— За все приходится платить, в том числе и за уязвленную гордость, — с усмешкой вымолвил я, глядя как мучительно болезненного вида мужик пытается подобрать подходящие слова для американского репортера, тычущего ему в лицо микрофоном с серьезной миной интересуясь его планами на будущий год. На фоне умирающего города звучало истинным издевательством.
Репортер, кстати, выглядел намного лучше. Розовощекий, чистый, умытый, в хорошей одежде. На фоне болезненно выглядевших местных смотрелся дышащим здоровьем красавчиком.
Еще один элемент неприметной психологической обработки. Мол, глядите, все американцы такие, а значит и сама америка, великая и богатая страна. На туземцев оказывает незабываемый эффект. Особенно на молодых фройляйн, готовых встать на колени и сделать что угодно, лишь бы вырваться из кошмара заживо гниющего города.
Вечером репортеру будет из кого выбирать, приглашая себе девицу в номер отеля. А потом и глядишь, кого-нибудь действительно увезет с собой, сделав послушной женой.
Хотя последнее вряд ли, карантинные ограничения еще никто не отменял и сомнительно, что из Европы кого-нибудь в Штаты пустят. Разве что после долгого периода изоляций с последующей медобработкой. Что стоит серьезных денег, а значит вряд ли будет потрачено на обычную германскую мокрощелку, мечтающую убраться из собственной страны, ставшей заживо гниющим могильником.
— Хуба-буба, — буркнул я, сделав глоток из бокала и отсалютовал пиндоскому репортеру. — Правильно, так с ними и надо туземцами.
После интервью пошел обзор всей страны, в частности Германии, а после и всей Европы в целом. Карантинные ограничения, недостаток продовольствия, разрушенные системы коммуникаций, процесс деиндустриализации в полном разгаре, уничтоженная промышленность и дышащая на ладан экономика, продолжавшие бушевать эпидемии. Некогда процветающие страны всего за несколько лет скатились на дно пропасти, откуда просвета не было видно.
Упомянули Россию, куда же без этого. О том, что больше не поставляет ресурсы, не принимает валюту и вообще отгородилась линией безопасности, за которую ходу почти никому нет.
— «… это возмутительно, вы только посмотрите на эти кадры, это бесчеловечное отношение должно быть осуждено всеми цивилизованными странами», — разорялся какой-то удивительно бледный мужик с худым лошадиным лицом.
Показывали фильтрационный лагерь на западной границе, откуда пытались совершить побег беженцы, и о сработавших системах защиты с тотальным уничтожением всего живого при помощи роботизированных башен-платформ.
Помнится я видел уже эти новости пару-тройку недель назад, но только по русскому телевиденью. Забавно, насколько разная интерпретация одного и того же события. У нас заявляли о биологической угрозе и необходимости карантина, на случай занесения из враждебно настроенных стран какой-нибудь гадости в форме нового вируса. А штатовцы упирали на человеколюбие и гуманизм, требуя, чтобы всех людей пропускали через границу без проверки.
Ну да, сами они у себя очень придерживалась человеколюбия и гуманизма, отстреливая всех подряд и топя любой корабль, который посмел приблизится к берегу без разрешения.
Как там это называется, двойные стандарты? Все-таки более лживой и лицемерной нации чем американцы, наверное, в мире больше нет.
— Зачем ты смотришь эту муть? — Шуша приземлился на диванчик рядом, небрежно поправив лямку компактного автомата, с которым теперь не расставался ни на секунду.
Я пожал плечами и обвел взглядом салон бизнес-джета. Миловидная принцесса из гангстерского японского клана вместе с двумя сопровождающими в лице боевиков-синтетов заняла несколько кресел впереди. Анастасия и Лера уселись в средней части, что-то обсуждая на тонком планшете. Мы с Шушей оккупировали задний пролет, неподалеку от единственного на борту телевизора.
Телек кстати был настроен на пакет спутниковых каналов исключительно западных режимов. Всякие CNN, CNBC, BBC-News и ни одного знакомого русского. Что в целом неудивительно, в Сфере западных телекомпаний тоже нет.
— Никогда не помешает узнать другую точку зрения, — все же ответил я. Не признаваться же, что было просто скучно.
Чутье меня не подвело, запасной самолет все-таки нашелся в ангаре и принадлежал он все тому же клану Такаяши. А вот экипаж Икимура предложил подождать, что мы делать конечно не стали, пересадив свой из поврежденного арабского бизнес-джета. Благо модели самолетов оказались одной серии и у пилотов не возникло проблем с управлением.
Обошлась дополнительная услуга в кругленькую сумму. Анастасии даже пришлось звонить по спутниковому телефону и отдельно договариваться с руководством арабской авиакомпании, заодно решая вопрос о поврежденном самолете, оставшемся на земле.
Все расходы взял на себя клан Такаяши, уверив, что ремонт будет произведен квалифицированными специалистами, а сам борт будет перегнан в любой удобное для компании место.
Хорошо все-таки иметь много денег. Не надо беспокоится о проблемах, которые для большинства выглядели бы неподъемной плитой, весом в несколько тонн.
А тут раз-два, несколько фраз, пара транзакций и вуаля — «счастливого пути, дорогие клиенты, обращайтесь еще, будем рады вас видеть нашими пассажирами снова в любое удобное для вас время».
Красота.
— Ну что, когда начинаем? — Шуша прошептал так тихо, что я скорее угадал по движению губ, что он сказал, чем расслышал.
— Позже, — не оглядываясь и все так же демонстративно глядя в телевизор, словно меня интересовало исключительно происходящее на экране, так же тихо ответил я.
— Почему? Мы уже достаточно отлетели.
— Еще двадцать минут. Потом начинаем. А пока свали и не отсвечивай рядом со мной, слишком морда у тебя подозрительная. Япошки на тебя так и пялятся. И убери уже куда-нибудь свой дурацкий автомат, он слишком бросается в глаза.
— Куда убери? — возмутился Шуша. — А как же я буду…
— Под подушку, — едва шевеля губами процедил я. — Вон на диванчике их сколько валяется. Давай-давай. Не видишь, косоглазые от тебя взгляд не отводят с момента посадки. Заколебал ты их нервировать своей пушкой. Думаешь они забыли как ты прикончил одного из них, выпустив в упор всю обойму?
— Ты тоже одного завалил, — справедливо возразил здоровяк.
— Но я не свечу везде своим стволом, да еще столь демонстративно, — парировал я. — И вообще, кончай базар, убирай свою сраную пукалку и пересаживайся подальше.
Что-то пробубнив себе под нос, Шуша все же подчинился, с небрежным видом пересев на диванчик по левому борту и нарочито внимательно уставившись в иллюминатор.
Актер хренов. За такую игру надо на виселицу отправлять.
Я вновь вернулся к просмотру, там уже сменился сюжет, показывали жаркие пейзажи Латинской Америки. Шел репортаж из Бразилии.
— «… это совершенно недопустимо! Подобная выборность бросает тень позора на Департамент полиции, вынуждая сомневаться в адекватности его руководства. Непонятно, о чем думали высшие чины принимая подобная избирательное решение, но вынуждена согласится, что такое поведение не делает чести офицерам полиции», — полногрудая латиноамериканка с бронзовой кожей и пышными черными волосами потрясала кулаками, стоя перед группой разодетых людей, похожих на туристов.
