— Кстати, спасибо тебе, — Лариса убрала руки и переместилась туда, где я мог её видеть.
Девушка опустилась на колени слева от моей «лёжки». Ни дать, ни взять, сестра милосердия из полевого госпиталя, утешающая израненного бойца.
— За что?
— За то, что донёс, не бросил, — улыбнулась Лариса.
— Хорош бы я был…
Я дёрнул щекой и хмуро взглянул на волшебницу.
— Что показало обследование?
Лейка пожала плечами.
— Физическое состояние — норма. А что касается магии, общий фон пока невысокий, но, думаю, часика через три-четыре всё восстановится.
— А чтение мыслей?
Девушка рассмеялась.
— Боишься?
Я рывком оторвал тело от земли. Сел.
Мы смотрели друг другу в глаза. Слегка прищурившись, словно два фехтовальщика, оценивающие противника.
— Нет. Не боюсь, — я покачал головой, продолжая глядеть в упор на колдунью.
— Тогда какие проблемы? — в её взгляде проскользнула насмешка.
— Не люблю, когда кто-нибудь без разрешения шарится в моей голове.
Лариса нахмурилась.
— Я тоже.
Кажется, она начинала сердиться.
А я, похоже, просто болван. Нафига, спрашивается, в бутылку полез? Нормально ведь разговаривали.
Паузу мы держали секунд десять.
Первой её нарушила Лейка.
— Ты можешь закрыться от меня, когда захочешь. Это просто. Надо сделать вот так.
Она показала. Мысленно, конечно, а не «на пальцах».
Попробовал. Действительно, просто.
Снова раскрылся.
Лариса приподняла бровь.
Колдунья вздохнула.
«Проблема в том, что саму мыслесвязь уже не разрушить. Можно только закрыться».
«Это из-за…»
Я изобразил в воздухе знак вопроса, потом указал себе за спину.
«Да. Это из-за сегодняшнего, — подтвердила Лариса. — Сегодня наши магические сущности настолько переплелись, так глубоко проникли друг в друга, что теперь я тебя почувствую даже за тысячу ли».
«А я?»
«Наверное, тоже».
Закрылся.
Про «тысячу ли» слышал прошедшей ночью. Только не от неё. Точнее, не совсем от неё. И, если уж быть объективным, то и не совсем я. Сон вообще странная штука. А вещий сон — странная штука вдвойне…
— Полагаю, ты прав, — перешла на обычную речь колдунья. — Нам обоим надо закрыться, а мыслесвязь…
— А мыслесвязь будем использовать по необходимости…
— Ну да. Если, к примеру, я захочу передать тебе что-то без слов…
— Ты просто постучишь по моей черепушке. Вот так, — я постучал себе указательным пальцемпо лбу. — Тук-тук, дома кто-нибудь есть? Не изволите ли открыть чакры?
Лариса прыснула в кулачок.
— Похоже. Только стучать я буду не в лоб, а в ауру.
— Договорились…
Я огляделся.
— Где это мы?
Размолвки у нас не случилось, но тему сменить всё-таки стоило.
— В лесу, — Лейкин ответ замысловатостью не отличался.
Мы и вправду находились сейчас на поляне в лесу. Место почти такое же, что и вчера, только без крапивных зарослей и палатки никто пока установить не удосужился. Оно и понятно — на часах полдень, до ночи мы здесь вряд ли останемся, какой тогда смысл обустраиваться «всерьёз и надолго»? Контуженные очухались — можно двигаться дальше. Но сперва, как водится, небольшой перекус.
Метрах в десяти от моей «лежанки» горел костер, над огнём — всё по канону — висел котелок, внутри котелка что-то булькало. Кашеварил Сан Саныч — сидя на корточках, протягивал к котелку ложку, снимал пробу, помешивал, морщился, ворошил угольки, подбрасывал веточки…
Чекан, оставив нас с Лейкой наедине, решил обойти территорию и убедиться, что всё под контролем. Силуэт воина время от времени мелькал за деревьями и кустами, а я, наблюдая за ним, внезапно задумался.
— А-а-а… почему нас никто не преследует?
— Понятия не имею, — развела руками Лариса. — Я, как и ты, была без сознания, а когда очнулась…
— А что Чекан говорит? — я указал на высматривающего врагов воина.
— Он сказал, до опушки нукеры за нами ещё бежали, а потом как отрезало. Он и Кузьму назад посылал, и Сан Саныча, и сам ходил проверять.
— И что?
— И ничего. Ну, в смысле, никого. Коридор опять на весь лес, я карту смотрела, а нас снова никто не ищет.
Я почесал затылок.
М-да. Странные после переправы дела творятся. От всех бежим, а за нами не гонятся. Прямо неуловимые Джо какие-то.
— Кузьма-то куда подевался? — я вновь принялся оглядываться, но рыжего почему-то не находил.
— Да вон он, — махнула рукой Лариса. — Переживает сидит.
Я глянул туда, куда указала волшебница.
Да, действительно. Сидит. Привалившись спиной к какому-то пню, с закрытыми глазами и скорбным лицом. В первый раз я его не заметил из-за костра. Он находился ровнёхонько между нами. Огонь, идущий из котелка пар, Гиляй с ложкой «колдует»… Вроде рутина, а внимание отвлекает…
— Хвастался, обещал, что лично Джавдета прикончит, а как до дела дошло, так и ни бе, ни ме, — с сарказмом продолжила Лейка. — Фрол дальше сидел, но на корабль запрыгнул, а этот даже не дёрнулся.
Я удивленно посмотрел на Ларису. Похоже, она обвиняла Кузьму, если не в трусости, то, как минимум, в нарушении некогда данного обещания.
— Думаю, ты несправедлива к нему. Если бы он бросил весло, вашу лодку ударило бы о борт.
Лейка презрительно фыркнула.
— Ну да, он и не бросил. И лодку спас. Разница только в том, что он жив, а его друг нет.
Сказала, словно печать поставила: «Виновен!».
— Понимаешь, Вась, — вздохнула Лариса, — я знала их с шестнадцати лет. Они оба родом не из Буслаевки.
Я весь обратился в слух.
Разговор становился весьма интересным.
— Они из Малино, — продолжила Лейка, — и они были первыми, кого спасла моя мама, когда началась эпидемия. Оба потеряли родителей, плюс к этому потеряли ещё и жильё. Лионская чума отступила, но через месяц в Малино и пригороды вошли нукеры. С ними были ханские маги. Они сожгли все дома, где во время чумы хоть кто-нибудь умер. Когда в городе восстановили железнодорожное сообщение, Фрол и Кузьма сели на первый же поезд и поехали, куда хватит денег. Их высадили в Буслаевке, денег хватило только дотуда.
