После всего этого у нее имелось несколько возможностей свалить, вернувшись в старую банду, но она этого не сделала. Что лучше всяких слов говорило о степени ее привязанности к бывшим друзьям.
Мы с Шушей тоже всего лишь очередной этап. И скоро помахав ручкой, девчонка, умеющая ломать другим мозги, сделает ручкой и растает в утренней дымке.
Само забавное, что это не казалось чем-то неправильным. Кочевой образ жизни предполагал подобный подход. Сбежались — разбежались — отправились по своим делам. Нет друзей и подруг, есть лишь временные спутники на дороге.
— Я уже помогла вам. Думаю долг за недоразумение в заброшенном доме полностью отработан. Что касается денег убитого толстяка, то забирайте себе все, мне ничего не надо. С Изей я уже этот вопрос обсудила, он все сделает как надо.
«С Изей я этот уже вопрос обсудила» — мысленно мелькнуло у меня в голове. А не собрались ли нас развести и кинуть на бабки?
К похожим выводам пришел и качок. С заднего сиденья послышалось угрюмое дыхание.
— Хрен тебе, а не тридцатка. Делим все поровну, как и договаривались. Ничего менять не будем, — рявкнул Шуша.
— Поддерживаю, — не дав вставить слово, быстро проговорил я.
Лерка скривилась. Она явно хотела что-то добавить, но лишь ругнулась про себя. Уроды — без труда прочитал я по едва дернувшимся губам и усмехнулся.
Хитрая какая, себе хотела отжать большую часть реальных денег, а нам оставить туманные перспективы на счетах Мордатого, которые хрен его знает получится ли вообще достать.
На какое-то время в салоне Тайгана установилась тишина. Которую, конечно, нарушил Шуша.
— Сколько еще?
Я глянул на приборную доску.
— Пятнадцать минут.
Мы приехали пораньше и теперь ждали, когда автомастерская откроется. А точнее осматривалась, пытаясь понять, не захотят ли нас кинуть.
По договоренности тачку будут осматривать не в самой мастерской (заходить на территорию я категорически отказался), а в небольшом переулке поблизости.
Я махнул рукой перед сенсором, в воздухе зажегся голо-экран, заслонив собой лежащие на приборной доске компактные пистолет-пулеметы с увеличенными обоймами на тридцать патронов. Капа с приятелями оказался так любезен, что приехал к складу Мордатого во всеоружии. Так что у нас теперь имелось, чем себя защитить.
Шуша облюбовал себе помповое ружье Немого и сидел удерживая его между ног. В случае чего, крупный калибр может весьма пригодится.
— Новости, новости, новости, — я листал каналы, взмахами руки.
— Че ищешь? Опять про разборку контрабандистов? — Шуша нетерпеливо поерзал на кожаном сиденье.
— Не ищу, уже нашел, — ответил я, останавливая листание.
— «… сегодня будет приведен в исполнение приговор по обвинению в незаконном пересечении границы и нарушения карантинного контроля и мер безопасности, согласно пункту 3-19 протокола министерства здравоохранения и защиты нации», — донеслось с экрана.
Крупным планом показал уже знакомого идиота, что припер Силверу для оплаты услуг вместо золота пачки бесполезных евро-купюр.
Значит дело все-таки не замяли. Такое наверно и невозможно замять. Живой разносчик потенциальной чумы или какой-нибудь еще дряни — за такие фокусы руководство местного управления само легко могло отъехать в места не столь отдаленные.
— «… после проведенной проверки и биологической обработки, нарушитель будет проведен через процедуру…»
Нарушитель — западнец есть, а вот о подземном складе, полного разного нелегального добра — никаких упоминаний.
Выходит какие-то договоренности все же имелись. По крайней мере в части освещения инцидента. Даже толком не сказали, где поймали преступника. Просто невнятное объяснение, без точной привязки — выявили и все.
Где, когда, зачем — никаких упоминаний.
— «…подданый Британии Джеймс Харрингтон нелегально пересек границу Российской Федерации, без обязательного нахождения в зонах фильтрации и санитарной обработки…»
Нелегальное пересечение границы — это стопроцентная вышка. И никакие ноты из посольства это не остановят.
Хотя какие еще посольства. Всех дипломатов западного мира перебили еще в момент Первой волны. Больше никого на территорию не пускали. Из Англии начнут, конечно, визжать о нарушении прав их гражданина, но нынешнему правительству России на это начхать. Вздернут с большим удовольствием и не поморщатся.
Хмм… британец, а я думал эмигрант из наших, слишком правильно говорил на русском.
Припомнив произношение спорящего с Силвером голоса на счет ценности европейских денег, вдруг подумалось, что, пожалуй, слова звучали слишком правильно. Никакой русский так четко выговаривать каждое слово не будет. Выходит и правда мелкобрит.
Интересно, что ему понадобилось у нас? Он не мог не знать, что в русских землях делают с такими, как он. Неужели какой-то шпион или нечто подобное? Да нет, вряд ли…
С другой стороны. А мне собственно какая от этого разница. Ну пришел какой-то хмырь, ну попался. Теперь его вздернут и дело с концом. О своих делах надо думать.
Тем временем картинка сменилась, новостной канал начал прямую трансляцию казни. Появилась бегущая строка с просьбой убрать от экранов детей и лиц с неустойчивой психикой.
Британец до последнего не верил, что его отправляют на казнь. Лицо выражало недоумение, когда его подтащили к металлической конструкции в центре глухого бетонного дворика, закрытого со всех сторон, за исключением неба, где висела плотная сетка из металла.
Наконец поняв, что все взаправду и что никто отпускать его не собирается, английский придурок начал верещать и пытаться отбиваться. Тюремные охранники легко сломили сопротивление и потащили приговоренного дальше.
— Биомусор, — буркнул я равнодушно.
И не шутил. Таких нарушителей прогоняли через одинаковую процедуру: проверка организма на вирусы, приговор и отправка в петлю. Тело потом кремируют, прах отправят на свалку биоотходов. Процесс отработан и не давал сбоев.
Власти чрезвычайно серьезно относились к угрозам биологической опасности, могущих повлечь за собой новую вспышку неизвестной заразы.
Между тем мелкобрит совсем взбесился, дергался, орал, пытаясь вырваться из цепких рук надзирателей. Ничего у него, разумеется, не получилось.
Петля из тонкого тросика в конечном итоге оказалась наброшена на холеную белую шею. Зажужжала лебедка, тросик натянулся и пополз вверх.
Металлическая виселица представляла собой непропорциональную букву «г», сваренную из стальных балок, с короткой перекладиной и моторным блоком, закрепленным у основания. Никакой эстетической красоты, лишь грубая функциональность.
Где же старая добрая виселица — большая, основательная, с высоким помостом из крепкого дерева, чтобы всем собравшимся было видно издалека. Где площади, заполненные народом? Где вопящий от ярости толпы? Где градус напряжения? Где эстетика? Где красота и размах?
