— Но я-то ведь невредим.
— Второй момент, — невозмутимо продолжил хозяин избы. — Ты говорил, что дважды чувствовал сильное жжение на запястье. И оба раза происходило нечто странное. Сначала тебя не заметили нукеры, потом ты прогнал зверя.
— Ну да. Вроде было такое.
— Отсюда вывод, — Сан Саныч довольно осклабился. — Если бОльшую часть времени ты их не ощущаешь, а чувствуешь только в минуту опасности, значит, они признали тебя своим хозяином. То есть, ты можешь управлять артефактом. Если, конечно, захочешь.
— То есть, вы хотите сказать, что…
— Ты маг, парень, — ухмыльнулся бывший доцент. — Причем спонтанный. Или интуитивный. Это довольно редкая разновидность. Я, например, никогда не встречался с такими. Собственно, поэтому на тебя и не подействовал генератор иллюзий. Ты просто не обратил внимания на выставленный перед домом охранный барьер, а он, видимо, посчитал тебя слишком опасным и решил не препятствовать.
Я взял в руки «Победу», повертел в пальцах. Часы как часы. Ничего необычного.
— И последний эксперимент. Чтобы, так сказать, окончательно расставить всё по местам. Попробуй сейчас перевести стрелки, — предложил «оппонент».
Попробовал. Часы тикали, секундная стрелка отсчитывала мгновения, но на мои потуги механика не отзывалась.
— Что и требовалось доказать, — победно закончил Сан Саныч. — Синхронизация двух потоков. Один — артефакта, второй — твой. Теперь вы связаны намертво. Поздравляю.
Я почесал за ухом.
По идее, мне следовало сейчас удивиться или даже обрадоваться, однако нет. Особых волнений по поводу сказанного я не испытывал. Мысль, что меня принимают за мага, казалась бредовой. Пусть это многое объясняет: например, случай с медведем или то, какие эмоции вызвали мои часы у Тамары с Мариной, но, по большому счету, всё это только предположения. Реальных доказательств моей «исключительности» пока нет. Хотя… кое в чём собеседник прав. Часики нифига не простые. Скорее всего, именно прадедово «наследство» стало причиной моего невольного «попаданства». Значит, чтобы вернуться домой, надо просто…
Что «просто»? Сесть в «нужную» электричку? Об этом я уже думал.
Или, как в мультике, попросить часы: «Верните меня обратно. Я волшебное слово знаю. Пожалуйста…»
Нет, не выходит. Проси, не проси, эффект нулевой. Не слушается меня артефакт… Боюсь, что и с поездом ни черта не получится. Видимо, всё гораздо сложнее. Что-то меня здесь удерживает. Что-то достаточно важное. Я это чувствую. Не знаю как, но… чувствую…
— Хочешь, расскажу тебе про наш мир?
Я отвлекся от дум и поднял глаза на Сан Саныча.
— Хочу.
— Тогда слушай…
Название мира, в котором я очутился, переводилось на русский как «колесо». Или «обруч». Оба «перевода» мне почему-то не нравились. Это примерно так же, как если именовать нашу Землю «почвой» или вообще — «грязью». Вроде и правильно, но смысл дурацкий. Поэтому и решил для себя: пусть лучше остаётся как есть — Рингарол. Хотя, в целом, название «географии» соответствовало. Единственный материк и вправду имел форму кольца, «нанизанного» на «ось» — озеро-море с большим островом посередине. С основной сушей он соединялся двенадцатью «спицами»-перешейками, тут и там прерывающихся проливами. Через узкие перекидывались мосты, в широких курсировали паромы.
Местный континент размерами напоминал Антарктиду, в поперечнике около двух тысяч кэмэ. Меры длин и весов в Рингароле соотносились с «земными» примерно один к одному. Странно конечно, но, судя по имеющимся у Сан Саныча линейкам и гирькам, это было действительно так.
Внутреннее Море имело «диаметр» около пятисот километров, центральный остров — где-то под сотню.
Внешнюю часть «кольца» омывал Океан, однако по нему аборигены почти не плавали. Во-первых, потому что живность в нём не водилась и, значит, «кормить» прибрежную зону он просто не мог, а, во-вторых, даже в каботажном плавании местные не видели особого смысла. Перевозить грузы по суше было и проще, и безопаснее — скалистый берег, мизерное количество удобных бухт и частые штормы сводили на нет все выгоды океанского судоходства. Пересечь Океан и выяснить, что там, «за морем», тоже никто не пытался. По одной-единственной причине — уже через сутки, вне зависимости от типа и скорости корабля, моряки вдруг обнаруживали, что плывут в обратную сторону. Словно какая-то сила разворачивала их курсом на берег. За многие и многие годы никто так и не смог преодолеть незримый барьер, а иные и вовсе — сгинули безвозвратно.
На озёрах и реках всё складывалось по-другому. Суда, и большие, и малые, ходили по ним постоянно, составляя серьёзную конкуренцию сухопутному транспорту. Плюс рыбная ловля приносила прибрежным жителям приличный доход.
Озёрная навигация, как и полевая страда, длилась весь год. На погоду рингарольцы не жаловались. Минус, дай бог, неделю в году, а про ледостав на реках и снег на полях никто и ведать не ведал. Климат умеренный, лето нежаркое, зима тёплая — что еще нужно для счастья? Разве что звонких монет в кошельке, да побольше, чтобы хватало не только на хлеб насущный, но и на «развлечения» — какое кому по душе. Можно, к примеру, на ярмарку съездить в соседний город. А можно на танцы сходить. Ими, кстати, не только молодежь увлекается. Те, кто постарше, подобное дело тоже весьма «уважают». Себя показать многим хочется. Особенно, если «порох в пороховницах не отсырел».
При желании и наличии денег можно еще и на Море сгонять. По железке три-пять часов. А дальше на выбор — либо просто валяться на пляже, либо взять лодку и гонять водяных драконов. Занятие хоть и опасное, но увлекательное — адреналин прёт изо всех щелей, девки визжат, парни орут и веслами грозно размахивают: «Ща, мол, как дам по башке!»
У тех же, кто побогаче, досуг «утонченнее». Покупают билеты на поезд-экспресс и едут до Центрограда. Город расположен на главном острове, и нищебродов туда не пускают — столица, не абы что. Там и театры, и цирк, и арена ристалищ, парады гвардейцев, замковый парк, дворец наместника, штаб-квартира имперских железных дорог… Впечатлений хватит на целую жизнь…
— Так у вас тут, выходит, империя? — поинтересовался я у Сан Саныча, когда он решил перевести дух.
— Что-то вроде, — хмыкнул рассказчик.
— Как это вроде?
— А вот так. Формально — империя, а на деле… Императора нет, зато есть двенадцать провинций. Килик, Стамнос, Гедеон, Риул, Танка, Сатоку, Лиона, Митар, Марка, Круть, Стрелка, ну и наш Карухтан, — перечислил Сан Саныч. — В каждой провинции свой владетель. У нас хан, в Килике и Стамносе — архонты, в Сатоку — сёгун, в Лионе — герцог, в Стрелке — пахан, в Танке — маршал…
Я заржал. Представил себе сидящего в танке пузатого маршала в фуражке и при регалиях и не смог удержаться.
— Чего тут смешного? — обиделся бывший доцент.
— Нет-нет, ничего, — не переставая смеяться, успокоил я собеседника. — Просто вспомнилось кое-что. Не обращайте внимания.
