— Разведывательный комплекс «Кибермаш-УС», — со знанием дела пояснил Изя. Хакер откуда-то вытянул пакет с чипсами и теперь аппетитно хрустел, уставившись в экран. — Полная автономность и продвинутые алгоритмы оценки внешних изменений. Операторы подключатся только в крайних случаях. Я видел записи на испытательных стендах, где эти малютки самостоятельно уворачивались от выстрелов и находили новые пути отхода в незнакомых зданиях.
Умные роботы. Этим сейчас не удивишь.
— Что за лабу они берут? — осведомился я. — В смысле, кому она принадлежит?
— Да я откуда знаю, — пухляк пожал плечами. — Я сводки разведки полисов не смотрел. Кому-то принадлежит. Обычно оборудование стоит денег. Кто-то обязательно вложился, рассчитывая на быструю прибыль. Там же выхлоп — по паре тысяч процентов за партию. Правда долго такие лабы не живут, но даже два-три цикла дают возможность сорвать куш. Главное правильно замести следы и действовать через посредников. Иначе заработанным насладиться не получится.
— Ты про полисов?
— Угу — у них же в отношение наркоты полностью развязаны руки. После того, как дурь стала одним из источников заражения, им дали полный карт-бланш. Вот они и разошлись. Пару лет назад даже какую-то столичную шишку грохнули, связав ее с одним из притонов.
— Да слышал, — подтвердил я.
Громкая история получилась. Один из федеральных замминистров путей и сообщений, оказался вовлечен в схему производства синтетической наркоты. Причем не напрямую, а окольными путями, давал информацию для доставки или типа того. Но этого оказалось достаточно. Ему прострелили башку прямо при задержании.
Наверху так боялись новой вспышки неизвестной заразы, что решили преподать всем урок, включая среди своих. Донести простую мысль, что любого прикончат, если понадобится. И что неприкасаемых нет.
Страх был слишком силен. Не щадили никого, даже своих.
Обычный люди одобрили жесткие меры. Эпидемии двадцать пятых двадцать седьмых годов здорово всех напугали и позволять повторять это никто не собирался.
— А вот и сама лаба. Здесь будет посложней, — Изя с аппетитом захрустел чипсами.
Спецназ на экране уперся в стальную дверь. Ручной таран здесь не поможет. В разных местах металлического чудовища прилипли небольшие шайбы черного цвета.
— Заряды взрывчатки, — пояснил Изя. — Эти плямбы вынесут эту дверцу, как трухлявую калитку.
И точно. Картинка дернулась — при взрыве боец тряхнул головой, по коридору прокатилась волна. Усиленная дверь в нарко-лабу буквально испарилась.
Плохо что для нас все происходило беззвучно, было бы любопытно оценить грохот подрыва.
Спецназ ворвался внутрь и начал сходу стрелять. Кажется, они даже не кричали, что из полиции и уж точно никому не предлагали сдаваться. Просто мочили всех подряд.
Вспышки выстрелов чередовались друг с другом. Короткий ствол автомата «нашего» бойца то и дело дергался, изрыгая огонь.
Это была бойня. У тех кто находился внутри не было шансов. Их расстреливали четко и методично, отработанными движениями сменяя магазины на винтовках и зачищая комнату за комнатой.
— Жесть, — выдохнул Шуша, охреневший от увиденного.
Я согласно кивнул. До этого только приходилось слышать про такие зачистки, но увидеть своими глазами — совершенно иное.
Когда началась стрельба Лерка отвернулась. Мне тоже не особо хотелось смотреть, но какое извращенное любопытство тянуло снова взглянуть на экран.
Шуша пялился остекленевшими глазами, он вдруг дико посмотрел на меня и прошептал:
— А ведь мне как-то предлагали поработать в такой лабе. Большие бабки обещали всего за пару недель.
— Считай повезло, что отказался, — буркнул я хмуро в ответ.
Избиение продолжалось. Попытки остановить штурмующих ни к чему не привели. Внушительная по другим меркам охрана нарколаборатории оказалась сметена за считанные секунды. Спецназ шел вперед и убивал всех, кто попадал в перекрестье прицела.
Дети улиц, привыкшие ко многому, но не к такому зрелищу, мы смотрели на происходящее с отвисшими челюстями. Это не походило на операцию, это походило на казнь.
И только Изя продолжал невозмутимо хрумкать чипсы, с увлечением пялясь в экран.
— Слышь, — я ткнул в пухлое плечо. — А ты случаем не из тех, кто кончает от вида смерти?
Шуша и Лерка с одинаковым выражением посмотрели на Изю, только сейчас обратив внимание на чуть ли не умиротворенную физиономию пузана.
Оказавшись в фокусе взглядов толстяк смутился.
— Да нет, вы че. Просто я это дерьмо уже не первый раз наблюдаю, — он махнул ладошкой в сторону монитора. — Да и потом, чего этих гадов жалеть? Они же не батончики с шоколадом производят, а наркоту. Знаете сколько народу ежегодно от этой дряни загибается?
Верно. Жалеть таких тварей не надо. Но все равно, слишком уж жестко все выглядело. Штурмовики полисов пришли как на отстрел уток и делали свою работу с какой-то дикой безжалостностью.
Одно дело, когда такое творят машины — привет карантинным лагерям с их компьютерными системами защиты периметра, — и совсем другое, когда подобное устраивают люди.
— Да хрен с ними с наркотами, — Шуша первый махнул рукой, согласившись с Изей.
Может и правильно, не стоило забивать голову таким дерьмом, иначе поехать крышей недолго.
— А вот и основной товар, — Изя наклонился ближе к экрану.
«Наш» боец зашел внутрь длинного помещения, навстречу поднялся какой-то мужик с поднятыми руками. Автомат в руках спецназовца плюнул короткой очередью, грудь работника нарко-лабы прочертили красные дырки. Изломанное тело швырнуло назад, на выложенные на пластиковых палетах плотные пачки пакетов.
Рука в черной перчатке приподняла один пакет, позволив осмотреть содержимое.
Изя присвистнул.
— «Серая пыль» или «серая лихоманка», — он повернулся к нам. — А вы еще жалели этих уродов.
Я хмуро кивнул. «Серая пыль» — это не безобидный «дымок» который покурил, побалдел и забыл. Это намного хуже. Стопроцентное привыкание если не с первого, то со второго раза точно. И бросить уже не получится. Полное нарушение мозговой деятельности и деградация нервной системы. Через год человек превращался в растение, едва способное существовать.
— Туда падлам и дорога, — сплюнул Шуша.
Ситуация теперь смотрелась под другим углом. За такое не жалко и кончить придурков.
Особенно с учетом того, что по слухам «серая пыль» влияла на иммунную систему и могла вызывать неконтролируемые мутации старых болезней, которых у любого наркомана хватало с лихвой, тем самым делая носителя живым инкубатором для новой вирусной дряни.
— А нас точно не засекут? — я указал на эмблему полиции в правом верхнем углу экрана. — Не хотелось бы оказаться на месте этих нариков с простреленной башкой, если твое подключение вдруг обнаружат.
