничтожить. — Она неплохо дерется, но лишь пока стоит. Свалишь ее на землю — и считай, что уже выиграла. — С этими словами он выпрямился и пошел прочь.
В замешательстве, я повернулась к девочкам. Все четверо глядели на меня открыв рот. Кэт, Поппи и Рив — с благоговением. Рен — так пристально, что мне стало не по себе.
Я только руками развела.
— Что?
— Коулу о-очень не понравится, что у него появился соперник, — с ухмылкой ответила Кэт. — Это был Джастин Сильверстоун, и он никогда ни с кем не разговаривает, кроме своей сестры. А ты определенно не его сестра.
Поппи кивнула с энтузиазмом.
— Я честно думала, что он гей.
— Он не гей! — возмущенно стукнула ее Рен.
Рив положила руки на стол и наклонилась ко мне.
— Так как тебе это удалось, Али?
— Что удалось? — переспросила я, совершенно сбитая с толку.
— Привлечь его внимание, — пояснила Рен голосом не менее жестким, чем взгляд ее глаз цвета карамели. — Джастин круглый отличник, не пропустил ни дня занятий, у него уже все будущее распланировано. Он много путешествует. Не то чтобы ты не могла заинтересовать кого-то вроде Сильверстоуна, но он такой замкнутый.
Я неловко поерзала на стуле.
— Да не пыталась я его привлечь. Единственный парень, с которым я здесь говорила — Лёд, и то лишь потому, что он сам меня подкараулил.
— Угу, — с недоверчивым весельем промычала Кэт. — Что ж, давай поглядим, заметил ли Коул твоего нежданного гостя.
Я в ужасе распахнула глаза и попыталась схватить ее за руку.
— Не надо…
Поздно. Кэт уже повернулась. И секундой позже уронила челюсть.
Не выдержав, я тоже посмотрела в ту сторону. Увиденное шокировало меня до глубины души. Не я одна сегодня удостоилась смертоносных взглядов. Коул так смотрел на Джастина, словно хотел содрать с него кожу и попрыгать на ней как на танцевальной платформе.
— Это вовсе не из-за меня, — выдавила я.
Такого просто быть не может.
Но где-то в глубине души надеялась, что все же может.
Глава 4
Что за чертова, чертова чепуха!
В ту ночь я устроилась на подоконнике, вглядываясь в темноту. К моему изумлению, ни Коул, ни Маккензи не искали со мной встречи, не обмолвились со мной ни словом. Равно как и остальные их друзья. И этот парень — Джастин — тоже больше не подходил. И если кто-то кому-то что-то обо мне и сказал, я этого не слышала.
Итак. Либо Маккензи передумала меня «проучить», или что там она считала нужным сделать, либо кто-то ее остановил. Коул? Тогда это значило бы, что она его послушалась, что ей важно его мнение… и что он приказал ей держаться от меня подальше. Но это невозможно. Ну с чего ему меня защищать?
Вздохнув, я потерла виски, пытаясь унять подступающую головную боль. Если не перестану обо всем этом думать, то у меня просто мозг взорвется. Вдобавок, есть проблемы поважнее. Я провела остаток дня с Кэт, доехала домой на автобусе… снова не поднимая глаз на окружающих… и заперлась у себя в комнате. В итоге бабушка с дедушкой все-таки позвали меня, чтобы расспросить, понравилась ли мне новая школа, завела ли я друзей. Повисла неловкая пауза, а родные всё смотрели на меня, словно ожидая подробного отчета. Смутившись в миллионный раз за день, я совершила ошибку, рассказав им о своем опоздании и нотации от мистера Б. (Честно говоря, я уже забыла, как его на самом деле зовут, а сознаваться бабушке с дедушкой, что окрестила учителя Засранцем, как-то не хотелось).
Разумеется, они тут же осведомились, не надо ли им позвонить психологу-консультанту и сообщить, как со мной грубо обошлись. А заодно потребовать, чтобы учителя сильно на меня не наседали. Конечно, мило с их стороны, но я ответила категорическим яростным отказом, чем, наверное, удивила бабушку с дедушкой, но, по крайней мере, они не стали настаивать. Лучше умереть, чем прославиться на всю школу как «Пино Гриджо» (так меня называли родители каждый раз, как когда я на что-то жаловалась. Эм в таких случаях именовали «Пино Нуар»).
