А главное ни, словом не солгал.
- На сколько узком?
- Уже не придумаешь. Жених, невеста и работники ЗАГСа. – Заметил, что Линн удовлетворил мой ответ.
- Это из-за твоего брата или вы решили почтить память взбалмошной девчонки?
От упоминания о Вяземской, даже передернуло. Дело закрыли, оставив это как самоубийство. Нам принесли извинения и всё. Тема была исчерпана. СМИ переключились на травму Димы, и теперь, нас больше не обвиняют в случившемся с Дианой. А просто мусолят карьеру мотогонщика, который больше не появится на треке как участник.
- Ты действительно считаешь, что какая-то девчонка стоит того, что бы отменять «свадьбу века»? - вспомнил я цитаты из газет.
Линн лишь приподняла свои крашеные брови, мол, не ей знавать.
- Ты как старый друг, я думаю, если скажу тебе, то это останется между нами, - глаза американки зажглись интересом, и она закивала как болванчик.
- Конечно, Алекс, ты отлично знаешь, что все твои тайны умрут вместе со мной.
Да, я это знал. Этот ходячий парадокс, в красном платье, знал обо мне больше чем я сам. И при этом не гордилась этим на каждом углу, а все держала при себе. И даже предупреждала о таящейся опасности, или предстоящем скандале, если такой намечался.
Несмотря на то, что Линн была ядовитой змеёй, она всегда в первую очередь была моим другом. И сейчас я знал, что могу на неё положиться.
- Дима не просто не вернется на трек, он вообще на данный момент не сможет ходить. Мы скрываем это как можем. Даже врача заставили подписать соответствующие документы, не говоря уже обо всех, тех, кто имел к нему доступ на протяжении последнего времени.
Линн замерла, пораженно уставившись на меня.
- Что говорят врачи? - хрипло выдавила она.
- Говорят, что надежда есть. Но ты, же понимаешь, за два месяца, он не смог пошевелить и мизинцем, хотя с ним работают лучшие физиотерапевты.
- Бедный мальчик. Я ведь отлично знаю, что значит для него спорт.
Я грустно усмехнулся. Ведь именно Линн первая вложила деньги в карьеру Димы, что бы парень смог попасть на трек. И сейчас она имела в нём финансовый интерес. Но вместо того, что бы рвать и метать, жалеет. Земля явно сошла с орбиты.
Я не стал продолжать тему, а молча, снова погрузился в документы и, подписав в течение десяти минут, распрощался с неожиданной гостьей. И принялся дальше разгребать завалы, не только свои, а еще и Димы.
- Как вы могли? Это же позор для нашей семьи! – последняя реплика матери, заставила очень громко хмыкнуть отца.
День сегодня был бесконечно длинный. Визит Линн, куча звонков, от отказавшихся сотрудничать с нами фирм после самоубийства Вяземской, которые вдруг решили, что сделали ошибку. А теперь еще и мама, которая выглядела, как обычно, деловито – идеально в насыщенно синем костюме, вот только схуднула еще больше, за последнее время.
- Мам, - потёр я устало переносицу, - я женился не на неизвестной девушке из деревни, которая давно сидит на игле и имеет десять детей, а у них разные отцы. Мы с Аней просто не стали переносить дату свадьбы, а воспользовались уже имеющейся.
- Позор в том, что моя супруга имеет ребенка от моего друга, а не в том, что мой сын женился на сестре сына моей супруги, - ядовито улыбнулся папа.
Ну, они хотя бы начали разговаривать, уже что-то.
- Да ты бы нашел другие доводы, если бы Саша женился не на Ане, а на какой-нибудь голодранке, - сверкнула на него мама своими голубыми глазами.
- Не хочу тебя расстраивать, любовь моя, - издевательский оскал, озарил лицо папы, - но ты была тридцать лет замужем за «голодранцем».
Мама заламывала руки и открывала и закрывала рот, видимо, хотя, но, не решаясь, сказать, то, что вертелось у неё на языке. Победила всё же её рассудительность. А зря, уж лучше бы она высказалась. Развернувшись на высоких каблуках, мама вылетала из моего кабинета, как ракета с подлодки, громко хлопнув за собой дверью.
- Зачем ты её провоцируешь? – перевел я взгляд на отца, который прикончил уже второй стакан виски.
- Я устал за тридцать лет брака с этой мегерой, сглаживать острые углы. Сейчас, когда всё так обернулось, имею право высказывать своё мнение, а не оставлять всё при себе, как это было раньше.
И как они столько протянули?
Мысль развить не успел, раздался сигнал селектора, и Виктор предупредил о визите графа Конте. Вот действительно, кого я не ожидал увидеть, здесь и сейчас. И почему они выбрали для визитов именно сегодняшний день
Дверь открылась, и на пороге возник Тито, под руку со своей обворожительной сестрёнкой. Которая, увидев меня, засияла как ёлочная гирлянда.
- Какой неожиданный сюрприз, - поприветствовал гостей папа.
- Да, сами не ожидали, - улыбнулся Тито.
- Пролетали мимо, решили заскочить? – полюбопытствовал я.
- Что-то типа того, - сказала, устраиваясь в одном из кресел Селия.
- А если серьёзно? – обратился я уже к её брату.
- Если серьёзно, то эта дама, - кивнул Тито в сторону своей сестры, - сбежала в Москву, я еле успел её перехватить, но в Шереметьево. Вот и решили заскочить к вам раз уже всё равно здесь.
Я вернул свой взгляд Селии. Стало интересно, что ей понадобилось в Москве. Не уж-то подцепила здесь кого-то.
- Я хотела сходить в Мавзолей, - отводя глаза и сжимая плотно губы, выпалила итальянка.
- Эээ… - все, что смог сказать я.
Более глупой отмазки не придумаешь. Ведь для Селии были открыты все памятники и заведения планеты Земля. И вряд ли, для того, что бы навестить Ленина, нужно именно сбегать.
- У вас с ним любовь? – иронизировал я.
- С кем? - не поняла меня девушка.
- С Лениным, - правильно понял меня папа.
- Его фамилия Ленин? – спалилась итальянка.
Тут уже подошел черёд Тито иронизировать.
- Ну как же, cara, ты сбегаешь и не знаешь фамилию того, к кому бежишь?
Но бурный темперамент дал о себе знать, и уже через секунду Тито разошелся тирадой на итальянском языке.
М-да. Не сдержанные эти итальяшки. Мы минут двадцать сидели и слушали брань Тито на сестру. Он больше удивлялся, кто же мог вскружить бедной девочки голову, ведь она всегда была под присмотром. Так и хотелось засмеяться ему в лицо.
Я вот понятия не имею, кто это был, но мне уже жалко того несчастного, который на это осмелился.
Переглянулся с отцом, который отсалютовав стаканом, продолжил свои релаксирующие процедуры, а я стал перебирать бумажную почту, что Виктор оставил у меня на столе еще с утра. В основном, это были приглашения на светские мероприятия. Но один из конвертов был увесистым, и без адресата отправителя. Вскрыв его, на стол выскользнули фотографии, на которых была запечатлена Аня, с разных ракурсов и местах. Где-то она с Никой и пакетами, выходит из очередного бутика, где-то садится в мою машину. Самой последней была фотка, где Аня рядом с Никой и Павлом в каком-то кафе. Её счастливая улыбка, и поднятые в жестикуляции руки, говорит, о том, что она что-то рассказывает. Но не сама фотография акцентирует на себе внимание, а то, что на ней большими буквами, видимо обработанных через компьютер, было написано «СЛЕДИ ЗА СВОЕЙ СУКОЙ».
