Я ел оладьи и блинчики, запивал кофе со сливками и краем глаза смотрел на экран. Показывали новости.
— «… чемпионат подходит к концу и уже известны имена фаворитов…»
Киберспорт, какой-то чемпионат по какой-то стрелялке с элементами дополненной реальности. Индусы в лидерах, за ними русская команда, отстают на двадцать очков, потом арабы и мексиканцы. Китайцы, как ни странно, вообще на пятом месте. Что-то сдают косоглазые, обычно они в таких соревнованиях как минимум в тройке лидеров.
Западнецев среди участников, разумеется, нет. Ни америкосов, ни канадцев, ни итальянцев, ни германцев ни кого-то еще. Полный запрет на любое участие. Да и не смогут они поучаствовать даже если разрешат. Выходцы из «зоны изгоев», к которой относились все вражеские страны, в принципе не могли зайти в Сферу с правами обычного пользователя.
— «… прибытие эскадры в место постоянной дислокации совпало по времени…» — пошли кадры с военными кораблями.
Подпись внизу гласила, что дело происходит во Вьетнаме, где несколько лет назад Россия снова завела военно-морскую базу. Причем если даже во времена СССР это был только пункт материально-технического обеспечения, то сейчас это полноценный военный объект, полностью принадлежащий российским вооруженным силам.
Хрен знает сколько вьетнамцам за это заплатили, но думаю отвалили немало.
После сделки пиндосы попытались поднять крик, но без особого успеха. Более бурная реакция последовала, когда РФ основала военную базу в Венесуэле. Там уже чуть до вооруженного столкновения не дошло. Везущему оружие и оборудование океанскому конвою преградили путь. Ровно до того момента, как не пришло предупреждение со стороны русского военного командования о применении тактических ядерных боезарядов.
К этому моменту у наших вояк была репутация полностью отмороженных, способных и на атомную бомбардировку (привет Казахстану и Грузии), и на активное применение биологического оружия по территории вражеских стран.
Короче послушались и отвалили.
— Гляньте, Финляндию собрались воевать, — Шуша на секунда отвлекся от каши и кивнул на экран.
Крупным планом показывали колонну военной техники, пересекающей пограничный пункт, усиленный дзотами. Пробежавшая надпись внизу информировала, что дело происходит на финской границе.
Я со скукой возразил.
— Кого там воевать? Опять, наверное, радары свои поехали обслуживать.
Солдаты в ОЗК высшей защиты под лязг гусениц и шелест шин проезжали мимо пограничников. Девушка-корреспондент, одетая в стиле милитари, что-то возбужденно говорила в микрофон.
В свое время над Финляндией, да и вообще над всей Скандинавией с беспилотников распылили споры модифицированной сибирской язвы. После этого в живых там осталось немного. Поэтому страной Финляндию сегодня можно назвать разве что условно.
Где-то на территории Норвегии (тоже наверное уже условной) армия России разместила модульные радиолокационные станции раннего предупреждения. Вот туда вояки и перлись. Иногда снабжение проходило по воздуху, иногда по морю, иногда вот такими наземными конвоями.
Внимательно посмотрев репортаж и отметив лишь ленивую скуку с нашей стороны, Анастасия внезапно спросила:
— Вас это совершенно не волнует? — пялилась она почему-то на меня.
Шуша, поняв, что стрельбы и обстрелов не будет, тоже равнодушно отвернулся от экрана, сфокусировав усилия по поглощению гречневой каши.
— Что именно? — я отпил из чашки и уже в который раз порадовался за вкус отличного кофе. Какую же гадость все-таки продают в забегаловках быстрого питания. Не уверен даже, что это можно назвать кофе. Разве что какой-нибудь кофейный напиток с добавлением вкусовой химической дряни.
— Что ваша армия пересекла границы суверенного государства, — четко сказала Анастасия и посмотрела мне прямо в глаза.
По моему лицу пробежала усмешка.
— Если уж на то пошло, то теперь это и твоя армия тоже. Ты же вроде теперь гражданка РФ, — я насмешливо смотрел на девчонку, родившуюся и выросшую в совершенно другой стране.
Как ни странно, замечание ее смутило, хотя думал, что найдет что возразить. Но похоже получение паспорта бывшей родины родителей для нее значило многое.
— Но ведь это неправильно, — упрямо сказала она.
Я пожал плечами. Честно говоря, мне было на это просто наплевать. К тому же имелась веская причина для столь беспардонного поведения.
— Да это уже фактически пустыня. Там от страны, только одно название, — просветил я. — Знаешь сколько всякой заразы туда в свое время сбросили? Если кто и остался в живых, то давно забился в самую глубокую нору и давно уже не вылазит оттуда.
— Но ведь они не нападали на Россию, — возразила Анастасия.
— Они вступили в военный блок и согласились на размещение на своей территории военной инфраструктуры. Кто знает, что там могли поставить, начиная от ракетных установок и заканчивая такими же военными биолабораториями, как в Грузии и Казахстане, — парировал я, впрочем, без особой заинтересованности. Плевать я хотел, что творится в бывшей Скандинавии.
— Это неизвестно точно, — не сдавалась пришлая малайзийка.
— Так действуют нормальные военные структуры — уничтожают даже потенциальный источники опасности, — заметил я со скучающим выражением на лице.
На какую-то секунду Анастасия остановилась, вглядываясь в мое лицо.
— Тебя действительно это совершенно не волнует да? — она испытывающее уставилась на меня.
Странный вопрос, если честно.
— Мне на это плевать, — честно ответил я. — Если завтра все западнецы исчезнут, я лишь пожму плечами.
Шуша весело хрюкнул, но тут же поперхнулся и протянул:
— Кстати о западнецах, зацените кто идет, — он мотнул головой в сторону входа на террасу.
На широкий балкон зашли двое мужчин. На первый взгляд, ничего особенного, заурядные лица, обычная одежда, принятая среди горожан. Вот только одно сразу бросалось в глаза — шею каждого плотно обхватывал темный ремешок.
Твою мать. Ошейники. Я удивленно уставился на людей. Это были редкие выходцы из западных стран, кому разрешили находиться на территории России. В ремешках, обхватывающих шею, скрывались чипы слежения и контроля. Для таких «визитеров» существовал целый свод правил и ограничений, регулирующих порядок нахождения внутри границ.
Проще говоря: шаг влево, шаг вправо — расстрел, прыжок на месте — попытка к бегству.
Мы с любопытством наблюдали за парой пришлых, гадая, из какого западного режима эти двое приехали.
— Лягушатники.
— Да нет, на колбасников похожи.
— Может макаронники?
— Хрен его знает, по мне так они все на одну морду.
