Наконец он вздыхает:
— Дело в том, что я и так получу всю сумму.
Я раскрываю рот, в намерении протестовать. И чуть было не выдаю ему правду, что «у нас нет такой суммы». Идиотка, молчи!
— Увы, — он делает жест официанту и убирает с ног салфетку. Я суетливо ерзаю на стуле.
И это все? Кажется, он так и не ответил… Это «увы» — всё, что мне удалось раздобыть. «Нет, нет, нет!», — поторапливаю я себя, — «Ну же, скажи что-нибудь!».
— Я… я танцую, — выпаливаю я на одном дыхании первое, что приходит в голову.
Мужчина в недоумении смотрит на меня:
— Рад за вас, — отвечает он почти дружелюбно.
— Может быть…, возможно, я бы могла станцевать для вас… или ваших друзей, — выговариваю я через силу. «Что? Что ты несешь, Марина?», — вертится в голове.
Но слова уже достигли адресата. Он смотрит на меня так, словно бы видит впервые. Взгляд скользит по лицу, спускается ниже, упирается в стол…
— Боюсь, что мне это не интересно, — с сожалением произносит он и смотрит на часы, — Ваше время истекло!
Сердце обрывается и с треском несется вниз. Я больно стискиваю пальцы, впиваясь ногтями в ладони. Только не вздумай ныть! Только не плачь!
— Я не люблю повторять дважды, — бросает он, откидывается на спинку, позволяя подоспевшему официанту убрать приборы.
Словно сомнамбула, я подымаюсь со стула. Ноги не желают двигаться с места, а мозг никак не может найти хотя бы еще один повод привлечь его внимание. Неужели всё зря?
— Пожалуйста, — внезапно для самой себя выдавливаю я. И это слово выходит таким жалким, что мне становится тошно.
— В каком стиле? — вдруг говорит он.
— Что? — я удивленно смотрю на него, смаргивая подступившие слёзы.
— Ну, что у вас там? Стриптиз?
— Это… это белли-дэнс, танец живота, — робко отвечаю ему.
Он удивленно вскидывает брови, еще раз оценивает взглядом мою фигуру. Теперь уже целиком!
— Думал, его танцуют женщины с формами!
Сомнительный комплимент. Я спешу возразить:
— Нет. Этот танец универсален!
Чувствую себя по-идиотски! Сидеть напротив было гораздо проще, чем стоять вот так, под пристальным взором, глупо переминаясь с ноги на ногу.
— Хорошо, — наконец слышу я, и это слово, что бы оно ни значило сейчас, кажется мне лучшим на свете.
Он берёт со стола зажигалку и неспеша закуривает:
— Мой водитель подвезёт вас домой. А завтра в 10 вечера заберёт и доставит куда нужно.
Я жду, что он скажет что-нибудь еще. Какие-то подробности, детали…
— А… сколько будет людей? — решаюсь я уточнить, плохо представляя, во что ввязалась.
— Только я, — сообщает он обыденным тоном, — считайте, что это приватный танец.
Он подзывает охранника, и я ухожу вслед за ним, не оборачиваясь. Машина на сей раз другая, намного чище и современнее. Внутри приятно пахнет, водитель, мужчина средних лет, совсем не похож на того хама, с которым мне «посчастливилось» прокатиться в прошлый раз. Я сразу утопаю в мягком кожаном сидении, кладу голову на подголовник. Как же удобно!
Дорога пролетает незаметно, мы едем плавно, без маневров, соблюдая правила. «Завтра в 10? Куда? Зачем? Что я натворила?», — сомнения разрывают меня на части. С одной стороны я ликую, ощущая маленькую, но все же победу. Но адекватная часть подсознания бьёт тревогу… Что ждёт меня там, неизвестно где, в 10 часов? Он сказал, что будет один. Но, верится с трудом!
Я закрываю глаза, пробуя расслабиться. Разве может быть хуже, чем есть уже? Не убьют же они меня, в конце концов! Иначе бы уже это сделали. Изнасилуют? Я невольно вспоминаю парк… «Но ведь можно не идти», — трусливо думаю я. Но тут же осекаюсь, представляя Марата… Теперь пути назад нет! Если я не приду, то… то я понятия не имею что будет!
— Пожалуйста, — череду размышлений прерывает голос водителя. Он улыбается мне в зеркало заднего вида.
— Спасибо, — вежливо киваю я и закрываю дверь, с опозданием думая, что он-то знает, куда мне предстоит отправиться завтра.
Глава 7
Люди врут, говоря, что утро мудренее вечера. Ни черта подобного! Стоит мне проснуться, как тяжелым мороком обволакивает страх. Я и так не спала почти всю ночь, пытаясь остановить поток воображаемых сюжетов, один страшнее другого. Но, что бы мне ни сулил сегодняшний вечер, отказываться поздно. Не тот случай! Никто не заставлял меня встревать. А теперь нужно идти до конца.
Захватив с собой на работу сменную одежду, сразу после я отправляюсь на урок. Сегодня нас совсем не много. Среди присутствующих нет навязчивой болтушки Анечки, которая вслед за словом «привет» начинает грузить своими проблемами. Сегодня я особенно сосредоточена и напряжена, что не ускользает от внимания тренера Вероники.
— Марина, очень хорошо, — она одобрительно похлопывает меня по плечу. Вероника красивая, грациозная блондинка. Она умеет садиться на шпагат, её растяжке позавидует любая балерина. Вот кто сумел бы произвести впечатление!
Я придирчиво оцениваю в зеркале свое отражение. Хмурая, бледная девушка с гнездом на голове.
Вероника, как это принято, уделяет внимание всем, для каждого находит слова одобрения. Наконец приходит моя очередь.
— Смотри, — начинает она, выставляя ноги в нужную позицию, — когда делаешь прогиб, чуть-чуть приседай. Будет легче. Попробуй!
Я повторяю, выгибаюсь, наблюдая свой зад, прикасаюсь пола.
— Отлично! — Вероника поднимет вверх большие пальцы.
Это последнее занятие, и мы вдвоем покидаем зал. По направлению к раздевалке, она хитро улыбается:
— Для кого стараешься?
Моя улыбка выходит натянутой:
— Ну, так. Хочу быть в форме!
— Понятно, — она заговорщически подмигивает мне, — уверена, он будет в восторге!
— Надеюсь, — выдавливаю я.
Минуя сауну, я иду прямиком под душ. Достаю из органайзера мыло и мочалку. Стоит ли стараться? Что сулит моему телу эта ночная вылазка? Возможно, к утру от меня ничего не останется… Ну, тогда тем более, нужно вдоволь насладиться! И я принимаюсь упоённо намыливать себя, размазывая душистую пену по влажной коже.
Мама встречает меня у порога с обеспокоенным лицом. Очки для чтения болтаются на кончике носа. На кухне горит свет. Я подхожу к столу, беру с тарелки кусочек ароматного пирога. Ягодная начинка разливается во рту приятным теплом.
— Мариш, а что с твоим братом? — мать поправляет очки. Её вечное беспокойство начет младшего сына — привычное дело. Но только не сейчас!
— А что с ним? — настороженно уточняю я.
