Я кивнул, поставив себе мысленную зарубку расспросить подробнее у Платона. Может, тут такие вещи дети с колыбели знают. Ни к чему будить в Клавдии подозрения.
Клавдия выглядела так же, как и прежде. Как будто бы ничего не случилось. И у меня возникли сомнения в собственной памяти. Может, мне это приснилось? Но если и так, то из каких же соображений я улёгся спать в её комнате совершенно голым?
— Платон Степанович приехал, — сказала Клавдия. — За тобой. Я думала напоить тебя чаем…
Я почувствовал, что чай меня не спасёт. Мне нужно хотя бы раз за день полноценно поесть.
— Спасибо, — улыбнулся я. — Я и так уже злоупотребил твоим гостеприимством.
Щёки Клавдии чуть заметно порозовели.
— Я надеюсь, ты ещё вернёшься? Я тут почти каждый день… А впрочем, вот, возьми мою карточку. — Клавдия вытащила из ящика стола скромненький серебристый прямоугольник с простыми чёрными буквами. — Здесь мой рабочий телефон, сейчас запишу домашний. Я живу в паре кварталов отсюда, нанимаю двухкомнатную квартиру у владельца, из чёрных магов.
Она записала второй номер карандашом, потом достала нечто вроде промокашки, положила сверху, прижала, убрала и протянула визитку мне. Я взял, повертел в пальцах и хмыкнул. Номер был написан как будто бы чернилами, причём, хорошими. Осторожно потерев надпись, я убедился, что она не размазывается. Ещё какая-то магия, бытовая разновидность? Ладно, разберёмся.
— Благодарю. — Я опустил визитку в карман пиджака. — Я, к сожалению, сегодня без карточек…
— Уверяю, мне прекрасно известно, как дозвониться до имения Барятинских, — улыбнулась Клавдия. — Я умею обращаться с телефонным справочником… Пойдём, провожу тебя. Кстати, пока ты спал, я подлечила твоё плечо. Так и быть, не буду спрашивать, где ты его так повредил. И тебе не придётся мне лгать.
То-то боль прошла абсолютно!
— Клавдия! — воскликнул я.
— Да это же просто царапина, — отмахнулась она. — Никаких усилий.
Ну вот что с ней поделать?..
Мы вышли на залитое закатным огнём крыльцо. Я прищурился: лучи солнца били прямо в лицо. Не сразу разобрал, где стоит рядом с такси Платон Степанович.
— Как прошёл день? — спросил он, когда мы подошли.
— Великолепно, — воскликнула Клавдия. — Константин меня попросту изумил. Он невероятно вынослив. Целых четыре раза за день! За день, Платон Степанович, а не за месяц!
— Очень рад вашему счастью, любезная Клавдия Тимофеевна, — не моргнув глазом сказал Платон. — А как дела с пациентами и цветом магии Константина?
— Не понимаю, — нахмурилась Клавдия. — Но я ведь только что…
— Не обращайте внимания, — вздохнул Платон. — Просто шучу.
— Буду весьма признательна, если вы поясните мне соль этой шутки.
— Нет. Не будете, уверяю… Садитесь, Константин Александрович. Семья ждёт вас к ужину.
Платон кивнул на машину, взялся за ручку пассажирской двери. Но тут Клавдия встрепенулась, будто что-то вспомнила:
— Платон Степанович, минутку. Я хотела с вами поговорить, но вы утром так внезапно нас покинули…
— Не хотел мешать вашему знакомству, только и всего.
— Вы порой чересчур любезны. Однако мне не помешало бы ваше свидетельство. То, что я вынула из энергетического тела той женщины…
— Я видел, — перебил Платон.
— В-видели? — широко распахнула глаза Клавдия. — Тогда, значит, вы понимаете?
— Я не слеп и не глуп, Клавдия Тимофеевна.
— И что мы будем делать?
Платон замешкался, и я решил вклиниться в разговор:
— О чём речь?
Меня немного задело, что за весь день Клавдия не поговорила об этом со мной. Хотя… У нас хватало других тем. И большую часть дня я проспал.
— Отойдём, — сухо сказал Платон, и мы прошли несколько шагов, чтобы таксист не подслушал разговор.
— Константин, ты ведь помнишь ту чёрную субстанцию, что я извлекла из энергетического тела пациентки? — посмотрела на меня Клавдия.
— Такого не забудешь, — кивнул я.
— Это была не просто болезнь. Болезнь обычно меньше и она инертна. А это… Оно двигалось.
— И что это значит? — спросил я.
— Помимо болезни там было что-то ещё. С моей стороны было бы слишком смело указать на чёрную магию, да? — Тут она робко взглянула на Платона Степановича.
— Я бы сказал, безрассудно, — припечатал он. — После таких обвинений неприятности могут быть весьма и весьма суровыми.
— Но ведь вы сами видели!
— И что из того? — пожал плечами Платон. — Даже если мы докажем этот конкретный случай. Найти того, кто применил магию, мы не сможем. И все рода сошлются на какого-то безродного проходимца. Мало ли их таких шатается по городу — бастардов с внезапно проснувшимся даром. А на улицах слишком мало возможностей воспитать в себе светлую силу.
— Но это больше, чем чья-то порча! — воскликнула Клавдия. — Это что-то в воздухе. Они что-то затевают!
— И чего же вы хотите от меня? — усталым голосом спросил Платон.
— От вас… от вас обоих я бы хотела, чтобы вы поставили в известность род Барятинских. О моих… подозрениях. Совсем скоро Барятинские вернутся в ближний круг, я полагаю. И…
— Вы чрезмерно оптимистично смотрите в будущее, — улыбнулся Платон. — Для того, чтобы ваш благоприятный прогноз сбылся, Константину Александровичу предстоит ещё многому научиться.
— Простите, — сказала поникшая Клавдия. — Не буду вас больше задерживать.
Платон пошёл к машине, а я на прощание коснулся её руки. Клавдия улыбнулась:
— Ты ведь вернёшься?
— Завтра, — пообещал я.
— Так рано? Нет-нет, тебе нужно восстановить…
— Сейчас моя задача — очистить свою энергетику. Этим я и займусь. До завтра, Клавдия. Постарайся, пожалуйста, до моего приезда не спасти никому жизнь.
— Я постараюсь, — пообещала она с серьёзным видом.
* * *
Мы вышли из такси примерно за километр до ворот имения, по моей инициативе. Пошли пешком.
— Проясните мне этот момент, с чёрной магией в воздухе, — потребовал я, вновь чувствуя себя генералом на поле сражения. Сражения с могучими и невероятно хитрыми конклавами.
— Это лишь домыслы Клавдии, — поморщился Платон.
— Если они верны — что это может означать?
— Извольте, Константин Александрович, я объясню. Если предположения Клавдии Тимофеевны соответствуют истине, то в Чёрном Городе чёрные маги намеренно отравляют воздух, чтобы люди болели и умирали. А это полная чушь.
— Почему? Разве подобная выходка не в духе чёрных магов?
