Нет, он не винил себя и не трясся от запоздалого страха. Лишь вспомнил свои ошибки, показанные приемы боевых товарищей. Все равно сосредоточиться на чем-то было сложно: мешали встающие перед глазами чудовища. Их мощь, их скорость. И безжалостность, с которой один из демонов одним ударом лопнул голову несчастного Сяня.
"Ублюдок!" — От воспоминания об этой расправе над уже мертвым соратником тело Стаса пронзила жгучая волна ярости и злобы.
Не страха. Страх ушел после первой, самой отчаянной атаки на скользких от росы камнях еще его самого первого цикла. С того момента он пережил целый спектр самых разнообразных эмоций: надежда, отчаяние, обреченность, решимость, воодушевление… Но страха среди них не имелось. По крайней мере, того склизкого, противного чувства, от которого опускаются руки и дрожат колени. Лишь здоровая опаска перед сильным противником.
"Гребаные твари! В следующий раз я буду убивать вас лучше, гораздо лучше чем сейчас!"
Вспышка ярости прошла, возвращая на место уже знакомую боль пополам с сонливостью. А попаданец продолжил вспоминать недавние события. Больше всего ему, как ни странно, запомнился самый конец. Уже после того, как огромный монстр с кожей цвета гангрены пополам с запекшейся кровью рухнул рядом с ним беспомощной улиткой.
"Ха! Как мало оказалось нужно, чтобы свалить такую глыбу! Всего-то правильно выбранный момент, массовая атака и склонность к авантюризму. Но вот дойти до финала помогла тактика и стратегия. Изобретательность и хорошая импровизация — мой конек, однако доводить до него не стоит. Умный план, как выяснилось, может куда больше. Жаль, я не слишком хорош в их составлении. Значит, надо уделять тактике больше внимания. И подумать о практиках культивации. И улучшать навыки работы с оружием, ага. Где же мне взять столько времени?!"
А ведь в этот раз все висело на волоске. Стас тогда, после удара монстра, даже пальцем пошевелить. И это при том, что демон явно ударил даже не в половину силы — в треть. Из неудобного положения, без замаха и опоры под ногами.
"М-да. И не скажешь, повезло мне сейчас или нет. Одно я знаю точно — проходить этот рут в пятый раз я точно не намерен!"
— Так, ну а здесь у нас кто? — Раздался сверху мягкий мужской голос. Странно, но он совершенно не нарушал атмосферу тишины и приятной расслабленности, скорее подстроился под нее. Чему Станислав оказался только рад.
— Очередной новобранец. Насколько мы смогли понять, мощных навыков он никаких не знает, ядро еще не пробудил. Предлагаю уважаемому И Шенгу не тратить время на этого сопляка и пройти дальше, — Второй голос на слух был гораздо грубее и деликатностью не отличался: ударил по нервам попаданца не хуже внезапного будильника. Еще более неприятными слышались только льстивые нотки, которыми неизвестный изо всех сил пытался выразить почтительность к таинственному И Шенгу. Приторные, как розовые ошейник на битом жизнью дворовом псе. Врач на его ответ лишь иронически хмыкнул.
— Если ты про несчастных на соседних койках, то можешь о них забыть: зашивать кишки обратно в живот или лечить пробитые легкие я не умею, — Усталость и легкое, не то смиренное, не то наигранное сожаление в журчащем голосе врача, — Так что будь добр, принеси мой чугунок с мазью. Их остатков хватит даже на затыкание щелей в тех ужасных бараках.
Голоса еще о чем-то говорили, постепенно приближаясь к телу Стаса. Парень еще успел ощутить терпкий эвкалиптовый запах, когда мысли вдруг пропали и он провалился в долгожданный сон.
Новое пробуждение вышло неожиданно приятным. Юный воин открыл глаза резко, как привык за последние дни бесконечных тренировок и постоянных смертей. Следуя привычке, он также резко попытался дернуть телом из стороны в сторону, прогоняя фантомную боль. Только потом, скорчившись от вполне себе реальной боли в теле, он вспомнил, где, собственно, находится.
Лазарет.
Не новое перерождение, не очередной, набивший оскомину, откат с точкой сохранения на площади, под зычным голосом коменданта. Лазарет. Место, где оказываются воины после битвы. Он смог. Он преодолел свой порочный круг с хорнами и демоном-культиватором!
На чумазое, исцарапанное лицо Саргона вылезла искренняя, широкая до дебильности улыбка. Резко захотелось спеть, желательно что-нибудь из Сабатона, и подрыгать конечностями с дикими криками. Плевать даже на персонал или других пациентов. ОН СПРАВИЛСЯ!
— Тру зе гейтс оф хелл, эс ви мейк ар вэй ту хэвэн… ПРИМО ВИКТОРИЯ! — Хрипел он сорванным голосом и свистящими легкими у себя на койке.
От состояния незамутненного счастья ему быстро поплохело. Тело все еще оставалось слишком слабым: на финальную рану от хорна, пусть и вылеченную неизвестным лекарством, накладывался откат от стимулятора, который дал десятник перед боем, а также полученные в бою более мелкие раны и истощение. В итоге, нервное возбуждение перегрузило сердечно-сосудистую систему, а от противоположных желаний (спать и одновременно прыгать от радости до потолка), Стаса потряхивало и бросало из крайности в крайность.
Помогла медитация. Как бы ни было обидно попаданцу убирать свои светлые эмоции, но на пользу выздоровлению они сейчас, определенно, не шли. Зато всего пять минут и он успокоился. Стандартная медитация в пустоту его, почему-то, не устроила, так что он решил попробовать что-то другое. Это было словно озарение. Наитие, которое он почувствовал из-за своего уникального душевного состояния, телесной слабости и подсознания, сортирующего факты из прошлого мира.
Стас представил все свои эмоции как огромный клубок, где подавляющее большинство светлых солнечных "счастливых" нитей переплелось с маленьким количеством красных, черных, фиолетовых, серых… Немного подумав, он убрал самые блеклые цвета, вроде серого и светло-зеленого. Оставил только яркие.
Затем получившийся клубок стал однородным. Для этого Стас растопил его, словно шоколад на водяной бане, а получившийся поток из центра груди закрутил круговоротом и отправил по своим артериям во внутренние органы, к меридианам. Он не знал точно, где они находятся, но отрывочных воспоминаний из китайских ранобэ хватало, чтобы помнить — они то ли дублируют внутренние органы, то ли расположены прямо там.
Горячая, но не обжигающая волна прошлась по всему его телу, подарила ему тепло, уменьшение боли, а также спокойствие (что, скорее всего, было побочным эффектом). Больше не болело сорванное горло, утихла ноющая боль в теле, а руки и ноги вновь налились силой. Не прежней, но и не той ватной слабостью, от которой ходишь в туалет по стенке и не можешь удержать пальцами даже карандаш.
Стас вздохнул и открыл глаза. Звякнула система на периферии сознания, но он сейчас чувствовал себя не в том состоянии, чтобы думать о путях развития. Мозги все еще ворочались неохотно, ведь он побоялся отправить свою энергию еще и в голову. Вместо долгого и вдумчивого чтения Панели Игрока, он решил оглядеться.
Тесная, но при этом довольно куда более теплая, чем казарма, комната с двенадцатью расположенными в ряд лежаками. Они стояли почти впритык, давая лишь место для подхода. Впереди расположилась дебелая дверь из чего-то напоминающего дуб, стены из толстых бревен оказались тщательно законопачены, а на противоположном краю помещения распространяла тепло сложенная из белой глины печь.
