— Нет! — возразил Юра слишком поспешно. Он знал что-то, чего не знала она. Он видел Лёшку последним.
— Почему же так долго? — спросила она, глядя на каменный пол.
Вместо ответа Юрка вздохнул. Он поднялся, и в этот момент дверь с преграждающей надписью опять отворилась. Мужчина в белом халате обвел взглядом фойе. Он стянут с лица медицинскую маску.
— Копылов Алексей? — прозвучал его сдержанный голос.
— Да! — крикнул Юрка и взбежал по ступеням. Вслед за ним, чуть шатаясь, поспешила и Янка.
Доктор был очень приятным на вид, но уставшим. Белый халат ему шёл. Янка даже умудрилась прочесть его имя на бейджике: «Эдуард Леонидович». Губы врача дрогнули. Её пальцы в ответ крепко сжали рулик вязаной шапки. Эта секунда между словом и взглядом… Когда ты пытаешься изо всех сил прочесть ответ в глазах доктора.
Просто «да», или «нет»? Она затаила дыхание! Решив для себя, что, если будет второе, то умрёт. Вслед за ним! Прямо здесь…
— Операция прошла успешно. Состояние стабилизировалось, — услышала Янка, и выдохнула из легких весь накопленный воздух.
— А к нему можно? — это было первым, что пришло ей на ум. Хотелось увидеть воочию!
— Нет, сейчас он спит. И проспит до утра! — сурово ответил доктор.
— Я останусь! — заявила Янка.
Врач посмотрел на неё снисходительно.
— Идите домой, нечего вам тут караулить! — его тон исключал компромисс.
Он уже собирался уйти, скрыться за той самой дверью, куда не попасть. Но, посмотрев на неё, уточнил:
— Кем вы ему приходитесь?
— Я — невеста, — без раздумий ответила Янка.
— Так вот, невеста, ступайте домой. И берите пример с жениха! Ложитесь спать, а утром придете, — смягчился мужчина.
— А если что-то случится? — встрепенулась она.
— Ничего не случится. Угроза уже миновала, — повторил на прощание хирург.
Смысла ждать не было. И, поддавшись на уговоры, Янка решила вернуться домой. Морозный воздух сковал тело, стоило выйти на улицу. Но, желая взбодриться, она отвергла такси. Натянула помятую шапку и сунула руки в карманы.
Юрка шёл рядом. Она ощущала его, не поднимая глаз от дороги. От полосы грязно-серого снега, вперемешку с песком. Мысли путались! Но одно она знала наверняка — теперь её жизнь изменилась. В какую сторону, пока не известно. Но пережитое там, в больнице, шагало за ней по пятам. Напоминая, что все могло кончиться хуже! Ощутив на себе чувство этой потери, Янка вдруг поняла, что она не готова. Не готова проститься, смириться и жить без него…
— Ты как? — спросил Юра.
Они замерли у подножия лестницы, ведущей к дверям их подъезда. Их с Лёшкой подъезда.
Янка кивнула:
— Нормально.
Он вынул початую пачку. Зубами извлек сигарету.
— Завтра с утра созвонимся и вместе поедем в больницу, — произнес и щелкнул колесиком зажигалки.
— Хорошо, — ответила Янка, глядя, как вспыхивает и через мгновение гаснет желтеющий факел огня.
Юрка сделал затяжку.
— Если что, я на связи, — напомнил он.
— Угу, — только и сумела выдавить Янка.
Нервная дрожь отпускала. Как бывает под действием анестетика, который блокирует боль. Организм расслабляется и его клонит в сон.
— Ты поспи, — проговорил Юрка, хмурясь.
Она подняла на него глаза:
— И ты.
Уже не ступенях, в теплом чреве подъезда, Янка опомнилась. Нужно было поблагодарить! Сказать что-то значимое, что-то дружеское. Но что именно? Теперь было трудно понять, различить в мешанине эмоций одну, предназначенную исключительно для него. Все неожиданно изменилось! И Лёшка, так незаслуженно отодвинутый ею на второй план, вдруг стал самым важным человеком на свете. А кем был Юрка? Он был просто другом? Хорошим и преданным! Таким, который не бросит в тяжелый момент.
Янка прошла вглубь квартиры, не раздеваясь. Стены еще хранили аромат свежей выпечки. Было сложно поверить, что буквально недавно она сидела за столом и о чем-то трепалась с Маринкой. О чем-то совсем незначительном! А в этот момент, где-то неподалеку, промчалась на красный свет неотложка. Она торопилась на вызов. У молодого мужчины был острый приступ аппендицита.
Что делала Янка в этот момент? Она ела кекс! Переживая о том, что тот вышел не таким красивым, как на картинке.
«Наверное, нужно раздеться», — решила она. И в этот момент в тишине коридора прозвучал звонок в дверь.
Глава 10
Звук повторился. Вынуждая поверить, что это не плод воспаленной фантазии. Янка прислушалась. Она перестала терзать крошащийся кекс. И, на цыпочках, как будто там, за дверью, её подстерегает опасность, прошла в коридор. Глазок, словно лупа, выхватывал, искажая, его склонённую голову. Янка тревожно сглотнула! Она отступила назад, в темноту коридора. И, боясь себя выдать, прислонилась к стене.
Держать его там было глупо. Хотя мысль затаиться и не открывать промелькнула на фоне другой, наиболее предпочтительной. Янка щелкнула выключателем, и маленький тамбур прихожей озарился мерцающим светом. Она повернула замок и толкнула тяжелую дверь.
Он вскинул голову и удивленно взглянул на неё. Словно не ожидал, что она откроет.
— Что случилось? — спросила Яна.
На его лице появилось странное выражение. Он казался… Смущенным? Взгляд его мелкими перебежками сновал между ней и носками ботинок. Губы сжались в тонкую линию, напряженную, как тетива. Он боялся разжать их, кусая, отчего те утратили цвет.
— Я это…, — наконец-то выдавил Юрка. Но дальше бессмысленных междометий дело не двигалось. И Янка взяла на себя роль «оратора».
— Не пугай меня, Юр! — обреченно сказала она. — На сегодня с меня хватит плохих новостей.
Он всполошился, взглянул виновато:
— Да нет! Все нормально. Я просто, — и шумно втянул носом воздух, прежде чем сформулировать мысль, — Хотел попроситься в туалет.
«Всего-то?», — подумала Янка. Несмотря на усталость, ей стало смешно! Между тем, он продолжил сбивчиво:
— Просто мне нужно кое-куда забежать, а по дороге не будет возможности. Можно было на улице… И лучше было так сделать! Зачем я пришел, сам не знаю? Неудобно. Наверно, пойду.
Она прыснула со смеху. Так по-детски забавно звучали его объяснения. Он походил на мальчишку, в куртке с двойным капюшоном. Слишком взрослого, чтобы стеснять природных позывов.
— Проходи! — она отступила, давая добро. Осмеянный ею и оттого еще более нерешительный, Юрка топтался на месте.
— Я быстро, — наконец-то отважился он. Очевидно, природа возобладала.
