Я думала когда-то. Что нет ничего страшнее, чем, будучи ребенком, терять родителей. Но оказывается что, детям проще. С годами воспоминания притупляются, оставляя счастливые моменты. Ребёнок развивается и растет, отвлекаясь на новое и неизведанное. А вот взрослым оказывается сложнее, намного. Ведь в детском разуме нет еще понимания, что ты теряешь человека навсегда. Ещё совсем не понимаешь боль той утраты. В отличии, когда ты уже взрослый, и знаешь, что при остановке сердца, потерял дорогого человека. И как жить, зная, что он больше по этой земле не ходит, остаётся для тебя вопросом, который мучает годами. Отец умер, так и не придя в лад с собой. Он спивался и сходил сума, обвиняя себя в смерти матери. Всегда говорил, что если бы не его измена и последствия, которые она повлекла, то мама бы была здорова и жива. А он своим предательством её очень сильно ослабил…
Постаралась отогнать, болезненны воспоминания, сильнее сжала руку Димы. Он будет жить. Игорь сам сказал, что раз он выкарабкался с того света потеряв обе почки, то это недоразумение для него сопоставимо с царапиной.
А я буду той, кем он захочет и столько он захочет. Главное быть рядом и видеть его счастливым, всё остальное не важно.
Я обеими руками сжала руку любимого мужчины. Как же так получилось, что мне хватило одного взгляда, что бы моя жизнь без него перестала иметь смысл. Мы встречались с ним раньше пару раз, но я и значения ему не предала. Просто симпатичный дерзкий парень. Да таких миллионы, тех, кто знает себе цену. Так что любовью с первого взгляда это назвать ну ни как нельзя.
Рука Димы резко сжалась, причиняя мне боль. Я даже растерялась по началу, и, переведя взгляд на его лицо, наткнулась на горячий взгляд молочного шоколада. Секундная заминка, и я тянусь за кнопкой, вот только он мне не даёт. Резко подавшись впёрёд, несмотря на то, что ослаблен болезнью, обхватил второй рукой мой затылок и максимально приблизил моё лицо к своему.
— Рыжик, ты здесь? — я даже не поняла радость это или что-то другое. — Я чувствую, Рыжик, чувствую их.
Он так же резко упал на подушку и ослабил свой захват, я тут же вскочила и нажала на кнопку, хотя, наверное, это уже было лишнее, так как прибор, который пару суток монотонно попискивал, сейчас исходил на невыносимый громкий писк.
Двери отворились, являя моему взору, Громова и нескольких мед братьев и медсестёр, коих я видела за эти два дня нахождения здесь. Меня не заметно, для меня же самой вытеснили за дверь. А я всё стояла и пялилась на закрытый белый пластик. И только спустя какое-то время меня вывел из оцепенения голос Ники.
— Крис? Что-то случилось?
Девушка была одета в короткое платье с длинными рукавами, и с высоким конским хвостом, что ни как не соответствовало её образу. Так чаще одевалась Аня, а Ника предпочитала джинсы или спортивного покроя одежду.
— Дима, — стряхивая с себя наваждение, промямлила я, — он пришел в себя.
— Слава Богу, — выдохнула Порш. — Увидев тебя в прострации, да ещё такой бледной, подумала, что с Димой что-то стряслось.
Тут же открылась дверь, являя нам Громова.
— О привет, зайди ко мне чуть позже, — обратился он к Нике. — Всё хорошо, но он пока спит. А так можно сказать, что очень скоро всё наладится.
— Он сказал, что чувствует их? Вам ничего не говорил?
Игорь улыбнулся своей загадочной улыбкой. Я даже ощутила, как рядом затаила дыхание Ника. Неужели на неё это действует?
— Да. У нас хорошие новости. Дмитрий чувствует свои ноги. И я думаю при грамотной работе Джона, скоро будет бегать.
Видимо всё же я не очень сильная и выносливая, как считала себя до этого момента. Так как пространство вокруг резко закружилось, ноги стали ватными, и я потеряла равновесия, а точки опоры рядом не было. Только ощутила, что меня всё же кто-то поймал в этой темноте.
Мне было так уютно и комфортно, что совсем не хотелось просыпаться. Будильник ещё не звонил. А я всегда старалась доспать каждую минуту, даже если это уже не сон, а утренняя дремота.
— Крис, ты как? Пришла в себя? — раздался рядом голос Ники.
Реальный мир тут же ворвался в моё сознание. Мозг перебирал воспоминания того, что произошло за последнее время.
— Я нормально, — резкий свет ударил мне в глаза, и голова закружилась из-за того, что я слишком резко уселась на кровати.
Потёрла виски, а за тем и глаза.
— Я долго спала? — голос со сна был хриплый.
— Часов двадцать. Игорь Николаевич, решил оставить тебя отоспаться. Всё же ты двое суток сидела подле Димы. — Улыбнулась мне Порш.
Кошмар, какой.
Мне даже стыдно стало. Я осмотрела явно очень дорогую палату, в которой находилась. Интересно, моя новая зарплата сможет покрыть то время, что я здесь провела?
Зацепив взглядом свою одежду, тут же решила покинуть отведённую мне лежанку. Ноги всё ещё были ватными и не слушались хозяйку.
— Ну, куда ты так торопишься? — удержала меня от падения Ника, подставив своё плечо. — С Димой все хорошо. Тебе бы еще отдохнуть…
— Нет, я не для того здесь, — сама поморщилась от того как резко это прозвучало.
Ника вроде помогает. А я неблагодарная, веду себя, в общем отвратительно. Но девушка, ни капли не обиделась. Лишь улыбнувшись, помотала головой в отрицательном жесте, из-за чего её длинная французская коса ударила её по плечам. Сейчас одежда, да и образ Ники, больше соответствовал её стилю, да и белый халат ей шел…
— Ничего страшного, но тебе действительно, нужно присесть. — Усадила меня обратно на кровать, и принесла мне мою одежду. — Одевайся, а я пока принесу тебе чай с бутербродами. Вряд ли в это время, можно найти здесь что-то по существеннее. — И подмигнув мне, ускользнула в дверь.
А я, несмотря на все свои убеждения, что нужно как можно скорее покинуть, дорогую палату, откинулась на подушку и уставилась в пластиковый потолок. В который раз пришла к выводу, что зря устроилась к Дамизову на работу. Но контракт подписан, и моя глупость этому способствовала, а значит я теперь в рабстве, минимум полгода. И я совершенно не знаю, как объяснить своему работодателю, что совершенно не смогу сказать его брату «нет».
Четыре года назад, я думала не переживу разлуку с Димой после одной единственной ночи. А что со мной будет теперь. Ведь я действительно не смогу больше строить из себя, дипломированного специалиста, и вести себя отстраненно.
Небо в очередной раз падает мне на голову, а я вместо того, что бы бежать и прятаться, раскрыла ему свои объятия, позволяя размазать себя по асфальту.
Ведь меня даже не интересует, то, что у Лены ребёнок, от моего любимого человека. Что означает их близость, уже после нашей с ним ночи. Той самой ночи, которой оказалась всей моей жизнью. Всё было пустым до неё, да и жизнь закончилась после.
Я целых четыре года собирала себя по кусочкам, на которые раскололось все в нутрии меня, когда я увидела новости. Фотография улыбающегося парня, будто смеялась на домной с экрана телевизора. Дамизов Дмитрий, подле белого мотоцикла в белом комбинезоне, обнимал двух красавиц блондинок. Вот только всё это отошло на второй план, когда слова диктора просочились в затуманенный злобой мозг, растопляя ту в дикое отчаяние, и потребность находиться рядом.
