Братишка… куда же ты вляпался?
Постепенно напряжение отпускает, и я, как в бездну, проваливаюсь в тяжелый, черный и липкий сон. Из забытья меня выдергивает мелодичная трель будильника. К сожалению, работу никто не отменял. Я с трудом извлекаю свое тело из кровати и тащу его в ванну. Из кухни приятно пахнет выпечкой: мама, ранняя пташка, уже кашеварит. Из зеркала на меня смотрит огородное пугало: красные от недосыпа глаза, темные, как у панды, круги, спутанные в колтун кудряшки. Вспоминаю вчерашнее, похожее на жуткую маску, лицо Марата… Меня передергивает!
Вчера он буквально вынудил меня пообещать, что я заберу мать, и мы уедем из города хотя бы на пару недель. Он так умолял! Говорил какие-то прописные истины, что мы — последнее, что у него есть, что он не простит себе… Боже, а ведь он говорил о себе в прошедшем времени! Как будто смирился…
Я заверила брата, что выпрошу отпуск на работе, что сегодня же позвоню теть Свете, которая наверняка не откажется нас приютить. Он поверил мне! Глупый… Неужели он, правда, думал, что я оставлю его один на один с этим? Единственное, в чем он прав — нужно спровадить маму. Кто знает, чем закончится этот кошмар…
Едва придя на работу и включив для видимости компьютер, я, с телефоном в руках, отправляюсь в архив. Там тихо и пахнет пылью. Между стеллажами с однотипными «перебинтованными» папками, я мысленно репетирую свою речь. А после, прислонившись спиной к холодной стене, нажимаю «вызов»…
Ждать приходится не долго, спустя пару гудков, в трубке щелкает и приятный мужской голос произносит заветное «алло».
Я набираю в грудь воздуха и, сглотнув, говорю:
— Олег Дмитриевич?
Звучит излишне официально. Так, будто я звоню уточнить, нет ли у него претензий к обслуживанию.
— Я слушаю, — отзывается он деловито.
Голос мой звучит спокойно, хотя внутри все дрожит. Сложно поверить, что я говорю с человеком, от которого зависят наши жизни…
— Я Марина, сестра Марата. Мы можем поговорить?
В трубке воцаряется молчание. Настороженное, удивлённое. Затем, паузу прерывает смешок:
— Звоните пожаловаться на грубое обращение? — уточняет голос.
«Сволочь», — мысленно вскипаю я, и перед глазами тут же возникает его лицо. Так хочется плюнуть в него… Наверняка у меня будет такая возможность!
— Мы можем поговорить насчет Марата? — пропустив мимо ушей его реплику, я приступаю к делу.
Но отчего я решила, что он согласится? Даже, скорее всего, откажется. И что тогда?
Однако на том конце провода звучит заинтересованное:
— Давайте попробуем.
Он называет мне адрес ресторана, в котором намерен отужинать сегодня. Нет, он не приглашает на ужин! Он лишь говорит, что у меня будет десять минут. Всего лишь… Чтобы заинтересовать? Убедить? Чтобы просить и умолять!
Весь день я думаю о том, что скажу. Денег у меня нет! Но я могу выпросить отсрочку. Возможно, он не доверяет Марату. Но мне поверит! Я понятия не имею, где брать деньги. Но обязательно что-нибудь придумаю! Сейчас главное — выторговать ещё немного времени.
Глава 6
И вот я стою у парадного входа одного из самых популярных в городе ресторанов. Дверь заперта «на спец-обслуживание». Я робко стучу. Мне открывают не сразу. Коренастый мужчина с непробиваемым лицом смотрит выжидающе.
— Я к Олегу Дмитриевичу, — сообщаю я, сохраняя спокойствие.
Мужчина пропускает меня внутрь и преграждает дорогу. Я не успеваю возмутиться, как меня уже облапали! Он прощупывает карманы джинсов, куртку… Пожалуй, я себя недооценивала, если кажусь похожей на девушку с ножом за пазухой. Наконец меня пускают внутрь.
В зале пусто, большинство столиков прячутся в тени. Официант за стойкой лениво протирает бокалы.
— Туда, — говорит охранник и направляет меня правее.
Я вижу его и машинально делаю вдох. Он сидит, чуть склонившись над столом, ловко орудуя ножом и вилкой. Я решительно подхожу ближе. Мужчина приподымает бровь, одаривая меня взглядом, лишенным всякого интереса.
— Здравствуйте, — отрывисто бросаю я. Он кивает на стул:
— Присаживайтесь.
Я сажусь, а он продолжает безжалостно кромсать кусок мяса. На срезе виднеется кровь… Я нервно сглатываю! Хотя с утра у меня в желудке не было ничего, кроме пары апельсинов, эта кровавая трапеза не вызывает аппетита. К столику подходит официант.
— Стакан воды для девушки, — отвечает ему мой «собеседник», едва я успеваю раскрыть рот.
«Какое великодушие», — ехидно думаю про себя.
— Итак, — со скучающим видом говорит он.
У него весьма выразительное лицо. Однако сложно представить его улыбающимся. Та улыбка, которую мне довелось увидеть в лесу, скорее похожа на оскал. Я теряю чувство равновесия, стоит только вспомнить… Как он наблюдал, как эти уроды били Марата, лапали меня… С трудом преодолеваю омерзение и беру себя в руки!
— Я пришла насчет Марата.
Он молчит, и я продолжаю, тщательно подбирая слова:
— Я знаю, что он должен вам очень много денег.
— Мне это известно, — произносит он без эмоций, отхлебывая из стакана воду с пузырьками.
Я перевожу дыхание и говорю, стараясь подражать его равнодушию.
— Срок для сбора необходимой суммы очень мал.
— Серьезно? — он выгибает бровь, изображая удивление.
— Я имею в виду, — говорю я, — что мы смогли бы найти деньги, если бы вы дали больше времени.
Официант приносит воду, я вежливо киваю.
— С какой стати? — он отодвигает тарелку, вынимает из салфетницы белый треугольник, тщательно вытирает рот. Темный пиджак сидит на нем, как влитой, ворот рубашки небрежно расстегнут.
— Иначе нам просто не успеть… Это невозможно! — я чуть повышаю голос, изо всех сил пытаясь достучаться. Бесполезно! Кажется я для него не более чем муравей, а сейчас он решает, раздавить меня, или оставить ползти дальше.
Пару секунд он внимательно разглядывает меня. Я не решаюсь произнести ни слова, наблюдая за ним, стараясь уловить малейшие перемены.
— Сестру послал, значит, — произносит он с пренебрежением.
— Марат не знает, что я здесь, — спешу я оправдать брата.
Он ухмыляется:
— А тебе не впервой решать его проблемы?
Я выдерживаю тяжелый насмешливый взгляд. Он подается вперед:
— Допустим, а каков мой интерес?
— Ну, — я растерянно шарю глазами по столу, — так вы наверняка получите всю сумму.
Он замирает в задумчивой позе, потирает подбородок. Неужели и впрямь согласится? Сердце колотится в предвкушении, я смотрю на него, точно студентка на экзамене. Хотя, нет! Пожалуй, как обвиняемый на судью…
