Зато флейта этого труженика тыла приносила кучу неприятностей.
Резкий, едва слышимый чувствительным ухом Стаса перелив нарушал координацию движений, заставлял внезапно неметь или сводить судорогой конечности, дергать головой не в ту сторону. Не прошло и десяти секунд прямого контакта, как эта троица, действуя в минимальной синергии, оттеснила его на добрые три десятка метров.
Птичий клекот возвестил нападение сзади. Стас бешено оскалился, кое-как отбил мечом атаку Танка, увернулся от выпада Доходяги, а затем рухнул на пол от очередной диссонансной мелодии флейты. К его удаче, противники перемудрили. Резкий бросок тела вниз, который он лично сделать не успевал, обеспечила вражеская трель. А гигантская птица второй раз пролетела мимо, разминулась острым когтем с шевелюрой Саргона буквально на полпальца.
Действия паразитов вообще не казались верхом логики и эффективности. Их большие, неповоротливые тела на плечах сравнимой с ними комплекции зомби мешали последним. Мало того, что ограничивали физические возможности носителей, так и сами демоны, вдобавок, постоянно мешались друг другу, одергивали тела посреди атаки, если видели любую угрозу себе лично, а еще явно не привыкли работать в группе.
Каждый из демонов пытался тянуть одеяло на себя, собственноручно убить Стаса. Не то из личной кровожадности, не то ради вкусной человеческой печени, до которой местные монстры ой как охочи. К тому же, у мертвых практиков почти не осталось собственных навыков. Все, что они демонстрировали, не выходило за рамки просто высоких характеристик. Никаких специальных приемов, никакой работы с Ци или, хотя бы, внутренней энергией. Только большая сила или ловкость вместе с обрывками прижизненных рефлексов.
"Забавно, что даже так практик с флейтой оказался в состоянии дудеть свою хренотень не просто внятным образом, так еще и с особыми эффектами. Насколько же он был умел в своем деле при жизни, если меня пробивает даже сейчас, когда остался лишь труп не первой свежести вкупе с жалкими остатками мышечной памяти?".
Птица пошла на очередной круг, а Стас решил идти ва-банк. Он вскочил на ноги так быстро, как только мог, врезался плечом в тело Тощего, который как раз ударил его ладонью в печень, откинул его от себя, пусть и ценой внутренней травмы. Зубы паразита щелкнули по его плечу, в кровь разодрали халат, после чего Стас моментально отправил на пострадавшие места дополнительную Ци. Участь Каня в другой временной линии все еще стояла перед глазами, а умирать так глупо попаданец отказывался.
Отброшенное вбок тело Тощего еще только летело к парапету, а на Стаса уже опускался тяжелый кулак Танка. Росчерк меча прошел вслепую. Он не успевал повернуться к своему противнику, однако тянущий, мазутно-гнилостный запах выдал зомби с головой. Восставшие мертвецы не могли существовать сами по себе — лишь с помощью разлитой в воздухе энергии Желтого Источника, которая дергала мертвыми телами, как манджафоко — своими марионетками.
— Вэй Цинь! — Заорал Стас клич местной Империи, когда лезвие его клинка рубануло по кисти противника. Неважно, насколько твердым было тело Танка при жизни — сейчас все решала Ци. Та самая, которая все скапливалась и скапливалась у Стаса в меридианах, благодаря извлечению из эмоций и проведенному комплексу.
Рука здоровяка взвилась в воздух. Отрубленная по локоть без малейшего сопротивления, духовного или физического — не важно. А всего-то стоило помимо общей напитки меча пустить внутреннюю энергию вовне. Куда-то в сторону режущей кромки. Да, такой прием мгновенно съел большую часть даже не доступной, а просто общей энергии организма. Да, такой прием ни за что бы не подействовал в обычное время — Ци могла или безвредно рассеяться в пространстве, или же повредить железо, чтобы затем все равно улетучиться в окружающую среду. Проводимость у дрянной болотной крицы казалась аховой. Но в нынешнюю особенную ночь природная энергия стояла целиком на стороне защитников.
"Вива прогрессу! Банзай, Социал-дарвинизм"! — Восторженно возопил Стас где-то внутри своего сознания, — "Сильные и склонные к экспериментам выживут, слабые умрут!", — После чего метнул все еще исходящий Ци меч прямо в приникшего к флейте зомби. Тот не продемонстрировал и четверти физической силы или рефлексов своих союзников. Лезвие влетело ему точно в переносицу, где и застряло. Лишь фигурная рукоять вибрировала от вложенной силы.
Вот только рана в голову не упокоила окончательно мертвого культиватора. Тот задергался, Ци вокруг его тела забурлила, начала закручиваться бурунами, однако Стас быстро ощутил, как она собирается вокруг его головы. Куда более слабый запах ощущался еще и от рук, зато нижняя часть туловища перестала поддерживаться совсем. Ноги практика покосились, тело рухнуло на пол безвольной кучей, однако тот все еще держал флейту у рта и оставался способен дать пару аккордов.
"Твою мать! Нахрена я его выбросил? Мама, почему ты не говорила мне в детстве, что нельзя кидаться острыми предметами? Иначе рискуешь остаться безоружным, как мой знакомый после турнира по дартсу!"
Колода Карт выдала какое-то нереальное движение. Стас даже мельком подумал, что сейчас получилась новая стойка. Не самое лучшее время для гордости, однако прямо посреди драки придумать новый прием, чтобы избежать удара коленом от Танка и челюстей его наездника — это сильно.
Снова клекот пернатого монстра. В этот раз новобранец не стал уклоняться: понимал, что не успеет. Зато успел зайти за спину огромного зомби, благо тот стал еще более неповоротлив и тормознут после потери ведущей руки. Тощий попытался помешать такому маневру, но ему не хватило пространства. Шустрая нежить взяла слишком большой разгон и Стас банально пропустил его над собой в авантюрном прыжке, да еще и руками от макушки оттолкнулся.
Паренек поплатился за это очередной рваной раной от зубов демона, но даже его длинная, сегментированная шея не могла смотреть назад, как делают совы. У Стаса больше не осталось оружия, которое можно было вонзить в спину монстру, поэтому он просто и незатейливо взял в захват шею врага. Тот зашипел, закряхтел, вот только личных сил скинуть человека не хватало, а носитель больше мешал чем помогал: бестолково крутанулся из стороны в сторону, беспорядочно замахал конечностями.
Шум ветра от крыльев идущей на таран птицы и очередная переливчатая треть мертвого практика раздались одновременно.
Попаданец почувствовал, как задергались в спазме его руки, а тело выгнуло в настоящем апоплексическом припадке. Он все еще отчаянно сжимал свою хватку, от этого зависела его жизнь, вот только неизвестная способность врага мало помалу пересиливала человеческую волю.
Наверное, Саргон понимал, что больше не сможет продолжать бой дальше. Наверное, скопившееся остатки ненависти дали о себе знать. Ненависть, а также порожденные его поступками чувство вины и горечь поражения. Эмоции промелькнули мелким, почти незаметным калейдоскопом, случайным фоном на стекле проходящего мимо поезда. Мелькнули, чтобы смениться не решимостью, нет, и не отчаянием. Скорее, едким желанием сделать монстрам назло. Огромным эгоистичным упрямством, которое Стас стремился подавлять в любой другой ситуации.
