— Я не понимаю…
— Тебе и ненужно ничего понимать, — Перебил меня мужчина, выпуская из своих рук рыжий локон и отходя от меня на пару шагов. — Просто выполняй свою работу, — он задумчиво уставился в окно, а закатные лучи зловеще очертили его профиль, — и старайся чаще попадаться Диме под ноги. Можешь даже закрутить с ним роман, я и слова не скажу. Я же вижу, что он тебе нравиться.
Не удивительно, что меня сейчас чуть не передернуло от его вида!
— У вас так всё гладко и просто Александр Сергеевич, — не без издёвки прошипела я. — А вы не подумали, о том, что будет со мной, после этого «романа». Я вообще-то живой человек и тоже чувствую.
— Если ты всё сделаешь правильно, девочка, — как то грустно посмотрел на меня работодатель, — то с тобой будет всё хорошо, и даже лучше. В конце пути тебя будет ждать награда.
А на что я рассчитывала. У всех этих богатеев деньги в приоритете. А с обладателями фамилии Шремет разговор вообще должен быть коротким. А что я буду делать с разбитым сердцем, никого не волнует.
Я, молча, поднялась и покинула кабинет своего боса. Что бы он там не говорил и не планировал, я не собиралась жертвовать своим душевным спокойствием, которое с таким трудом восстановила за эти четыре года. Я буду выполнять свою работу, вот только постараюсь держаться как можно дальше от Дмитрия Дамизова.
Данное себе обещание, выполняется очень даже легко. Видимо Дима то же не горит желанием видеть меня каждый день или же каждую минуту. За неделю, что проходит с того момента, как я пришла в этот дом, мы с ним пересекались не более пары раз.
С одной стороны меня это удручало. Я столько раз прокручивала за четыре года нашу с ним внезапную встречу. Чего я там только не фантазировала, от слёз радости, до призрения и ненависти. Ведь тогда я проходила семь кругов ада. Я ненавидела Диму, и себя вместе с ним. Себя даже больше. Ведь всегда считала невозможным так зависеть от человека, с которым пробыла вместе меньше двенадцати часов.
И сейчас каждый день для меня был борьбой. Вела я её сама с собой. Ведь до боли в пальцах хотелось спустить в комнату Димы, и прикоснуться к нему. Вдохнуть запах табака и сандала, что был свойственен этому человеку. Прижаться к его груди и долго рассказывать, как же мне было плохо без него.
Вот только ему это не нужно. Да и мне тоже.
Это были не единственные обстоятельства, омрачающие мою работу в доме Дамизовых. Самое главное из них, была Екатерина Александровна. Она при каждом удобном случае старалась обдать меня призрением, и указать на моё место прислуги. Её очень удручало то обстоятельство, что Александр и Анна настаивали на моём присутствии за столом, во время семейных ужинов. И может я бы настаивала на отдельном приёме пищи, но помимо меня там еще присутствовала Тамара. Приходящая няня для Юли.
Она была по совместительству еще и её учителем, так как имела педагогическое образование. Это мне объяснила Аня, на мой вопрос, зачем им две няни.
— Девочки нужно развитие, а психолог нам пока посоветовал не ходить в сад, до выздоровления её матери… — пояснила хозяйка дома.
Вот Тамара и приходила с утра и развлекала игровыми занятиями Юлю. Я же укладывала её спать и разговаривала с ней обо всём, отвлекая её от вечного вопроса: — «А когда я увижу мамочку?»
Я если честно даже понятия не имела, увидит ли Юля еще Лену когда-нибудь. Учитывая всё то, что она натворила, скорее всего, Дамизовы сделают всё возможное, что бы избавиться от Лены.
Но как оказалась я, опять сделала ошибочные выводы. Так как в один из дней, когда я пила на кухне зелёный чай, туда въехал Дмитрий.
— Ага, вот ты где, — подкатываясь ближе, констатировал он факт моего место нахождения.
А у меня сердце в пятки ушло. Он меня искал? Я ему нужна? Глупая надежда заставляла сердце сделать громкий удар.
— Доброе утро, — постаралась я придать своему тону как можно больше официальности. — Вы меня искали?
— Да, — улыбнулся Дима своей самой очаровательной улыбкой, сердце вообще ускорилась до такой степени, что даже в жар бросило. — У тебя сегодня планы, — просветил меня мужчина.
— Да? Какие? — сама же удивилась тому, что всё внутри замерло от предвкушения.
— Ты сегодня возьмёшь Юлю, и отправишься в больницу навестить сестру, — задушил возрождающуюся из пепла надежду блондин.
Если бы не моё состояние шока, от того, что Дима так просто говорит об встречи Юли с Матерью, да ещё находиться в хорошем настроении, то я, наверное, разрыдалась и убежала.
— Вы уверены? — голос меня не слушался.
— Ты! Рыжик. Обращайся ко мне на «ТЫ».
Я вздернула подбородок и посмотрела в глаза мужчине, что бы выразить свою непреклонность. Вот только зря я это сделала, поняла я. Ведь сразу погрузилась в шоколадную негу с золотистыми искрами, что окутывала и затягивала меня своим теплом, обещая давно забытую сладость.
— Все доброе утро, — веселый, задорный женский голос разорвал наш зрительный контакт.
Вот только тонкая ниточка, что связала нас ещё четыре года назад, никуда не делась. И я ощущала её как толстый канат. Позови меня сейчас Дима за собой, и я пошла бы, как под гипнозом.
— Привет, малышка, — обратился Дима к вошедшей гостье.
Красивая, статная брюнетка, поцеловала Диму в щеку и уселась рядом со мной на стул. Тут же признала в ней девушку Паши. Ника Порш собственной персоны. Интересно Павел знает, как панибратски общается Вероника с Димой?
— Привет, — обратилась уже ко мне девушка. — Ты Кристина?
Она была чем-то похожа на Аню, вот только её черты были более резкими, добавляя ей лёгкой хищности, но ни капли не портя. Можно даже сказать, что она была красивее хозяйки дома.
— Доброе утро, — поздоровалась я. — Да, а вы Вероника.
— Можно на «Ты» и просто Ника. Саша сказал мне свозить вас с Юлой к Лене, — лучезарно улыбнулась мне она.
Чем-то она и Дима похожи. Оба порывисты, и даже цвет глаз одинаковый. Удивительно, почему она до сих пор с Пашей, а не окружила заботой и внимание Диму? Она то, как раз ему очень подходит. Хотя, может в силу её молодости, ей неинтересно просиживать всё своё время подле прикованному к инвалидному креслу парню? Почему-то я не сомневалась, что всё измениться как только Дима встанет на ноги…
Я смотрела, как Лена гладит своей бледной рукой, золотые волосы дочери. Юлька, сняв сапожки и курточку, устроилась на кровати матери, и внимала её ласкам.
Почему-то именно сейчас вспомнился момент, когда я так же сидела в больничной палате перед мамой. Она умерла, когда я была примерно одного возраста с Юлей, может конечно постарше года на два, три. Но значения большого это не имеет. Детям всегда тяжело терять родителей. А в таком возрасте, они теряют целый мир. Мама умерла от язвы желудка, не дотянув буквально четырёх дней до моего дня рождения. И её похороны пришлись как раз на этот самый день.
