Уже завтра мы начнем тренировки. А на послезавтра — отправимся на вашу первую зачистку. Времени выздороветь… — Он обвел недобрым взглядом строй ослабленных, бледных от боли или истощения бойцов.
— …До завтрашнего полудня. Тогда же и представлю балласт..? Мусор..? Гм, нахлебников..? Ах, да. Черноногих из поддержки. Тогда же займёмся и распределением ролей. Авангард, арьергард. Прикрытие, разведчики и так далее. Десятник, подумай над этим.
— Милостивый господин. Боюсь, не все из моих… из ваших солдат успеют выздороветь…
— Кто из вас фармацевт? — Прервал он речь десятника и отвернулся от его склоненной фигуры, — Ах да, следовало догадаться.
Чжэнь подошел к дрожащему как осенний лист Юншэну и пару секунд рассматривал его лицо, словно рассчитывал найти там ответы на свои вопросы.
— Твоя болезнь остановила свой прогресс. Не знаю, что именно ты сделал, но лучше бы тебе продолжить. Или я лично сброшу тебя в бездну, — Равнодушно сказал в его бледное с прозеленью лицо Ксин, — Кукла без эмоций, но с жаждой экспериментов мне здесь не нужна. А пока ты еще вменяемый и живой, стоит проверить твои навыки.
Гвардеец вытащил из рукава небольшой мешочек и кинул его алхимику, — Используй пилюлю янтарного заживления. Все нужное внутри, — Он снова залез к себе в рукав и щелкнул пальцами, отправив уже Акургалю что-то вроде монеты.
— Купишь еды и кинешь туда пилюлю. Должно хватить на всех, так что не скупись. Все. Завтра я буду здесь вместе со смердами поддержки.
Гвардеец сделал шаг назад, а затем просто исчез. Также быстро, как и в первую встречу со Стасом.
Глава 7
— Ну, хотя бы наедимся от пуза, — Прервал гнетущее молчание Камей. Ма покосился на него, нервно хихикнул, но ничего не сказал. Остальные и вовсе промолчали, даже Акургаль. Десятник может и хотел как-то успокоить своих подопечных или подбодрить их, но халявная еда в любом случае справится с этим куда лучше слов. Когда окажется в чужих желудках. До этого говорить что-то не имело смысла. Разбрасываться словами впустую он не привык. Да и, в глубине души, вовсе оказался рад тому, что ответственность за чужие жизни взял кто-то другой.
— Чтобы приготовить. Пилюлю мне. Нужно. Кое-что еще, — Подал голос Юншэн, — Я не. Уверен, что…
— Так иди и возьми! — Сорвался на него Ма, легко перебив прерывистый шепот фармацевта, — И сделай так, чтобы рис был вкусным! Мы так редко едим досыта, не заставляй нас жалеть о каждом кусочке переведенных зря продуктов! — Приободрившись сказал он и навис над тщедушной фигурой алхимика.
Иккагецу явно осмелел. Насколько бы у их странного товарища не прохудилась крыша, насколько он бы ни был сведущ в ядах — само присутствие Императорского гвардейца лучше любых защитников удержит любого из подопечных от фатального или просто тяжелого членовредительства. А раз алхимик не мог натравить или наслать свою страшную порчу, то его можно и припахать к чему-нибудь.
— Я не. Умею готовить, — С отчетливой растерянностью ответил Юншэн.
Стас лишь вздохнул про себя. Манера фармацевта не смотреть в глаза собеседнику, вкупе с вечно потерянным видом и милым, но безвольным личиком, а также щуплым телосложением делало парня идеальной мишенью для таких шакалов, как ворюга Ма.
Нет, Стас бы пришел на помощь, но кто поручится, что такое не повторится? Да и сейчас не лучший момент. Надо дать фармацевту возможность самому разобраться с проблемой потом, если не получится вклиниться в неприятный разговор ему самому. Стас поможет, конечно. Словом или делом, но вряд ли явно, с таким же наездом, только уже на Ма. Иначе перестанут важать уже самого Юншэна, из-за того, что за него лается тринадцатилетний мальчишка.
Тем более, что Иккагецу поступил довольно коварно. Он не столько "наехал" на нелюбимого сокомандника, сколько ратовал за всех, чтобы никто не давился чужой стряпней. Вполне справедливое желание, так что разбредающиеся по казарме соратники лишь одобрительно покивали и молча прошли мимо них двоих.
— Не умеешь? Так научись. К сегодняшнему вечеру. Если твое хлебово будет дерьмовым на вкус, то я лично заберу все твои запасы сена, которые ты так удачно для меня прячешь под половицей у своего места, — Последние слова Ма произнес вкрадчивым шепотом прямо на ухо Юншэну. Тот побледнел и быстро зачастил хриплым шепотом:
— Оно не может. Быть дерьмовым. Если не добавить. Туда говно или. Эссенцию жасмина. Или. Ваниль. Я не. Понимаю чего. Ты хочешь.
Рожа Ма сначала вытянулась, а затем скривилась. Он явно не ожидал услышать такие подробности. Зато Стас нашел удачную возможность избежать неловкого разговора вокруг опасной темы и самоутверждения ворюги за счет безобидного, в общем-то, парня.
— О, а ты только запах кала можешь добавить, или еще какие-то есть? Может нам и с рисом поэкспериментировать, ха-ха! — Саргон издал смешок и приобнял Юншэна за плечо. Тот недовольно дернул щекой, но ничего не сказал. Как выяснилось еще до боя, алхимик терпеть не мог телесные прикосновения, но почему-то сдерживался в отношении Стаса, пока тот сам не заметил дискомфорт соратника.
— А ты круто придумал, Ма, — Послал он ворюге самую дружелюбную улыбку из своего арсенала. Стас, тем самым, свел конфликт к шутке и обесценил все наезды оппонента. Иккагецу это прекрасно понял. Он сначала насупился, зло прищурил свои крысиные глазки, но затем криво ухмыльнулся и ответил через силу:
— Ты уж проследи, Саргон, чтобы твой дружок не испортил нам вкус, — Ворюга сделал небольшой акцент на слове "дружок" и глумливо вытянул мизинец, словно бы решив вдруг поковыряться в ухе. Однако Стас вовремя вспомнил, как один из караванных стражников делал подобный жест, когда говорил со своим приятелем о любовных похождениях. Мизинец оттопыривали, когда намекали на половую связь.
"Ах ты ублюдок неблагодарный!" — Внутренне возмутился он, — "Наверняка сейчас будет распускать грязные слухи. Ну да, ну да. Взрослый парень и мальчишка — овеянная веками классика еще со времен древней Греции. Примерь на себя лавры Антиноя или Алкивиада, Стасик! Дружище Ма херни не посоветует. Опять межмировое явление культуры, чтоб его! Ладно, будем бить тебе челом твоим же добром".
— На этот счет не волнуйся, — Приторно улыбнулся попаданец, — Мерзким на вкус Наше варево не будет. Хотя я не уверен, что мы сможем угодить ТВОЕМУ вкусу. Думаю, в Форте ты привык к одному и тому же, раз ешь по ночам, — И теперь уже сам Саргон глумливо вытянул свой мизинец. Самое смешное, что Ма действительно иногда шарился ночью по расположению казарм новобранцев.
Скорее всего, ему иногда даже перепадало что-то из еды. Так что Стас попал в точку, пусть и замаскировал это грязным намеком на отношения в закрытом обществе, состоящем из одних мужчин.
— Ах ты маленький… — Самообладание окончательно изменило оппоненту, и тот с нечленораздельным криком бросился на Стаса. Неизвестно насколько он понял намек, однако ничего хорошего речь мальчишки для него не несла. Кроме грязных инсинуаций, попаданец почти открыто обвинил своего сокомандника в воровстве у своих. Пусть не их отряда, но… Понимания такой расклад ни у кого бы не встретил. Включая даже самого Акургаля. Тем более, что Иккагецу уже один раз попадался на воровстве.
