Аля попятилась:
— Я не хочу! — заявила она.
— За то я хочу, — Сурен схватил её за руку и потянул на себя.
Он всё время потел, и даже сквозь одеколон проступал его первобытный «амбре».
— Нет! — воспротивилась Аля, когда он принялся раздевать её.
— А, ну не ломайся, женщина! — вскипел Сурен, плеская слюной во все стороны, — Или хочешь, чтобы я взял тебя силой?
Он потрогал выпуклость у себя между ног, давая понять, кто в ответе за этот напор.
— А ты сделаешь так? — спросила Алина, из последних сил вертя бёдрами и мешая ему нащупать застёжку у неё на поясе. В последнее время она взяла привычку ходить на работу в штанах.
— Ещё немного и я сделаю всё, — зашептал он, мгновенно меняя «пластинку».
Его руки залезли под кофточку и стали сдирать с неё лифчик. Сосок, попавший ему между пальцев, был тут же зажат.
— Сурен! — воскликнула Аля, ловя его руку, — А… а кто я для тебя? Просто шлюха?
Этот вопрос был воспринят вполне ожидаемо. Он слегка остудил его пыл. Сурен прервался «на полуслове». За то словесный поток полился из него чередой бесконечных комплиментов:
— Ты — алмаз души моей, моя нимфа лесная, мой цветок, сорванный после дождя…
— Нет, — обиженно буркнула Аля, отвергая его попытку обнять.
— Ты — коварная женщина! — воскликнул Сурен.
Он посмотрел на неё с досадой, разочарованно поцокал языком, сказал что-то на своём исконном наречии. И вернулся к столу.
«Пронесло», — подумала Аля.
Однако, открыв верхний ящик ключом, Сурен достал пачку хрустящих банкнот и, наблюдая за ней, стал отсчитывать нужную сумму.
— Вот, здесь половина. Вторая — на карту, — сказал он с гадкой улыбочкой на лице, — После того, как я кончу.
Аля мучительно думала, как исправить ситуацию. Не станет же он и в самом деле её принуждать? Вот сейчас — убежать, и гори оно всё синим пламенем…
— Очень хочу твою кису. Не расстраивай папочку, — приговаривал он, подходя к ней всё ближе и ближе…
И вот уже Аля стоит, дёргаясь в такт его стонам. Он макает в неё свой конец и крепко держит за бёдра. Рубашка распахнута на груди, а брюки сползли до колен.
Он всё стонет и стонет, а Алина думает лишь об одном: «Ну, когда же он кончит?». На стене мерно тикают часики с эмблемой автосалона, отсчитывая секунды её нескончаемой пытки.
— В ротик возьми, — мягко велел ей Сурен.
Он покинул вагину и остался стоять, ожидая, когда Алина откроет свой «спермоприёмник». Дело привычное! Кончить в салфетку — означало дать повод уборщице думать о чём-то постыдном, а спускать головастиков в матку было крайне рискованно. Сурен очень хотел иметь сына, но только от законной жены.
Преодолевая себя, Аля встала перед ним на колени. Член был на взводе, яйца поджались, намекая, что скоро польёт. Она закрыла глаза, стараясь думать, что это всего лишь работа. Всего лишь расплата за солнечный свет по утрам, струящийся сквозь невесомые шторы. За роллы на ужин из рыбы, украшенной веточкой сельдерея. За духи, маникюр и серёжки с бриллиантами. За новые гаджеты и за ботинки, из последней коллекции Гуччи.
Алина сидела, зажмурившись. Чувствуя, как его семя выходит толчками, наполняя рот привкусом чеснока. Ей раньше не было так противно! Однако теперь Аля едва сдержалась, чтобы не выплюнуть всё на ковёр. Она проглотила и вытерла губы.
— Ну вот, а ты говорила, не буду, — усмехнулся Сурен.
Обычно он просил её тщательно вылизать член, чтобы жена не увидела капельки спермы у него на трусах. Будто она не догадывалась, что этот кобель с кем-то спит?
Алина прошлась вдоль головки, «протёрла» канал языком. Ей хотелось поставить Сурену засос на бедре. Пускай его благоверная удивится! Скорее всего, она никогда не брала его в рот. Ведь это — удел «лесных нимф», и «цветков, сорванных после дождя»…
Светодиодные лампочки ручейками струились вдоль прикроватной ниши. Алина раньше не думала, как это выглядит со стороны. А теперь поняла — романтично.
Костик не был особо талантлив в постели. Но почему-то секс с ним был так непохож на всё, что она ощущала с другими. Он не трахал её, он любил! Нежил в объятиях Алино тело, поклонялся ему, как божественной статуе, прежде чем взять.
— Получилось? — спрашивал он всякий раз, точно студент своего педагога. И Аля ему открывала всё новые грани телесной любви.
Этой ночью он постигал азы анального секса.
— Тебе не было больно? — беспокоился Костик, нежно гладя её ягодицу.
— Нет, мне было приятно, — призналась она и прильнула, вороша пальцами густую растительность у него на груди.
Костик обнял её крепче, губами коснулся вспотевшего лба.
— А почему ты не приглашаешь меня к себе? — задумчиво бросила Аля, — Ты живёшь не один?
— Один, — он усмехнулся, — Просто моя холостяцкая хата совсем не такая красивая, как твоя. Я немного стыжусь.
— Да ладно тебе, — ответила Аля.
Сама она понимала, что он комплексует. На фоне её фешенебельной студии любая другая квартира покажется просто сараем. На фоне её иномарки Костин потрёпанный временем форд выглядит старенькой клячей. А сам он на фоне её…
Алина прижалась щекой: «Всё равно». Даже в заношенных джинсах Костик был лучше других.
— Тогда приглашу. Как только приеду, — сказал он мечтательно.
— Откуда приедешь? — нахмурилась Аля.
Костя вздохнул:
— Да оборудование привезли. Два компа и большой монитор. Но по ходу они перепутали! Придётся обратно везти. И комплектующих не хватает, двух шнуров и разъёма.
— А надолго? — спросила Алина, стараясь звучать равнодушно.
— Думал одним днём обойтись, но по темну возвращаться не хочется. Так что останусь с ночёвкой.
— С ночёвкой? — произнесла Аля, голос выдал её озабоченность.
Костик снова вздохнул:
— Я и сам не хочу, — он накрыл её руку своей, — Не хочу оставлять тебя, даже на день.
Алина ему улыбнулась:
— А давай, я поеду с тобой?
— Я боюсь, что тебе будет скучно. Там большой склад, грузчики и чумные ребята, навроде меня, — произнёс он и тут же добавил, — Я быстро, ты даже моргнуть не успеешь.
— Обещаешь? — прищурилась Аля. Размышляя, кому бы отдать предпочтение завтрашним вечером — Владлену, или директору…
— Конечно, любовь моя, — ответил он ласково, и все мысли ушли на второй план.
— Как ты сказал? — она затаилась.
— Я сказал, что люблю тебя, — проговорил Костик и тут же добавил, — Но это тебя ни к чему не обязывает.
