— Тогда лезь наверх, — потребовала она.
Сверху донеслось невнятное шебуршание.
— Сама лезь, — предложил Шуша, но спускаться не стал. — Мне еще моя голова целая нужна, а если по ней выстрелят, этого не будет.
Я хмыкнул.
До ужаса хотелось выбраться из зловонных катакомб. Но также имелось четкое понимание — стоит это сделать, как нас с высокой долей вероятности схватят. Не обязательно, конечно, но скорее всего.
— Ты же у нас великий чингачкук большое перо в задницу, предвидящий опасность, — зло прошипела Лерка. — Вот и лезь первым.
Сверху обрушился поток ругани с пожеланием «мелкой сучке» утонуть в выгребной яме, откуда она вылезла вместо утробы матери. Лерка не осталась в долгу и посоветовала быть настоящим мужчиной, а не слизняком, что только им прикидывается, качая бесполезные мускулы, или он это делает для своего дружка-педика?
Настала моя очередь оставаться сторонним наблюдателем, слушая как они собачатся.
В итоге Шуша спустился вниз с явным намерением «утопить наглую стерву» в коричневом дерьме, что текла по центру канала.
Его нога уже делала последний шаг, опускаясь на пол коллектора, когда фонарик в руке вдруг мигнул и погас.
Наступила оглушительная тишина.
Вот теперь ситуация действительно стала поганой. Нет, не так, безвыходной. Без света мы далеко не уйдем. Даже держась за стену, в какой-то момент банально оступимся и грохнемся в реку человеческих испражнений. По-простонародному — в ползущий поток говна.
Как оно, закончить свою жизнь, утонув в дерьме? Причем в буквальном смысле этого слова.
— Пи…ц, — емко охарактеризовал положение, в котором мы оказались Шуша, после продолжительного молчания.
И тут же послышался невнятный шум, кажется Лерка попыталась его пнуть.
— Утихни! — рявкнул я, пытаясь определить, где кто находится.
Шум не успокаивался, пришлось пообещать:
— Я тебя сейчас сам в этот поток фекалий спихну, если не успокоишься.
Шуршание прекратилось. Вместо этого Лерка сказала:
— Идиот! — прорычала она.
Непонятно только к кому обращалась. То ли ко мне за угрозы, то ли к Шуше за то что потерял единственный источник освещения. Следующая фраза прояснила ситуацию:
— Я же говорила, что надо беречь батарейки и на время выключать фонарик, когда дорога прямая, — яростное шипение раздалось удивительно рядом, я даже вздрогнул.
— Тихо! — понимая, что еще немного и дело не ограничится словами, и оба придурка набросятся друг на друга (плевать что в темноте, хоть наощупь найдут, лишь бы прибить врага), я попытался успокоить зарождающийся конфликт.
Самое интересное, еще неизвестно кто победителем выйдет из драки. В физической силе Лерка, разумеется, проигрывала, но что касается способностей — тут несомненно брала вверх. Ей достаточно нащупать его голову или хотя бы определить, где она и схватку можно считать завершенной. Хрупкая на вид девчонка просто поджарит мозги своего более крупного противника.
Подобный исход следовало гасить в зародыше. И не потому, что я испытывал теплые чувства к громиле, мы с ним до этого цапались не раз и часто все заканчивалось дракой, но без его чуйки выбраться из неприятностей с ловцами Распределителя будет гораздо сложнее. Если вообще возможно.
— Че делать будем? — спросил Шуша мрачно.
— А ты как думаешь? Лестницу не потерял? Ползи наверх.
Возражений не последовало. Все прекрасно понимали, что без света шариться по крысиным норам подземных коммуникаций бесполезно.
Выбора не оставалось, либо лезть наверх, либо тыкаться наугад в темноте, рискуя утонуть в дерьме. При прочих равных, даже Распределитель казался на этом фоне не таким уж плохим вариантом.
Послышался шорох, Шуша начал подъем. Определив по звуку, где он, я нащупал первую скобу и полез следом. Лерка поднималась последней.
Какое-то время мы молча пыхтели в узком лазе технической шахты в полнейшей темноте, осторожно перебирая руками и ногами, и стараясь не грохнуться вниз, пока наконец Шуша не уперся в канализационный люк, поднажал плечом и не сдвинул его в сторону.
Тотчас стало резко светло. Я машинально зажмурился, сверху осыпалась пыль, громила не стал ждать и полез вперед, выбираясь наружу.
Как ни странно, выбрались мы вовсе не на улицах окраин, как подсознательно ожидали.
— Где это мы?
Слева возвышался полуобвалившийся дом, справа торчала кирпичная коробка без крыши. Плотный кустарник пророс между бетонных плит вперемешку с бурьяном.
Проклятье! Это же промка. Одна из зон заброшки. Оказалось, мы довольно далеко прошли под землей, уйдя не только из района автомастерской сирийца, но и вообще из окраинных кварталов.
Стоп. А почему собственно проклятье? Нам это даже в плюс. Вот почему здесь нет полисов и охотников из Распределителя, они просто не могли подумать, что мы преодолеем такое длинное расстояние.
Черт, да я и сам бы не подумал, что мы способны на такое. Похоже намерение хоть немного, но держать одно направление, а не ходить кругами, часто делая повороты, в конечном итоге сыграли нам на руку.
— Боже, никогда не думала, что буду радоваться обычному свежему воздуху, — Лерка радостно глубоко дышала.
Я мысленно с ней согласился. Не чувствовать зловонный запах канализационного коллектора и правда выглядело настоящей наградой после всех плутаний под землей.
— Смотрите, — Шуша вытянул руку.
Проследив в указанном направлении, я вздрогнул. Небо на окраинами технограда чертили точки многочисленных дронов. К счастью для нас довольно далеко от места где мы находились. Но все равно, слишком много их было в воздухе.
— Наверное все склады полисов обчистили, — произнес Шуша явно удивленный размахом проводимого поиска.
С моей стороны последовал хмурый кивок. Сомнительно, что в загашнике у козлов из палаты номер шесть нашлось сразу столько техники.
Шуша неожиданно повернулся ко мне.
— Узнал место? — он кивнул на видневшиеся вдали вытянутые здания.
Я пригляделся, удивленно моргнул и тихо выругался.
«Перегон». Мы находились недалеко от хренова «Перегона», железнодорожного станции-терминала с перевалкой грузов, где мы всего несколько дней назад (сейчас казалось, что прошла целая вечность), удирали от охранников из частной охранной компании.
Мы вернулись туда, откуда все началось.
— Проклятье, — с чувством выдохнул я.
Шуша мрачно кивнул.
— Будь я более суеверным, сказал бы, что это судьба, — он сплюнул.
Я пнул ближайший обломок кирпича. Не знаю почему, но возвращение на место, откуда начались наши неприятности, казалось дурным предзнаменованием. Словно кто-то говорил, что все предыдущие злоключения всего лишь небольшая разминка, и все еще впереди.
