Я ведь даже приехала тогда в больницу. Но кто я такая, что бы меня пропустили к звезде мотогонок.
Даже через Лену нечего толком узнать не удалось. Да и врать ей пришлось, что приехала на приём к врачу. Ведь знала, как фанатела сестра от Дамизова младшего.
Тогда я уступила. Но в этот раз, я буду бороться. Пусть наши отношения будут не долгими. Но я возьму с них по максимуму. Что бы потом, когда будет совсем плохо, вспоминать, о том, что в моей жизни тоже был райский оазис.
Дмитрий
Время тянулось медленно. Черная мгла не хотела расступаться. И как бы я не старался открыть глаза, это кажись было не возможно. При этом я слышал всё, что происходило вокруг. Интересно, а после аварии так же было? А потом я просто всё забыл?
Сейчас переговоры докторов. Голос Громова, о назначении каких-то препаратов. Его четкое «он оклемается». И видимо что-то вкололи, так как темнота сгустилась, и время пролетело даже незаметно.
Знакомы всхлип Кристины, и её слова, который я ну ни как не хочу забывать. Я очень сильно желал, что бы этот момент остался со мной навсегда.
Я чувствовал её мокрую щеку под своей рукой, и её тихий всхлипывающий голос… её признания…
«Люблю тебя… любила всё это время… не оставляй меня, пожалуйста. Я обещаю, что сделаю все, что ты пожелаешь. Приму любоё твое решение. Только живи…»
И снова посторонние голоса. Так хотелось всех прогнать, они мешают. Не дают вкусить это чувство безраздельного счастья. В очередной раз, отправляя меня в тишину сна.
Следующие пробуждение изменило только одно. Миллионы игл втыкались в мои ноги. Будто куча мелких дикобразов набегами обжигали своими колючками. Я пошевелил большим пальцем на правой ноге, чем еще сильнее усугубил это игольчатое движение. Хотелось схватиться и растереть их от этого болезненного онемения. Но я не мог ничего поделать. Всё тело, включая веки, как свинцом налилось. И тут в этой болезненной тьме, как спасательный круг, легкое рукопожатие нежной руки, и вновь её голос.
«Я буду тем, кем ты захочешь и сколько захочешь, главное поправляйся, пожалуйста…»
Я как будто рывок сделал, схватившись со всей силы, что у меня была за её руку. Даже услышал приглушенный писк девушки. Резкий свет ударил в глаза, в них словно песка насыпали, и они дико слезились, но я сдерживался, что бы, ни закрыть. Второй рукой схватил Кристину за рыжую макушку, притягивая к себе со всей силы. Почему-то мне казалось, что так, я точно уже не вернусь в эту давящую темноту.
— Рыжик, ты здесь? — голос был словно чужой. — Я чувствую, Рыжик, я чувствую их… — спешил я сказать самое важное.
Темнота оказалась всё же сильнее, вот только в этот раз, я больше ни слышал ничего и никого.
Вроде бы мне даже снились сны. И я даже что-то рассказывал Громову. Что он делал в моём сне, понятия не имею…
В этот раз моё пробуждение прошло лучше. Глаза открылись спокойно, да и тяжести в теле не было. И чувствительность в ногах никуда не делась. А вот жалящие уколы отступили.
— Доброе утро, — услышал я голос Джона.
Повернул голову в сторону своего физиотерапевта, и снова повторил вслух, даже больше для себя.
— Я чувствую ноги…
— Я знать, — улыбнулся он. — Я снизил боль массажными движениями. Но это не значит, что ты уйти своими ногами. Мышцы ослаблены. И если не хочешь переломов, то будешь слушаться и месяцев через шесть, уже сможешь бегать, — улыбнулся физиотерапевт.
Нет. Прямо сейчас я вставать не собирался, всё же слабость в теле никуда не делась. Но действительно, покинуть это заведение планировал своими ногами. А тут такой облом, блин.
— А пораньше нельзя? Всё же полгода… — прохрипел я.
— Я разработать комплекс упражнений. Бегать не сможешь, но ходить при поддерживающих устройствах сам, да. — Важно сказал врач.
Ладно, пусть делает своё дело. Я же приложу все усилия, что бы мне, не требовались никакие вспомогательные средства.
Осталось совсем немного. Я терпел четыре года. Потерплю ещё и несколько месяцев!
Джон видимо понял всё по моей идиотской улыбке. Недовольно по цокал языком и вышел позвать Громова.
Тот появился спустя пару минут, проверил показатели приборов, и только после этого посмотрел на меня осуждающим взглядом.
— И о чём ты только думал?
Действительно, о чём?
У меня не было ответа на этот вопрос. Просто осточертело всё это. Захотелось расслабиться. А так как привычных для меня способов маловато осталось, воспользовался самым доступным.
— Я не думал. Если честно, — поморщился я, признавая свою вину.
Только сейчас задумался о последствиях. Удивительно, я помню Кристину рядом, помню даже Нику с Аней, и Александра, да и Игоря помню, даже те препараты, что мне вкалывали. Но я не помню присутствия мамы, что удивительно. Зная её, она уже должна была поднять всех на уши.
— Эта клиника принадлежит мне и Александру. Так что, огласки этот случай не получил. И Александр не оповестил ваших родителей. Не спрашивай, как ему это удалось, учитывая, что Екатерина сейчас в России.
— Собственная клиника, — хмыкнул я. — Растешь.
— Устал работать на чужих дядей, которые моими руками славят свои имена. Теперь решил сам занести свою фамилию в реестр врачей Москвы. — Игорь, всё это говорил спокойно, но как только он перешёл к основному, его, то сменился. — Если бы не Кристина, которая в тот момент находилась рядом, ты бы был уже одним из кучи тел в морге с биркой на большом пальце ноги. Так что включай, пожалуйста, мозг, в следующий раз. У меня всё.
— Спасибо, — улыбнулся я.
— За что? — не понял Громов.
— За то, что не читаешь нотации, а просто предупредил о последствиях.
— Там, — кивнул он в сторону дверей, — для этого, есть Аня и Алекс. Ну и Ника еще должна подъехать после смены…
— А Кристина? — не смог сдержать интересующего меня вопроса, ведь точно помнил, что она была рядом, и это не могло быть моей галлюцинацией.
Или могло?
Громов поднялся, и уже направляясь к выходу, как-то странно улыбнулся.
— Она отдыхает в соседней палате. Переутомилась девочка. Двое суток подле тебя сидела, её Аня с Никой с трудом выгоняли хотя бы перекусить. Так что смотри, не обижай её.
Он мне подмигнул, а затем покинул палату. Но в одиночестве мне побыть не дали. Сразу после ухода Громова, на пороге появились, Аня и Алекс.
Интересно, если я сейчас их пошлю куда подальше, они сильно обидятся?
— Димааа, — бросилась ко мне Аня, — ну как ты мог так не обдуманно то?
— Тебе надо меньше общаться с Татьяной Павловной, а то перенимаешь её манеру говорить, — усмехнулся я.
