Мужчина, что меня защищал на протяжении шести последних лет, вкатил столик, на котором стояли тарелки. Запах исходивший от них заставлял мой желудок закручиваться в узел.
Сколько я уже не ела? Сутки? Или больше?
- Егор сказал тебя покормить, может, ты еще чего-то хочешь?
- Да, - тут же нашлась я. – Домой.
- Хорошая попытка, малышка, но я не настолько тупой, - усмехнулся бывший телохранитель.
Я могла бы поспорить. Был бы умным, его бы здесь не было. Да и меня бы тоже. Да вот «БЫ» мешает. Не трудно догадаться, что Данил выполнил всю работу, по перемещению меня из точки А в точку Б. Но выступать с обличительными речами я не стала. Это не целесообразно.
- Я хочу в туалет, - сказала я о наболевшем.
Данил всё с той же лучезарной улыбкой, приблизился ко мне. Не просто подошел к кровати, на которой я лежала. А наклонился, так, что наши лица были на одном уровне.
- Попроси меня, - прошептал он, смотря на мои губы.
От происходящего, у меня всё в горле пересохло, и я интуитивно облизала губу из-за чего задела губы мужчины своим языком. Данил со сдавленным стоном впился в меня поцелуем.
Здесь не было ни кого, в ком бы я могла быть уверенна, что мне придут на выручку. Скорее на оборот, будут поддержкой у Данила. Хотя какая ему поддержка, я и так перед ним вся раскрытая, да и руки наручниками прикованы к изголовью кровати. Бери, не хочу, называется…
- Дань, - сама удивилась, что мой голос не дрожал, - я серьёзно сейчас описаюсь, - заканючила я.
Бывший телохранитель перестал терзать мои губы, и с печальным вздохом, достал ключ от наручников.
- Без фокусов, - предупредил он, прежде чем избавить меня от оков.
Да какие могут быть фокусы. У меня сейчас была одна проблема, а где находится её решение, я еще не знала. И эта проблема усугубилась, как только я поднялась на ноги. Оказывается в положении лёжа, на клапан не так давит.
И, слава богу, что вожделенный для меня санузел, оказался в двух шагах от кровати. Данил просто стукнул по стене, к которой была прислонена постель, и дверь открылась. Я без лишних церемоний и слов, шмыгнула в помещение. Даже не стала обращать внимание, что Данил стоял в дверях. Уж это я переживу как-нибудь.
И даже его липкий похотливый взгляд на фоне того облегчения с родни оргазму, что я испытывала в данный момент, меня не особо волновал.
Уходить от фаянсового друга не хотелось. Ей богу, я была согласна, что бы меня приковали здесь. Комфортом постели, готова пожертвовать, ради возможности справлять нужду.
- Пошли, - рявкнул Данил, как только напор моего ручейка стих.
Смыла за собой и, подойдя к раковине, сполоснула руки. И всё это под горящим взглядом моего конвоира. Вернувшись в помещение которое служило спальней, снова вернулась на кровать, под молчаливый приказ бывшего телохранителя.
Вот теперь мне стало действительно страшно. Но Данил молча подкатил столик с пластиковой тарелкой, как оказалось куриного супа, а рядом лежала пластиковая ложка.
Даже есть, мне приходилось под его тотальным контролем. Но для оголодавшего желудка, даже этот горьковато пресный бульон с плохо проваренным картофелем оказался пищей богов.
Я еще ложку не успела отложить, когда закончила свою трапезу, как в комнате появился Вяземский с каким-то мужичком. Я поднялась, желая скрыться в маленькой комнатке, но меня перехватил Данил.
Все происходило, молча, по моё сдавленное мычание. Так как рот мне перекрывала рука бывшего телохранителя. Сопровождающий Егора, с начало взял у меня кровь, а потом вколол мне какую-то мерзость. А может и не мерзость, начала приходить я к выводу, когда мир вокруг меня приобрел радужные краски. Я даже радугу увидела, странно для закрытого, не имеющего окон помещения. Но я действительно её видела, пока кто-то не выключил свет, а так, же и моё сознание.
Я замерзала. Одеяло, что меня укрывало, ни капли не спасало от морозного воздуха. А еще мне было плохо. Все кости будто выкручивало, а голова болела как после тяжелого похмелья. И может меня бы даже вырвало, но этот холод выстужал так, что единственной потребностью было зарыться во что-то теплое. Да и в горле, словно наждачной бумагой прошли, его саднило и дико хотелось пить.
С трудом разлепив глаза, ужаснулась. Я снова находилась в комнате - морге, где Вяземский установил гроб своей дочери, словно монумент какой-то. И была я здесь не одна. Возле «пьедестала» для Дианы, на обычной табуретке сидел Егор, склонившись, скорее всего к её телу. Он что-то говорил, поглаживая, то, что осталось от девчонки упавшей с семидесятого этажа.
Я плотнее закуталась в шелковое одеяло, уже не понимая, от чего я конкретно дрожу.
- Её собирали по частям, - услышала я его хриплый голос. – Мне пришлось найти тех, кто не побрезговал придать её телу надлежащий вид. Теперь моя девочка как новая.
Мне было и больно и мерзко одновременно. Жаль было Егора, и Диану тоже было жаль. Взбалмошная девчонка, не подумав своей головой, натворила столько бед. А расплачиваемся я и её отец, который потерял разум от горя. И пытается возместить душевную пустоту и облегчить боль, моими мучениями.
- Что вам от меня нужно? - еле проговорила я, так как зуб на зуб не попадал.
- Я потерял всех, кого любил. Жену у меня отнял рак. А дочь – Александр. И если в борьбе со смертоносной болезнью я ничего не могу поделать, то Дамизов заплатит… - он улыбнулся какой-то злой сумасшедшей улыбкой. – Они все заплатят! Расплатятся твоей жизнью, - шире уже улыбаться было невозможно, но у него получилось.
Смерти я не боялась, смысла не было. Все мы рано или поздно умрём. Я испытывала страх перед тем, как конкретно я могу умереть. Будет ли то несчастный случай, (возможная автомобильная авария, автокатастрофа или просто собьет машина), а может я бы умерла старой бабкой в своей постели (в своём доме или на больничной койке). Сейчас предо мной открылись новые перспективы моей смерти. Она будет мучительной.
- Отдыхай, - сказал Егор и удалился оставляя меня одну с открытой дверью.
Нет, Вяземский не собирался истязать меня насилием, ни моральным ни телесным. Да и садизма в мой адрес он проявлять не спешил. Видимо я могу расслабиться, он не будет отрезать куски от моего тела, и посылать по одному пальчику Саше. Нееет…
Вяземский выбрал самый что ни наесть эффектный способ мести. Свести меня сума, а скорее довести до самоубийства, что бы я повторила подвиг его дочери.
От того было еще страшнее. Моя психика и так подверглась серьезным испытаниям, после всех событий. А теперь я находилась в помещении, где мне предоставили свободное передвижение, и состояло оно из трёх комнат: санузла, спальни и «морга». Я в этом убедилась, так как после ухода Егора, сразу отправилась на разведку. Хотя постоянно ожидала, что комнату заполнит тот газ, что и в прошлый раз и проснусь я опять прикованной к кровати.
