– Не нужно. Моя машина рядом на стоянке, я довезу тебя.
– Договорились. Иду одеваться.
Через несколько минут я вышла во двор и присвистнула. Судя по марке ожидавшего меня автомобиля, дела у знаменитого художника шли совсем неплохо.
– Ограбил банк? – игриво спросила я у Дениса, окидывая взглядом крутой внедорожник, который он припарковал у моего подъезда.
– Просто удачно продал несколько картин.
– Судя по всему, твоё искусство ценится весьма недёшево.
– И это совсем неплохо, считаю я. – засмеялся Денис, – просто одна американская галерея приобрела несколько моих картин, и я неожиданно стал довольно популярен в штатах.
– Поздравляю. Приятно иметь дело с всемирной знаменитостью.
– Хочется верить, что ты любишь меня не за это.
Мы рассмеялись и поехали в сторону автосервиса, где вторую неделю томилась моя малолитражка. Выйдя из машины, я помахала Денису рукой.
– Ну, пока. Спасибо, что подвёз.
– Давай вместе где-нибудь пообедаем и обсудим планы на вечер, – предложил он.
– Не возражаю. Нужно будет только созвониться предварительно, не знаю точно, во сколько будет перерыв.
– Надеюсь, ты сохранила мой номер?
– Ты самоуверенный болван, – рассмеялась я.
– А ты – прекрасная фея. Буду ждать звонка.
Он уехал, а я отправилась к зданию автосервиса.
Тихий стук в дверь избушки разбудил его. За окном было ещё раннее утро, и скупой осенний рассвет едва позволил различить в темноте пожаловавшего гостя.
Он подошёл к двери и раскрыл её.
– Здорово, – глухо сказал пришедший человек, входя в
плохо освещённое помещение. – Что нужно? Зачем звал?
Он взглянул на гостя, зло прищурившись.
– А то ты сам не знаешь, зачем? Деньги, мне нужны деньги.
– А не хватит тебе? – спросил посетитель, резко сделав шаг вперёд. Полусгнившие полы избушки жалобно скрипнула под его сильными ногами.
– Нет, не хватит, – хозяин чуть отступил назад, но голос звучал по-прежнему уверенно. – Задумал я на курорт съездить, здоровье поправить. А к кому мне обращаться, как не к тебе.
Гость криво усмехнулся и окинул его колючим взглядом.
– Достаточно уже наобращался. Всё, банк закрыт.
В голосе пришедшего послышались металлические нотки, но хозяин не спасовал, а продолжил с напором.
– Ну, так открыть придётся. Сам думай. Целый год уже грех такой на душе ношу. А на моём веку грехов итак предостаточно.
– Я уже заплатил тебе сполна, чтобы ты язык свой за зубами держал, – заметил гость и уже развернулся, чтобы выйти.
– Не согласен, – голос хозяина зазвучал громче.– Думаешь, чего мне стоит тебя, сволочь, покрывать? Денег ему жалко! А невинную душу не жалко тебе?
Посетитель остановился, глядя на говорившего через плечо.
– Опять же нападение на женщину было, я по телеку видел, – продолжил тот, захлёбываясь словами. – Не знаешь, чьих рук это дело? Не хочешь платить, расскажу всё ментам и разбирайся, как хочешь.
– Ладно, хватит чушь нести, – резко прервал его собеседник, – будут тебе деньги. Жди звонка.
С этими словами он развернулся и вышел, закрыв за собой скрипучую дверь.
Светлана Алексеевна сидела, уронив руки на колени, в глубокой задумчивости. Только что она заперла дверь за Сашей Петровым, Лерочкиным одноклассником, который служил в полиции. Когда-то даже казалось, что он был в неё влюблён. Только Лера взаимностью ему так и не ответила. Но это было давно, ещё в школе. После её гибели вышло так, что, именно он вел тогда это дело, задавал какие-то вопросы. Она плохо это всё помнила. Горе обрушилось на неё так внезапно, что буквально сбило с ног, не давая возможности стоять, ходить, слышать и говорить.
Весь тот жуткий период она была, как в тумане. Потерять единственную дочь. Да ещё таким диким, нелепым образом! Такого она не могла бы пожелать даже самому злейшему врагу.
Светлана одна воспитывала дочь. Лерин отец был обычным водителем с автобазы. Поженились они, когда Свете было уже под тридцать, и женихов особо перебирать ей не приходилось. С Евгением они прожили около шести лет. Через год после свадьбы родилась Лера, которая внешне оказалась вылитый отец. Он был очень смазливым парнем, и все женщины в их окружении прямо млели, когда его видели. По этой причине, даже сам того не желая, он был нарасхват у прекрасного пола, и Светлане приходилось терпеть постоянные измены мужа.
Их призрачному семейному счастью пришёл конец, когда в лихие девяностые автобазу, на которой трудился Женя, закрыли, и он был вынужден устроиться работать вахтовым методом в северных широтах. Там, в далёких краях, он повстречал бойкую повариху, которая так крепко вцепилась в него своими хищными лапками, что стало ясно, назад в семью она его уже не вернёт. Евгений развёлся с женой и уехал с новой пассией покорять просторы огромной страны. Больше Светлана его не видела, также как и алиментов на содержание дочери.
Теперь, спустя много лет, ей приходилось одной тащить на свих хрупких женских плечах свалившееся на неё горе.
Маньяка так и не нашли. Все эти месяцы она каждый день думала о том, что проклятый убийца ходит по земле, а свою девочку она уже не увидит никогда.
Но сегодня Саша сказал, что расследование Лериного убийства возобновляется. «В связи со вновь открывшимися обстоятельствами», кажется, так он выразился. Есть основания полагать, что её убил не орудующий много лет в их краях маньяк. Кто же тогда? Светлана Алексеевна сидела в кресле, потрясённая до глубины души.
Она уже потеряла надежду поквитаться с проклятым чудовищем, лишившим её главного смысла жизни. Сегодняшний визит Саши застал её врасплох. Он объяснил ей, что ему необходимо уточнить некоторые детали.
Она видела, как Саша, задавая свои вопросы, старается не бередить её душевные раны. Но разве такое возможно? Что же это такое делается? Кто вообще мог желать смерти её девочке?
Она, как могла, старалась взять себя в руки и вспомнить, как просил Саша, было ли в поведении Леры в последнее время что-то необычное. Возможно, новые знакомства. Какие-то телефонные звонки?
О новых знакомствах она ничего не знала. А вот звонки странные действительно были. Незадолго до того, как Лера к Пете переехала. Звонил мужчина. Его низкий голос был слышен, когда Лера брала трубку, стоя рядом.
– Кто, непонятно, конечно, – пояснила она Саше, – но точно мужчина.
– Так, может быть, Петя?
– Нет, – отвергла она его предположение, – Петю она всегда Петрушей называла. Да и голос у этого был такой низкий, взрослый, что ли. Она сразу в другую комнату разговаривать выходила. С Петей такое редко бывало. Другой это человек был.
