Как опытный хирург, Леонид Сергеевич понимал, что таких совпадений не бывает. Пять отказов от плановых операций – это уже статистика.
«Не всё спокойно в Датском королевстве», – подумал он. Кто-то явно мутил воду, мешая ему спокойно работать. Отказавшимся от медицинской помощи пациентам не избежать тяжёлых последствий для их здоровья и жизни.
Из состояния глубокой задумчивости Леонида Сергеевича вывел вошедший в кабинет Лев Станиславович Цаплин, его коллега и приятель.
– Рад приветствовать, – поздоровался он, внимательно глядя на Леонида Сергеевича, – Что-то ты, друг мой, сегодня мрачнее тучи. Неприятности?
– Да. Не замечаешь, что у нас в отделении происходит что-то странное? – задал волнующий его вопрос Леонид.
– Ну, Лёня, у нас всегда что-то происходит. Ты сейчас о чём?
– За последний месяц у меня пять пациенток отказались от плановых операций. Тебе такая ситуация не кажется необычной?
Лев задумался на несколько секунд.
– Знаешь, а у меня вчера тоже был отказ от операции по удалению кисты почки. Пациентка обследовалась, мы ей поставили диагноз и предложили лапароскопию. Она даже слушать не стала. Потребовала немедленной выписки. Я было решил, что просто дамочка попалась нервная. Но в свете того, что ты рассказываешь, вырисовывается другая картина. Возможно, кто-то наговорил гадостей об уровне нашего профессионализма. Ну да что поделаешь? В нашей профессии часто приходится сталкиваться с человеческой мнительностью.
Коллеги задумались, глядя в окно на плавно падающий снег.
– Выходит, это всё-таки неспроста, – заметил Леонид, – Нужно попытаться выяснить, в чём причина массового отказа от наших услуг. Никаких неадекватных пациентов, сеющих панику, за последнее время мне не попадалось, – он пожал плечами с выражением глубокой задумчивости на своём красивом, благородном лице.
– Может быть, они обратились в другие клиники. У нас в городе альтернативой может явиться только платное лечение в медицинском центре доктора Павловского. Но ведь, возможно, они обратились в областные больницы, или вообще решили лечиться в других городах или даже странах. Мир сейчас открыт.
– Конечно, я не исключаю такого варианта. Допустим, пациентки, а заметь, что это именно женщины, в массовом порядке усомнились в нашем профессионализме. Но из общения с ними у меня создалось ощущение, что они вовсе не собираются оперироваться, – сказал Леонид Сергеевич, удивлённо разведя руками, – просто какое-то массовое помешательство.
– Думаю, необходимо проследить, как складывается их дальнейшая судьба. Возможно, кое-кто из них поменяет своё мнение после очередного приступа. Ведь у них у всех нешуточные диагнозы.
– Пожалуй, я расскажу об этом дочери. Пусть она поговорит со своим приятелем, он служит в полиции. Лично я не исключаю, что эти события могут иметь криминальный характер.
– Ну, не думаю, что всё настолько серьёзно. Просто дамочки запаниковали перед хирургическим вмешательством. Одна другой что-то наболтала, и пошло-поехало, как это часто бывает у женщин.
– Я всё-таки не склонен относиться к ситуации с такой лёгкостью. Ладно. Поживём – увидим.
Ранним субботним утром, когда скупое зимнее солнышко еще сладко спало за линией горизонта, мы со Славой двинулись в путь, настроив на навигаторе маршрут до неизвестной нам деревни Глухово. Слава заметно нервничал, ведь телефон его мамы по– прежнему не отвечал.
– Что же это за глухомань такая, эта деревня Глухово?
Мобильная связь уже, по-моему, есть практически во всех уголках области, – ворчал он, ловко ведя машину по присыпанной утренним снежком трассе.
Я согласно кивала, слушая Славку, хотя голова моя в данную минуту была занята другим. Я думала о своём вчерашнем разговоре с папой. Оказывается, у него в клинике начались довольно странные случаи массовых отказов пациенток от операций, которые были уже согласованы. Мало того, папа уже провёл небольшое расследование, и выяснил, что в других отделениях тоже были неоднократные случаи отказа от лечения.
– Такое, конечно, иногда случается,– говорил мне папа, когда накануне вечером мы прогуливались по заснеженной аллее возле моего дома,– но пугает то, что нынешние отказы носят массовый характер. К тому же есть ещё одна странная особенность. Все отказавшиеся от лечения – женщины. Причём, представительниц семей олигархов среди них нет, так что вряд ли они надумали оперироваться в лучших клиниках мира. Обычные гражданки, получающие медицинские услуги по полису ОМС.
– Ситуация, конечно, странная, – согласилась я с папой, – я поговорю с Сашей. Может быть, ему удастся что-то узнать об этих женщинах. Вполне возможно, что все эти случаи как-то связаны между собой.
Саша Петров – это мой приятель и одноклассник, работающий в полиции. С ним вместе мы уже проводили расследование, выясняя подробности гибели моей подруги. Сразу после разговора с папой я позвонила ему.
– Да, что-то здесь нечисто, – произнёс Саша, выслушав мой рассказ, – попробую помочь. Для начала, скинь мне личные данные всех пациенток.
– Хорошо, спасибо тебе заранее.
– Если что-то выясню, сообщу, – пообещал Саша, и мы распрощались.
Около полутора часов мы со Славкой ехали по трассе в направлении севера области. Затем навигатор показал поворот налево, и мы свернули на довольно узкую дорогу, проходящую между деревьев. Вскоре мы заметили указатель с табличкой «Глухово», и поняли, что прибыли к месту назначения. Дорога вывела нас на деревенскую улицу, вдоль которой стояли несколько потемневших от времени, и наполовину вросших в землю домишек. Большинство из них были почти по самую крышу занесены снегом. Картина была довольно удручающей. Деревня совершенно не походила на милое, уютное местечко, куда хотелось бы переселиться, чтобы спрятаться от городской суеты. Окружающая местность скорее походила на декорацию фильма ужасов, до того тоскливо и зловеще выглядели брошенные почерневшие дома и заметённые снегом кустарники.
– Ну и где же нам искать дом этой маминой подруги? – задал вопрос Славка, когда мы выбрались из машины, остановившись у покосившегося забора. Для парковки мы выбрали место напротив одного из тех домов, в которых наблюдались признаки человеческой деятельности. Тропинка от старенькой калитки до двери дома была расчищена, а из трубы шёл бодрый дымок. Видимо, хозяева недавно затопили печь.
– Ты не знаешь ни имени, ни фамилии этой самой подруги? – спросила я у Славки.
– Нет, конечно. Она всё держала в секрете, – ответил он.
– А мамина фотография у тебя есть?
– Это конечно, – ответил Славка, доставая мобильный, – Вот, фотки с моего дня рождения.
На фотографии я увидела изображение Славки, нежно обнимающего за плечи женщину около шестидесяти лет, с потухшим и каким-то обречённым взглядом.
– Как её зовут? – задала я вопрос, задумчиво глядя на фото.
