— Че он тут встал? — Шуша недовольно пошевелился.
— Двигатель чинит, не видишь что ли, — буркнула Лерка.
Водитель колымаги наполовину скрылся за поднятым капотом и что-то там усиленно шуровал.
С другого конца улицы прогрохотала еще одна машина, такая же развалюха, как и первая. Остановилась рядом, негр и водила о чем-то перебросились парой фраз. За рулем второй сидел не негр.
— Носатый, — с ненавистью сплюнул Шуша, вмиг опознав национальную принадлежность второго водителя.
Грузин? Странно. Из тех кто выжил после бомбардировок, их вроде не особо пускали после тех событий с «утечкой» из штатовских военных биолабораторий.
Хотя случаи бывали разные. Вспомнился самый громкий, в разгар начала эпидемии. Командир пограничной заставы пропустил колонну беженцев, несмотря на приказ из центра этого не делать, не обратив внимание на возражение заместителя. И тем самым ускорил распространение вирусов.
Потом, по решению военно-полевого суда ублюдка повесили прямо на плацу той самой заставы. С лишением всех наград, званий и выслуги лет.
Уже потом эксперты долго обсуждали, сказалось бы это на скорости распространения заражения, если бы сердобольный выродок исполнил свой долг и отдал приказ стрелять на поражение.
Мягкотелый слизняк боялся испачкать руки, а в итоге погибли многие тысячи. Правильно вздернули. Чистоплюй херов.
— Негр уезжает, — прокомментировал Шуша, происходящее внизу.
Я посмотрел вслед уезжающей колымаге и вспомнил еще один один случай, на этот раз на другой стороне океана.
Когда по Штатам ударили ответной биоатакой, многие города, как и у нас, местные власти взяли в жесткий карантин. Закрыли наглухо, контролируя любые передвижения.
И в одном из таких заблокированных «сити-таунов» пробежал среди черных слушок, что на КПП пропускают только белых, а «братьев» разворачивают назад. Чтобы сдохли.
Не знаю кто это придумал. Может парни из отдела психологических диверсий Минобороны РФ, может кто из разведки, но эффект оказался оглушительным.
В запертом городе началась резня. Негры убивали белых пачками. Вламывались в дома, грабили, параллельно резали глотку всем, чьей оттенок кожи выглядел чуть более светлее чем надо.
Самое интересно, что стоящие в оцеплении солдаты из черных отказались войти в город для наведения порядка. Пришлось губернатору штата задействовать батальоны национальной гвардии, состоящие исключительно из белых и мексов.
Это потом кстати губернатору здорово аукнулось. Его действия вызвали всеобщее возмущение и мужика отдали под суд. Кажется, даже влепили десятку или вроде того. Причем львиную долю показаний о «бесчинствах» солдат дали те самые белые, которых они вошли защищать. Довольно иронично на мой взгляд.
— Прошло почти три часа, как думаешь твой приятель уже закончил? — я взглянул на Лерку.
Она пожала плечами.
— Наверное.
— Тогда возвращаемся. Надо успеть до темноты. Нам еще место для ночевки искать.
— Зачем? — удивился Шуша.
— В капсульники нельзя. Засекут. Внутри может и не нападут, но на выходе подловить могут. Так что лучше перестраховаться и залечь где-нибудь в тихом местечке, пока шумиха не уляжется или пока Мордатый не даст знать, что тема с грузовиком на мази.
Объяснение Шушу удовлетворило, как и Лерку, возражений не последовало.
Мы двинулись обратно в берлогу Изи, стараясь держаться в тени и особо не отсвечивать. На окраину медленно наползал вечер.
Глава 20
Окраины технограда «Брянск»
Неизвестное место. Неизвестное время.
Очнулся от дикой боли в задней части головы, походу кто-то саданул по затылку. И судя по ощущениям чем-то тяжелым.
Во рту привкус крови, перед глазами плавают пятна, сознание путается и общее ощущение разбитости тела. Что за дерьмо?
Бухали что ли вчера? Вроде нет.
И тут понял, что не просто где-то лежу, а вешу, подвешенным за руки.
Твою мать…
Первая попытка разлепить веки ни к чему не привела, запекшаяся кровь намертво закрывала глаза. Вторая оказался удачнее, удалось содрать проклятую корку вытерев о плечо.
Боль.
Глаза моргнули, по щеке потекли слезы вперемешку с кровью. Зато получилось осмотреться, но увиденное совсем не обрадовало.
Со всех сторон голые бетонные стены, с потолка свисал провод, на конце тускло горит лампочка. Она давала свет, чьи тени пятнами мелькали перед глазами.
— Что за черт… — я закашлялся, подвешенное тело задергалось, стало трудно дышать.
Первая мысль — Распределитель. И сразу страх, растекающийся по телу. В памяти всплыли воспоминания о глухой каменном мешке и механических голосах из-под потолка, требующих выполнения определенных действий.
Меня передернуло, воспоминания оказались слишком сильны. Висящая перед глазами лампочка закачалась. Но я уже понял, что качает это меня, точнее раскачивает. Я висел подвешенным на крюк, скованные наручниками запястья саднили, ноги едва касались пола.
Внутри предательски сжалось. Пришла четкая мысль если так обращаются — пощады не жди. По спине пробежали мурашки.
Страх сковал разум, на секунду отняв способность мыслить. В голове родилась паника и не отпускала. Пугающая пустота, которой боится любой, оказавшийся в опасной ситуации, и глухое нежелание что-либо делать. Зачем напрягаться, если и так все понятно и конец известен заранее?
Как ни странно, но именно это помогло собраться и волевым усилием остановить растекающийся по сознанию ужас.
Никогда не считал себя героем или кем-то подобным. Скорее наоборот. Но если уж умирать, то делать это достойно.
Страхом лучше управлять, чем подчиняться ему — простая истина, которую я понял в свое первое пребывание в Распределителе. Именно она помогла мне не опустить руки и сбежать, показав средний палец всем ублюдкам, которые хотели меня оставить.
Выжить. Сбежать. Не дать сделать из себя лабораторную свинку. Но для начала вспомнить, как я вообще здесь очнулся.
Простой план. Понятный.
Изя добыл нужную информацию по подземным коммуникациям, и мы ушли от него без препятствий, нашли заброшенную пятиэтажку и поселились на втором этаже. Место достаточно удаленное, но не слишком.
Следующие два дня провели там. Обустроились, за жратвой ходили по очереди. Лерка периодически таскала меня на другой этаж, заниматься сексом. У девчонки совсем снесло крышу, кажется, она проживала каждый день как последний, и вела себя соответствующе. Я, разумеется, не возражал.
Шушу наши развлечения напрягали, но он ничего не говорил. Большую часть времени пялился в купленный у Изи планшет, выходя в Сферу по ограниченному доступу.
