У друга на соседней койке нечему было бурлить, однако первое средство могло подстегнуть внутренние резервы организма, а второе давало волю к борьбе. Серьезное подспорье — Саргон уже успел убедиться, насколько эмоциональная составляющая влияет на усвоение или поступление Ци. Да и на волю к жизни в принципе.
Он сомневался до последнего момента. Сомневался, когда выпросил у Ма кашу для Юншэна, сомневался, когда сам вдоволь насытился и напился воды, вобрал в себя энергию почти под завязку. Сомневался, когда опрокинул в себя Липучий отвар и поил приготовленными снадобьями своего бессознательного друга. Сомневался, но лишь до момента самой операции. В операционной не место колебаниям и малодушию.
Выпитый отвар не ощущался почти никак. Ровно до того момента, пока парень не рискнул выпустить часть своей Ци за пределы организма. Доселе он использовал разве что "порыв". И то — бил им настолько быстро, насколько мог, чтобы разреженная взвесь энергии не успела раствориться в воздухе. Сейчас же она удерживалась лишь немногим хуже, чем в самом теле попаданца. Удивительное ощущение, несмотря на всю свою кажущуюся бесполезность.
Сперва он удивился. Затем, напрягся. После — запаниковал. Ци легко собралась в форму облака, на которой тот решил остановиться. Однако как в таком состоянии "пропихнуть" ее в тело Юншэна? Его мечущемуся в поисках ответа мозгу помогли найти ответ ощущения при создании "портала". То самое смешение темной Ци и светлой. Не концепция, но способ и свойство просачивания внутрь без потери общей структуры. Саргон быстро уплотнил энергию на краях, добавил туда нейтральной Ци-"путеводителя" из печени, после чего медленно заключил в облако энергии тело фармацевта.
Все. Энергия проникла внутрь. Саргон влил ее всю до капли. Настолько умело, насколько мог. Теперь выживание друга зависело от удачи, степени повреждений тела Юншэна и его собственной воли.
Попаданец тяжело рухнул на соседнюю шконку, прерывисто вздохнул, уткнул подбородок в колени. Брать на себя ответственность за чужую жизнь оказалось неожиданно больно. Паршивое ощущение беспомощности и давления. Ему казалось, что все взгляды в казарме направлены лишь на него. Что товарищи осуждающе пялятся на глупого пацана, сверлят спину недоверчивым взглядом. "Как ты посмел так много на себя взять?". "Ты не справишься!". "Ты не готов!".
"Я знаю!!!" — Хотелось закричать ему, — "К этому нельзя быть готовым! Кто, если не я, возьмет за него ответственность?!"
Парень на соседней койке громко застонал, затем принялся хрипеть, выгнулся дугой от пронзающей тело боли. Саргон подорвался со своего места, принялся носиться вокруг испуганной квочкой, заламывать руки. Однако приступ прошел также быстро, как и начался. Фармацевт осел обратно, его тело расслабилось, обмякло. Дыхание выровнялось, затем стало становиться все слабее, слабее. Пока его грудь не перестала вздыматься совсем.
— Юншэн! — В отчаянии крикнул Саргон. Склонился над другом, лихорадочно перебирая остатки знаний первой помощи из прошлого мира и приемы с Ци из этого. А затем наткнулся на мутный взгляд его темных глаз.
— Во…ды… — Прохрипел пациент.
Попаданец на радостях чуть не утопил своего приятеля потоком из глиняного кувшина. Вода пошла у фармацевта носом, он принялся отплевываться, фыркать, трясти головой. А затем вдруг замер, недоуменно моргнул и уставился на прыгающего вокруг него мальчишку шокированным взглядом. Самым эмоциональным из всех, которые довелось наблюдать Саргону.
— Я. Жив, — Потрясенно сказал он товарищу. Лицо дернулось в неприятном спазме, тусклые черты перекосились нервным тиком. Однако Саргон понял, что его друг всего лишь попытался улыбнуться. Вполне возможно, что впервые за долгие годы своей трагической жизни.
— Я. Чувству.Ю. Ее. Ци. Больше. Не бо. Льно, — Прохрипел он, — Нет. Стра.Ха. Нет. Смерти, — Он вдруг вскочил на ноги в порывистом жесте, однако телесная слабость дала о себе знать. Юноша покачнулся, рухнул на колени, однако Саргон успел поймать друга за локти, предотвратил падение.
Тот же не спешил вставать. Так и уткнулся куда-то в живот товарищу и слезы прорвали плотину. Рванулись вперед неостановимым потоком, перемежаясь всхлипами и невнятными фразами. Еще более невнятными, чем его обычная речь.
— Спа.Си.Бо. Спа.Сиб.О, — Только и мог услышать Саргон из его сбивчивых бормотаний.
— Ну-ну, — Неловко потрепал он друга по волосам, не зная, что делать в такой ситуации. Тем более, Юншэн вообще плохо переносил прикосновения и даже прямой взгляд глаза в глаза. Однако теперь он сам сделал шаг навстречу и его друг мучительно пытался понять, что с этим делать. Прошлая жизнь научила его лицемерию и маскировке истинных чувств, нынешняя — как встречать агрессию и негатив. Вот только никто не мог ему сказать, что делать при такой истовой благодарности. Саргон тяжко, и, вместе с тем, облегченно вздохнул.
А он все стоял на коленях и плакал. Слёзы лились неостановимой волной, приносили долгожданное успокоение. Какие бы сильные Юншэн сейчас не испытывал эмоции, это больше никак ему не вредило. Не сжигало его изнутри остатками поднятых прорвавшейся эмоциональной волной внутренней энергии. Нет, теперь по его венам стремилось так хорошо знакомое ему пламя Ци. Энергия не ютилась редкими лужами по темным углам тела, не жалило болезненным, разрушающим духовную систему ядом, не превращало все сваренные на Ци зелья в никчемную, опасную для людей бурду.
Теперь энергия разливалась внутри мощным потоком, омывала тонкие каналы и меридианы. Безвредная и живая Ци, дружелюбная как ластящийся щенок. Ощущаемая четко, как никогда раньше. Прекрасное, непередаваемое чувство.
Юншэн рыдал от облегчения, от радости, от щемящего, невыразимого чувства благодарности к совершенно чужому человеку. Тому, кто не прошёл мимо, протянул руку помощи там, где побрезговала его родня, его семья, все, во что он когда-то мог верить. Кто сдержал свое обещание там, где сама память о нем могла быть сродни подвигу.
Он избавил его от боли. От проклятия, от равнодушия и озлобленности на мир. Показал другую сторону. И теперь Юншэн даже был готов отпустить всю свою ненависть и обиды к собственному клану. В конце-концов, без их помощи он бы не встретился с Саргоном.
Слёзы давно пропитали толстую ткань грязного, окровавленного халата, снятого с мертвеца. Ему было все равно. Его друг стоял рядом, держал его за плечи, мягко гладил по волосам. Теплая поддержка человека, за которым Юншэн готов теперь пойти в огонь и воду, разлить по котлам бессмертие, заткнуть пробкой смерть.
— Спасибо, спасибо… — Все шептал он, даже не заметив, как научился произносить это слово на одном дыхании. И произносил, пока усталость окончательно не взяла своё, юноша просто уснул глубоким, целебным сном. В кои-то веки без кошмаров и пепла внутренних сожалений.
— Спасибо тебе, что верил в меня, Юншэн, — Улыбнулся Саргон и без особых усилий закинул обратно на койку тщедушное тело фармацевта. Им обоим предстояло как следует выспаться после бессонной ночи и безумного дня.
Глава 11
— Спи давай, тупое тело! — Шепотом выругался Саргон. Он уже не меньше часа лежал на своей шконке, мерз от сквозняков, ворочался с боку на бок, но все никак не мог уйти в объятия Морфея. Нервное напряжение после такого долгого дня все никак не хотело его отпускать. В голове то и дело мелькали разнообразные сцены из его "приключений". В основном те, за которые ему было искренне стыдно.
