Раздолбайство охраны меня нисколько не удивило. Стражники были не из нукеров, и вместо мечей на поясах у них висели дубинки. Видимо, вспомогательная полиция, такая же, как у незадачливого Буслаевского бургомистра. Такая же безалаберная и ленивая.
В этом плане север и юг провинции мало чем отличались. Люди везде одинаковые или, по крайней мере, похожи.
Сам же посёлок отличался от Буслаевки, в первую очередь, тем, что его окружала глухая стена, почти как в средневековом городе, только не очень высокая и без башен. Фактически — просто забор. Такой же, кстати, отделял улицы от домов. Идёшь, словно по лабиринту — слева и справа стены, и только ворота с калитками через каждые тридцать-сорок шагов напоминают о том, что дворы за заборами всё-таки есть.
И собак не слышно. То ли не держат их местные, то ли порода такая, что гавкать не любят.
Впрочем, оно и к лучшему. Собаки сейчас мне нужны меньше всего. Учуют, могут и хай поднять — им моя невидимость пофиг. А амулеты, что были у нас, когда забирались к Анисиму на подворье, все уже выдохлись. По словам Лейки, чтобы их опять зарядить, требовалась «живая» собака. То есть, получался как бы аналог вакцины: хочешь использовать артефакт против какой-то «опасности», изволь намагичить внутри её ослабленный вариант. Ничего подходящего мы в лесу, естественно, не нашли, поэтому и приходилось теперь действовать без амулетов. А вообще, собак бояться — в Кару-Акбар не ходить. Тем более что их здесь и нет, получается. Тихо, спокойно, никто из-за угла не выскакивает, мечом не машет, документы не проверяет… Полкилометра, как минимум, по посёлку прошёл, а живой души так и не встретил. Слышал только, как за одним из заборов кто-то громко ругался, а из-за другого доносились дивные запахи свежевыпеченного хлеба и готовящегося на углях шашлыка.
Народ на улицах стал появляться лишь за пару кварталов от центра. Глухие заборы исчезли, сменившись небольшими лавчонками, тавернами, мастерскими. И пускай по причине раннего часа посетителей этих «объектов малого бизнеса» было немного, хозяев — трактирщиков, лоточников, кустарей — это, похоже, ничуть не смущало. В небольших городках подобные заведения — это не только и не столько бизнес, сколько места общения. Как с покупателями-гостями, так и с соседями-конкурентами. Утром, понятное дело, последних больше, и мне это было только на руку. С одной стороны, никто в толпе на ногу не наступит, с другой — внимание местных обращено больше на разговоры, а не на глазение по сторонам.
До главной площади Кару-Акбара я добрался без происшествий.
Магазинчики здесь были побольше, но, как и на прилегающих улицах, торговали всем, чем придётся. Набор товаров — от соли и спичек до двигателей самовозов и заряженных столичными магами энергокристаллов. Впрочем, здешний ассортимент имел и присущую только этому городку самобытность. Кару-Акбар славился по всему Рингаролу своей керамикой примерно так же, как, например, остров Мурано — стеклом, город Мейсен — фарфором, а Оренбург — пуховыми платками. Источником вдохновения местных мастеров служили расположенные неподалёку месторождения «искристой» глины. Любые изделия из неё выглядели настоящими произведениями искусства из-за особых вкраплений, заставляющих глиняную поверхность переливаться всеми цветами радуги, а время от времени даже становиться прозрачной.
Саму глину каруакбарцы разрабатывали как кустарным, так и промышленным способом. Первое относилось к особо ценным породам, из которых изготавливали «эксклюзив», второе — к массовым и, соответственно, «широпотребу». Как раз это второе меня и интересовало больше всего. Конечно, не сам процесс добычи и переработки, а машины, которые в нём использовались. Как говорил Сан Саныч, от обычных самовозов глиноперерабатывающие «траки» отличались наличием навесного оборудования и способностью передавать крутящий момент от двигателя к колёсам с различными передаточными коэффициентами. То бишь, переводя на «русский автомобильный», они, единственные в Рингароле, имели настоящие коробки передач, и моей главной задачей как раз и являлось найти и угнать одну из этих чудо-машин. Лишь на такой наша команда могла добраться до Карухтана не только быстро, но и относительно безопасно.
Искомое я обнаружил на другой площади, где располагалось здание местной охранки. Не самое подходящее соседство для предстоящего воровства, но — делать нечего — придётся умыкать технику прямо на глазах у стражей правопорядка.
Из подслушанных разговоров торговцев я уже знал, что со вчерашнего дня в посёлке действуют усиленные меры безопасности. И сегодня, и завтра ни одно транспортное средство не имеет права покинуть Кару-Акбар без специального разрешения, а выдают его в опорном пункте ханских нукеров — лично десятник, по представлению аул-баши и начальника стражи. Местные по большому секрету сообщали друг другу: в окрестностях ловят опасных преступников, их целая банда, они уже ограбили пять электричек, четыре посёлка и две железнодорожные станции, а теперь собираются украсть несколько самовозов и вывезти всё награбленное в другую провинцию.
В принципе, всё правильно, за исключением электричек и намерений смыться из Карухтана. Остальное же всё так и есть: опасные преступники, банда, ограбленные посёлки (лодки-то в Нурбасшсахштане мы взяли без спроса и в Кызыл-Таше разгром учинили знатный), желание украсть самовоз… А самовозов на площади аж четырнадцать штук. Ощущение, что их сюда специально свезли, чтобы выбор у потенциального вора был максимальный.
Наивные. Думают, что чем больше ценностей соберёшь в одном месте, тем их труднее украсть. Или считают, что около полицейского участка охрана надежнее?
Блажен, кто верует.
К тому же и воровать то, что охраняется лучше, я сегодня не собираюсь.
«Мои» самовозы стоят чуть в стороне от других. Их всего два, и в качестве транспорта они вчистую проигрывают остальным. Во-первых, едут в два раза медленнее, во-вторых, передачи в них требуется переключать, в-третьих, оборудованием обвешаны по самое не балуйся. Спереди нож-отвал «паровозного» типа, по бокам — наклонные транспортеры для перемещения глины в фильтровальные камеры, которые занимают по половине бортов с обеих сторон… Бедные рингарольцы! Они просто никогда не видели танков. Ведь в нашем случае всё навесное оборудование — это своего рода броня с вынесенной динамической защитой. Если кому-то умному придёт в голову бросать в наш самовоз камни или — если умный окажется ещё и продвинутым — заговорённые мечи и кинжалы, то ничего ценного они повредить не смогут. Всё тупо увязнет в кажущейся ненужной «броне». А что касается скорости, никому из наших противников пока не известно, что лежит у меня в правом кармане…
Первым делом я решил обезопасить тылы и проверить, имеется на площади подавитель иллюзий.
Подавитель имелся. По всей видимости, он находился внутри полицейского здания. Именно рядом с ним давление на мою магию ощущалось сильнее всего. Тем не менее, проблемой это не стало, уничтожить иллюзию вражеский артефакт не сумел. То ли мой магический уровень существенно вырос за последние дни, то ли зона уверенного подавления магии ограничивалась зданием, а на улице сила воздействия резко снижалась.
