— Но ведь не выгнали же.
— Не выгнали, — кивнул собеседник. — Видимо, сразу внимания не обратили, а потом просто забыли, наверное. Даже доцента дали через два года. Правда, мне было уже всё равно. Тянул себе лямку и никуда особо не рвался… пока не уволили.
Сан Саныч снова вздохнул и тронул себя за грудь.
— Тридцать годков пролетело, а до сих пор на сердце щемит.
Я сочувственно покачал головой.
— Да уж. Такому не позавидуешь.
— Даже на могилу нельзя сходить, — продолжил несостоявшийся профессор. — Мало того, что дома давно уже нет, так ещё и возвратиться на родину не могу.
— Это ещё почему? — удивился я.
— Да был у меня в Центрограде один… приятель земляк. Сир Калаш его звали, — неожиданно зло проговорил Сан Саныч..
— И что?
— А то. Вместе в Университете учились, потом там же преподавали. Я думал, он друг, а он сволочью оказался первостатейной. Когда погибли родители, я долгое время был сам не свой. И хана нового хаял частенько, и порядки в провинции. А Сир Калаш только поддакивал, вроде как соглашаясь. И лишь через год выяснилось: он обычный стукач-провокатор. Доносы в Карухтан писал каждый месяц. Ему в канцелярии место пообещали, вот он и выслуживался, гадёныш.
— И как? Выслужился?
— Ещё бы, — сказал, будто сплюнул, бывший доцент. — Целую сеть «заговорщиков» в Центроградском Университете раскрыл. А я, типа, в этом заговоре был самый главный. Если бы мне не попало в руки письмо из Карухтанской охранки — случайно всё вышло, почтовое ведомство что-то там перепутало — приехал бы в отпуск в Грибово, там бы меня и схватили. А что было б дальше, одному Великому Дракону известно.
— Хм, но вы ведь всё-таки возвратились, — озадачился я словами Сан Саныча. — Или Буслаевка не Карухтан?
— Я здесь инкогнито, — усмехнулся тот. — В Буслаевке меня знают как деда Гиляя. Я тут, типа, колдун.
— Великий пророк отвечает на вопросы публики. Материализация духов и раздача слонов. Всё заплатившие в очередь, — невольно рассмеялся я, цитируя «великого комбинатора».
— Что-то вроде, — в тон мне ответил «колдун Гиляй». — Тот же Калаш, хоть и жулик, а у хана придворным мудрецом устроился. Так почему мне нельзя за чешуйку малую гражданам надежду дарить? Тем более, я никого особо и не обманываю. Ни райских кущей, ни золотого дождя не обещаю. Даже, наоборот, говорю всем: работайте и будет вам счастье. Без труда никакое везение не поможет.
— Понятно, — я кивнул и попытался припомнить, что ещё показалось мне странным в рассказе Сан Саныча. — Скажите, а что значит «заговорённое оружие»?
— О! В Университете на объяснение этого феномена уходит целый семестр, а ты хочешь узнать всё за пять минут. Нет, друг мой, так не получится, — назидательно проговорил бывший преподаватель.
— А вы попробуйте.
— Попробовать, говоришь? — Сан Саныч хитро прищурился. — Ну, что ж. Раз сам напросился, то… Прочту-ка я тебе вводную лекцию по теории магии. А ты слушай и не говори потом, что не понял. Дважды я повторять не буду…
Лекция длилась долго — «профессор» явно увлёкся. «Слушатель» тоже оказался «на высоте». Вопросы задавал вовремя, местами спорил, иногда удивлялся, плюс регулярно запутывал лектора и сам же потом его поправлял… Словом, мы так разошлись, что проговорили весь день. Успели и пообедать, а потом и пополдничать. Дважды выходили во двор, где испытывали собранные хозяином избушки модели поездов и машин, после чего опять возвращались в дом и продолжали учёную беседу за «рюмкой чая».
Про рингарольскую магию я узнал достаточно много. Сан Саныч всё разложил по полочкам.
Путейцы по большей части использовали так называемую «электромагию». Или магию поля. Остальным чародеям она плохо давалась. Ну, разве что энергокристаллы они могли кое-как заряжать, ведь этим видом магического воздействия владели почти все имеющие отношение к волшебству. Кто хуже, кто лучше. Бывший доцент называл это «потоковой магией». С её помощью производилась разного рода волшба, направленная на перенос энергии и информации и замедляющая или, наоборот, ускоряющая течение времени. Впрочем, последнее мало у кого получалось — теории это не противоречило, но практика оставляла желать лучшего. Чистые «потоковики» занимались, в основном, врачеванием и предсказывали будущее. Некоторые подобным «прогнозам» верили.
Третьим типом магии, по общепринятой классификации, считалась «магия вещества». Обыватели называли ее «стихийной». Водные и воздушные маги были в большом почете, хотя результаты их деятельности чаще всего сводились к банальнейшей «бытовухе» — легкому дождичку в летний зной или кратковременной вентиляции помещений, какая, к примеру, использовалась в санузлах и на свинофермах. На что-то серьёзное попросту не хватало сил — требовалась постоянная «подпитка» извне. Однако народ оставался доволен — водники и воздушники умели настроить любую систему, а «энергоносители» граждане покупали у «магов-предметников». Эти ребята выращивали «энергокристаллы», не очень большие (самые крупные весили около килограмма), но в то же время достаточно ёмкие (закачанной в них «силы» хватало на несколько лет работы), и могли наделять обычные предметы и материалы новыми, зачастую парадоксальными свойствами. В результате получались довольно забавные артефакты. Один из таких я даже опробовал на себе.
— Вот, посмотри, какая щетина, — сказал Сан Саныч, подводя меня к зеркалу. — Можно пойти к брадобрею, а можно и самому.
Он снял с полки над умывальником какую-то баночку и вынул из нее обыкновенный резиновый ластик.
— Попробуй потереть им лицо.
Попробовал. Получилось неплохо. Морда чистая, кожа гладкая, словно и вправду побрился хорошим лезвием, а потом ещё и одеколоном побрызгал.
— Дарю, — широким жестом презентовал мне «колдун» чудо-стёрку.
Отказываться я, понятное дело, не стал…
К «предметной магии» примыкала «магия наговора». Ей обычно пользовались те, кому не удавалось получить патент полноправного мага. То есть, «ведьмы» и «колдуны». Лицензированные волшебники «наговорами» брезговали. В отличие от «простонародья», им разрешалось привязывать к себе артефакты. В этих «аккумуляторах» маги хранили силу и могли расходовать её без ущерба для собственного здоровья и самочувствия. Нелицензированные чародеи такой возможности не имели. Они полагались только на своё «астральное тело» и потому, чтобы сохранить внутренний энергобаланс, устраивали длительные «шаманские пляски» вокруг объекта волшбы. Спешить в этом деле не стоило. Торопыги расплачивались сильнейшими головными болями и долгим восстановлением магической сущности, а некоторые особо шустрые теряли её окончательно.
Единственным исключением из правил были владетели. Им «магия наговора» повредить вообще не могла. Правители рингарольских провинций обладали «браслетами власти». Их создал Великий Дракон и наградил этими мощнейшими артефактами своих первых учеников и приверженцев. Браслеты энергию не накапливали. Они её восстанавливали. Причем достаточно быстро, почти мгновенно. Там, где обычному магу требовались годы труда, владетели обходились секундами. Ограничение было лишь в том, что восстанавливалось только «наговорённое». На прочие виды магии браслеты не действовали. Однако для поддержания власти хватало и этого.
