— Ложиться надо вовремя, опять вон глаза, что у кролика! — буркнула мама и плюхнула на мою тарелку булочку с творогом.
День прошел в обычной суете и тщетных попытках угодить начальству. Куратор гордо шествовала между столами, будто школьная учительница. Строго командуя поторапливаться с отчетом, снять наушники и не сплетничать в рабочее время. Маринка, как обычно, жаловалась на своего ненавистного, но любимого мужа. Рита опять принесла свежий коржик к чаю. Очередные сантиметры на расплющенной стулом пятой точке! На почту пришло письмо от Верки. В школьные годы, сидя за одной партой, мы обменивались записками. Сейчас, работая в разных концах города, использовали рабочую почту для личных нужд.
«Физкульт привет работникам умственного труда! Как настроение? У меня хреново. Петровна опять наседает, никакой личной жизни».
«Еще не проснулась. Ничего нового… Рутина! Правда, появился объект для наблюдений».
«Какой объект???? Ленка, только не на работе. Опять вляпаешься».
«Ой, да нет! В доме напротив мужик каждый день выходит покурить на балкон. И пялится…»
«Покажи ему сиськи!»
«Отстань!»
«Да, лучше не показывай, а то испугается и станет курить в квартире…»
«На свои посмотри, дура!»
В последнее время на моем личном фронте было полное затишье. Несколько неудачных романов, один из которых стоил мне работы. Череда встреч и расставаний привели к тому, что я, сгоряча вляпалась в «женатые» отношения. Потому решила взять тайм-аут и перевести дух. Время еще позволяло. До круглой даты целых пять лет. Да и нытье замужних коллег отбивало всякую охоту спешить под венец.
Глава 3
Мама трудилась в торговом центре и возвращалась домой не раньше восьми. Мой рабочий день заканчивался в пять, и до ее прихода оставалось пару часов уединения. На полке в зале ритмично тикали маленькие, но шумные часики. В квартире было тихо и прохладно. Вечернее солнышко пробивалось сквозь шторы, оставляя на ковре геометрические узоры.
Поставив воду на газ, наскоро приняв душ и надев любимый хлопковый халатик с мишками, я вышла на балкон, прихватив с собою лейку. Настурции выглядели глубоко несчастными, их листья свисали грустными тряпочками. Воды цветам!
Я обильно полила их и шире открыла окна, чтобы впустить свежий воздух. Что нужно растениям? Как и людям! Воды, воздуха и солнца. Лиши их чего-то, и они погибнут.
На фоне голубого неба мелькали раздвоенные хвостики ласточек. На детской площадке шумно играла детвора. Под нашим домом начал распускаться куст сирени, распространяя вокруг себя сладкий дурманящий запах.
Я закрыла глаза. И отчего-то, вместо удовольствия, ощутила дискомфорт. Так бывает, когда… на тебя кто-то смотрит. Я осторожно приоткрыла один глаз, стараясь не поворачивать головы. Покосилась вправо. На третьем этаже стоял мужчина и, опершись о перила, неспешно курил. Глядя на меня!
Я поежилась. Но головы не повернула. «Вот хам! Постыдился бы!». Но чувство стыда было не свойственно этому курильщику. Изо всех сил я старалась не смотреть в его сторону, продолжая непринужденно созерцать окрестности. «Подумаешь, персона!».
Но сохранять спокойствие, зная, что за тобой наблюдают, было непросто. Мне вдруг подумалось, что выигрышным ракурсом была левая сторона моего лица. Именно ее я использовала для фотографий. Справа челка всегда лежала криво, обнажая высокий лоб. Я собралась привычным движением поправить волосы, но сдержалась. «Еще решит, что я прихорашиваюсь! Вот же мерзкий тип, стоит и не уходит. Что ему здесь, медом намазано?».
Вспомнив про кастрюлю с водой, наверняка, уже давно булькающую на плите, я выпрямилась. Хорошо, что в ней пока не было риса! Разворачиваясь, чтобы уйти, я, сама того не желая, поймала его взгляд. Мне показалось, что мужчина слегка замешкался, потом улыбнулся и сделал едва заметное движение рукой. «Поздоровался? Похоже на то. Либо же у него нервный тик».
Я секунду колебалась. Развернуться и уйти? Как-то невежливо. И я, как воспитанная девушка, улыбнулась в ответ, скромно махнув рукой. «Вот кулема!» — отругала я себя и поспешила на кухню.
Перед сном я размышляла о новом знакомом, вернее, пока незнакомом мужчине. Раньше его балкон не привлекал мое внимание. Значит, он здесь недавно. Только переехал? Но, кроме него на балконе никто не появлялся. Живет один? Странно! Хотя, почему бы и нет. Итак, что мы имеем? Интересный мужчина, в доме напротив, живет один. Многообещающее начало.
Ночью мне снился странный сон. Я была ласточкой, парящей над многоэтажными домами в поисках зазевавшихся мошек. У меня был раздвоенный хвостик, черные с белым перышки. Но на месте птичьего клюва было лицо… Мое лицо. Рядом пролетали другие ласточки с человеческими лицами. И тут я увидела его… Мужчину с балкона. Он уверенно рассекал воздух, с сигаретой в зубах. Улыбнувшись, он поманил меня за собой. И я полетела! Неудивительно, что его гнездо оказалось на балконе третьего этажа. Внутри было уютно, а дно выстлано мягкими перышками. Потом мы ели мошек и… терлись гузками!
Я резко проснулась от шума. Он доносился откуда-то с улицы. Через пару секунд я узнала в нем тихое чириканье. Видимо, наши пернатые соседи осуждали меня за увиденное. Но откуда им было знать, что я орнитолог-извращенец? «Мне просто нужен секс!» — диагностировала я отсутствии интимной жизни.
Глава 4
Утренний ритуал пробуждения, как правило, начинался с маминых ободряющих криков.
— Ленок, просыпайся! — говорила она ласково в приоткрытую дверь, проходя мимо в первый раз.
— Лена, вставай! — уже громче повторяла, возвращаясь обратно по коридору.
— Ленка, подъем! — громко по-армейски командовала мама, войдя в комнату и сдергивая с меня одеяло. Как у настоящего будильника, ее звук нарастал с каждым новым сигналом.
Я села на кровати, уставившись в зеркальные дверцы шкафа. Нет, ну надо было додуматься, сделать зеркало прямо впритык к кровати? Чтобы ежедневно по утрам созерцать свое помятое отражение.
— Я завтра уезжаю к теть Тане до субботы, — гордо сообщила мама.
— Как это? А я? — я тут же проснулась.
— Лена! Что ты? Тебе скоро 30 лет! — упрекнула мама. Но тут же, смягчившись, добавила. — В холодильнике оставлю суп. Чтобы ела! Куплю творога, будешь по утрам завтракать. И будильник сделай погромче!
Напоминать о том, что мне скоро 30, мама начала заранее, после 21 дня рождения. Видимо, чтобы я привыкала к неизбежному.
Я грустно побрела в ванну. Но, освежившись под душем и причесав волосы, осознала, — это не так уж и плохо. А, глотнув кофе и бросив в желудок кусочек сыра, поняла все прелести открывшейся перспективы. «Давненько мама никуда не уезжала! И также давненько я не приглашала Верку в гости». Ночные посиделки на кухне, пока мама спит в зале, были не в счет. Ни пошуметь, ни покурить на балконе не получалось.
