Я решительно тряхнул головой.
— Пойдем. Чего зря время терять?..
Первые полчаса мы шли рядом. Тропинка оказалась довольно широкой. Что удивительно, она начиналась за огородом, так что выходили мы не через ворота или калитку, а, словно воры с добычей, перелезли через забор, продрались сквозь колючие заросли и только затем попали на уходящую в лес дорожку. Этот коварный «финт» спутница объяснила просто:
— Если будут искать, обнаружат не сразу.
Что здесь будут искать неведомые вызнавальщики, я уточнять не стал. Спросил только:
— Оставлять не боишься?
— Что оставлять?
— Ну, хозяйство. Корову, козу, кур. Их же доить надо.
— Кого? Кур? — изумилась Лариса.
Сконфуженно потёр нос.
— Ну, не кур, конечно. Корову. В смысле, козу.
— Корову, в смысле, козу, — задумчиво повторила колдунья.
Я досадливо крякнул.
— Ну, хорошо. Пусть будет — корову.
— Ах, корову, — Лейка сделала вид, что только сейчас поняла, о чём её спрашивают. — С коровой да, с коровой проблемы. Но ты не волнуйся. С ней Васька управится.
— Кот?!
— Ну да. А что тут такого? Он у меня всегда за хозяйством приглядывает, когда я в отлучке. Уже, наверно, привык.
Я опять не стал ничего уточнять. Раз Лейку это не слишком заботит, значит, нефиг и дёргаться. Сказала, что кот за порядком следит, ну и пущай следит. В конце конце, это их дело, а не моё. Вмешиваться не буду. Но тему, пожалуй, сменю.
— До Чекана нам долго идти?
— Если ничего не случится, часа за четыре дойдем.
— А Чекан — это кто?
— Разбойник, — равнодушно ответила ведьма.
— Но ты говорила, нам нужен воин, а не разбойник.
— Да. Говорила. И что?
— Как что? Разбойник и воин — это как бы… не то же самое.
— Конечно, — согласилась Лариса. — Но Чекан не простой разбойник. Когда-то он жил в Центрограде и служил в Императорской Гвардии. Потом не сошёлся во взглядах на жизнь с неким вельможей, дальше случилась дуэль и вынужденная ссылка.
— Ну, ссылка — это ещё не повод разбойничать.
— Не повод. Местом ссылки Чекану определили нашу провинцию. Он прибыл в столицу и, поскольку привык зарабатывать на жизнь мечом, сразу подался в корпус ханских нукеров. Однако и там, уже через месяц, у него приключилась стычка с темником Абдуллой. Подробностей я не знаю, но речь шла о чести одной магички, которую домогался темник. Домогался активно, даже слишком активно. До прямого насилия и смертоубийства дела не дошли, но в итоге всё закончилось тем, что хан объявил Чекана мятежником.
— А магичка?
— Магичка, по слухам, сбежала в соседнюю Лиону. Чекану тоже пришлось бежать. Только из Карухтана он не уехал. Дал клятву, что пока не поквитается с Абдуллой и не восстановит своё доброе имя, никуда из провинции не уйдёт.
Я понимающе усмехнулся.
— Благородный разбойник?
— Да ерунда это всё, — отмахнулась Лариса. — Как по мне, так он вообще не разбойник. Сам себя так называет, а по сути… местных не грабит вообще. Живет в землянке бирюк бирюком, раз в полгода уходит на север, через месяц-другой возвращается оттуда с деньгами и говорит, что отнял их у какого-то купчика. Но мне кажется, он обманывает. Скорее всего, деньги он зарабатывает, подряжаясь в охрану какому-нибудь богатею. Или грузы сопровождает, или нанимается в гладиаторы — в Карухтане такие забавы в почёте.
— Или вдовушек обихаживает, — продолжил я со смешком.
— Может, и обихаживает. Почему нет? — пожала плечами волшебница. — Для нас главное, что от мести он так и не отказался. Хотя стратег из него никакой. Схлестнуться с кем-то в честном бою — это у него запросто, а вот подходы найти, план нормальный составить, тайную операцию провернуть или не может, или не хочет. Нет, говорит, никакой чести прирезать врага в тёмном углу. Надо, мол, чтобы суд, поединок и чтобы прилюдно. Только так и никак иначе. Такой уж он человек. Для нас вполне подходящий.
— По сути, воин, а не разбойник, — кивнул я, соглашаясь со сказанным.
— А я о чем говорю, — откликнулась Лейка. — От нашего предложения он не откажется. Для него это единственный шанс сделать как надо. Будет ему и месть, и закон. Назначишь его своим главным воином-поединщиком, тогда и Абдулла не отвертится. Будут драться как равные и законные представители двух Владетелей. Тут и хан возражать не станет. Честный бой один на один — это не в подворотнях шнырять. Это…
— Не мелочь по карманам тырить, — пробормотал я под нос.
— Что? — не поняла девушка.
— Не обращай внимания. Просто припомнилось…
Какое-то время мы шли молча. Думали о своём, размышляли, поглядывали по сторонам. Всё-таки лес вокруг, мало ли что там в чащобе… А потом я решился:
— Слушай, Ларис…
— Да?
— Хотел у тебя спросить кое-что.
— Ну, так и спрашивай, не тяни.
Я немного помялся, но всё же продолжил:
— Ты вот, когда монетку взяла, действительно думала, что я на тебе жениться хочу?
Лейка на мгновение сбилась с шага.
— Да. Думала. А почему ты спрашиваешь?
— Ну, ты же меня совсем не знаешь и всё равно согласилась. Я хочу понять, почему?
Девушка хмыкнула.
— Почему-почему. Потому.
— Что потому?
Лариса молчала секунд пятнадцать.
— Ты действительно хочешь узнать?
Голос её звучал относительно ровно.
— Да. Хочу.
С ответом она тянула еще пять секунд. А затем выдала:
— Понимаешь, Вась, есть на свете такая штука — называется перспективой.
— И?
— И я была бы полная дура, если бы отказалась от этой возможности — стать супругой Владетеля.
Судя по её сердитому виду, признание далось ей с трудом. А сам разговор откровенно не нравился. Однако я останавливаться не собирался:
— Значит, только расчёт и ничего больше?
Лариса резко затормозила, схватила меня за рукав и развернула к себе.
— Вась, я тебя очень прошу. Не надо меня больше спрашивать. Не сейчас. После. Потом. Хорошо?
Я молча смотрел ей в глаза.
Спустя полминуты Лейка не выдержала, отвела взгляд и тихо проговорила:
— Прости, Вась, я не хотела. Я вовсе не то хотела сказать, я… — она неожиданно вскинулась и судорожным движением ухватила цепочку на шее. — Вот, возьми. Пусть всё будет как раньше. Не хочу, чтобы ты считал меня расчётливой сволочью.
