Дед смотрел по-прежнему непонимающе. А потом вдруг улыбнулся.
Надо сказать, под конец церемонии у него даже получилось выглядеть радостным. Он, позабыв о грядущих заботах, сиял, как золотой рубль.
Больше сегодня никто не одолел засевших в ближнем кругу чёрных магов. Впрочем, и белые не уступили никому. По понятным причинам, в парадном зале находились сильнейшие маги, и, несмотря на переживаемые не лучшие времена, они всё ещё оставались сильнейшими.
Юсупов старший досматривал остаток шоу с каменным выражением лица. Что-то там происходило, за этой маской, которую он носил на людях. Такие люди не любят проигрывать и не умеют. Да они и не проигрывают. Потому что стоит им только оказаться в проигрышной позиции, как они немедленно меняют правила игры. Ты сидишь, как дурак, с козырями, а они начинают швыряться в тебя шахматными фигурами.
Тут только один вариант — могила. И чем глубже, тем лучше.
Н-да, плохие мысли для белого мага. Слишком тёмные. Но что поделать, если жизнь — так работает!
Встреча окончилась в ничью. Я за каких-то тридцать секунд вернул Империи искомое равновесие. В ближнем кругу — десять белых и десять чёрных магов. Император, поднявшись с трона, поздравил победивших и выразил своё уважение проигравшим. Напомнил, что у победителей есть десять дней, чтобы записать представителей, которые будут заседать в ближнем кругу. А потом все перешли в другой зал, где оркестр играл безмятежную музыку, а официанты бодро сновали с шампанским и закусками.
И здесь меня неожиданно потребовал к себе император. Ну, как «потребовал»… Выглядело это так: подошёл распорядитель и, поклонившись чуть ли не до земли, медовым голосом произнёс:
— Ваше сиятельство, Константин Александрович. Его величество желает с вами поговорить.
Я заметил обеспокоенный взгляд деда. И прежде чем он успеет сделать явную глупость, сообщив, что тоже собирается принять участие в разговоре, громко сказал:
— Разумеется, я к вашим услугам!
Глава 17
Протекция
Император был здесь же, в зале. Он стоял в стороне от всех, и его сила, которая снова ощущалась, пусть и не так, как раньше, не позволяла никому приблизиться — кроме тех, кого он желал видеть сам. Я без проблем перешагнул невидимую границу, а вот распорядитель остался сзади. Он свою роль уже сыграл.
— Константин Александрович, очень рад знакомству. — Император протянул мне руку, и я осторожно её пожал. — Вы сегодня показали себя самым достойным образом.
— Благодарю, ваше величество, — сказал я. — Но, право же, ничего особенного. Я сделал лишь то, что должен был. Как патриот своей страны…
— Вы заблуждаетесь, — возразил император. — Этот день, полагаю, не только всколыхнёт весь Петербург на пару недель. Он войдёт в историю. Сегодня вы наглядно продемонстрировали, что белый маг может не только обороняться. Что он может атаковать, не изменяя своей природе! И я этому рад. Я всегда знал, что в белой магии таится множество сюрпризов, но большинство предпочитают использовать лишь самые поверхностные возможности.
Сказать по правде, в обоих моих боях магии-то было — чуть да маленько. Я её использовал скорее вспомогательным образом. Но император видел то же, что и я, так что… Если он хочет считать так — кто я, чёрт побери, такой, чтобы с ним спорить? Надо войти в историю — войду, никаких проблем. Я не брезгливый.
— Я слышал, что на ваш кортеж сегодня напали? — обронил император.
Быстро тут, однако, слухи разносятся.
— Да, ваше величество. Ерунда, почти никто не пострадал.
— И отбились вы, насколько я понимаю, тоже благодаря вашим талантам.
Я промолчал, не зная, что тут сказать. Ну да, три сражения за день. Одно серьёзное, два — так, детская возня.
— Где же вы таились всё это время? — задумчиво сказал император, изучая меня взглядом. — Если бы я знал, что у меня под боком растёт такой талантливый и сильный маг, я бы не оставил вас без внимания…
— Мой дар усилился недавно, — сказал я. — Предполагают, что вследствие травмы… Вы, возможно, знаете.
— Наслышан, — кивнул император.
Я был готов поклясться, что информацию обо мне он затребовал лишь после того, как понаблюдал за поединком. Вряд ли у Государя, при всём моём к нему уважении, есть время на то, чтобы интересоваться каждым недорослем в каждом аристократическом семействе.
— Раньше я не многим мог похвастаться, — честно сказал я.
— Что ж, вот он, пример того, как в жизни связаны тьма и свет. — Император коснулся своей необычной жемчужины. — Как говорят в народе: не было бы счастья, да несчастье помогло, верно?
Он ослепительно улыбнулся, я ответил тем же.
— Вы, полагаю, уже выбрали, в какое учебное заведение собираетесь поступать?
— Пока ещё думаю, ваше величество.
— В таком случае советую присмотреться к Императорской Академии магических искусств, это неподалеку от Петербурга. Если решите попытать счастья — можете рассчитывать на мою протекцию. А уж она там чего-нибудь да стоит.
Я от всей души поблагодарил Императора, он снова подал мне руку. Когда я шёл обратно, на меня смотрели решительно все. И предупредительно расступались. Я теперь был не только героем дня — я нёс на себе отпечаток величия Государя. А сам, шагая, размышлял — для чего он меня вызвал?
Познакомиться и засвидетельствовать почтение? Император, такая могучая глыба — шестнадцатилетнему пацану? Смешно. Впечатлился поединками? Тоже сомнительно. Уж чего-чего, а поединков за свою жизнь наверняка видел предостаточно. Так, зачем же? Человек, время которого расписано по минутам, если не по секундам, вдруг решил уделить его мне?
Я мысленно прокручивал в голове наш диалог. По сути — ничего не значащий обмен вежливыми словами. Кроме единственной фразы. «В жизни связаны свет и тьма».
Император обронил её вскользь и тут же перевёл разговор на другое — но, тем не менее.
Чёрно-белая жемчужина на груди Императора. Чёрно-белая жемчужина в моём кармане… Император не мог её видеть. Но что-то мне подсказывает — ему это и не нужно. Маг такого уровня способен почувствовать природу чужой магии без всяких индикаторов. И догадаться, какая борьба идёт внутри меня.
Может, для того и вызвал? Пощупать, что называется. Разглядеть получше, что я за фрукт такой? Возможно. Хотелось бы, конечно, знать, какой вывод он для себя сделал. Хотя, по итогу беседы — кажется, не разочаровался. Иначе не заговорил бы о протекции…
Я размышлял, а сам продолжал идти. Передо мной по-прежнему расступались.
Но один человек встал у меня на пути и не отошёл.
— Константин Александрович, — процедил сквозь зубы Юсупов-старший.
— К вашим услугам, — кивнул я, остановившись.
