– Ты блузку наизнанку надела.
Марфа посмотрела. Вот овца!
Пока она бегала переодеваться, прошло еще минут пять, и стало совершенно очевидно, что прийти на работу вовремя нет совсем никакой возможности.
– Раз опоздание неизбежно, предлагаю перестать дергаться и спокойно позавтракать, – глядя на нее смеющимися глазами, предложил Федор.
– Давай! – махнула рукой Марфа.
Ей вдруг стало весело и хорошо. Даже пластырь под глазом настроение не портил.
Завтракали они не торопясь и со вкусом. Окна кофейни выходили на Фонтанку, по которой уже начали сновать шустрые речные трамвайчики. По Горсткину мосту легко скользили автомобили. Нева по-утреннему весело поблескивала. Они заказали кофе и венский штрудель. Кофе был горячим, десерт – свежим, и Марфе вообще расхотелось куда-то торопиться. Украдкой поглядывая на соседа, она рассмотрела длинные заломы на щеках, складку между бровями, морщины у рта. Понятно, что тюрьма не делает людей ни моложе, ни добрее. Его прошлое навсегда осталось на лице, как каинова печать. И, наверное, улыбаться он разучился навсегда.
Волынцев все же почувствовал взгляд на своем лице и посмотрел вопрошающе. Она отвела глаза. Ну и какое ей дело до его улыбок?
В конце Марфа хотела расплатиться, но передумала. Побоялась, что Федор обидится. Наконец ближе к одиннадцати подкатили к редакции, Марфа выскочила из машины и вдруг резко остановилась.
На крыльце перед входом стоял Денис Бубенцов. Муж Юли.
Марфа оглянулась на Федора, и он, быстро выйдя из машины, встал с нею рядом.
– Это он?
– Ага.
– Стой тут, я с ним поговорю.
– Нет! Пойдем вместе!
Увидев их, Денис выбросил окурок и, нагнув голову, посмотрел исподлобья.
Знает или просто подозревает?
Марфа шагнула к нему:
– Привет, Денис, ты что тут делаешь?
– Тебя жду.
– Меня? А что случилось?
– Жена пропала.
– Юля?
– Кажись, другой у меня нет. Это, случайно, не ты ее сманила?
– Я? – искренне удивилась Марфа и сочувственно спросила: – Вы что, поругались?
Денис посмотрел на нее тяжелым взглядом. От прежнего улыбчивого паренька не осталось и следа.
– Никто не ругался. Она просто исчезла, и все. Именно в тот день, когда ты уезжала.
– Но я ее не видела! Меня проводила Нина Михайловна, я съездила в администрацию, потом сразу на автовокзал, – как бы припоминая события дня, медленно сказала Марфа, – а потом села в автобус и уехала. Все. Это было в час дня. А Юля когда пропала?
– Вечером, – буркнул Денис.
– Ну не знаю тогда… Может, к родным поехала?
– Нет у нее никаких родных, кроме матери и меня.
– Боже! – схватилась за щеки Марфа. – А если с ней что-нибудь случилось? Вы в полицию заявляли?
– Нет пока. Думали, что…
– Да как же так! Сколько дней прошло! Полиция бы сразу ее нашла!
– Как же! Нашла бы эта полиция!
– Может, вы все-таки повздорили? – продолжала Марфа.
Чувствуя, что разговор идет не в ту сторону, Денис сплюнул и посмотрел Марфе прямо в глаза:
– Если узнаю, что это ты ее увезла…
– Полегче, – спокойно проговорил Федор. – Зачем моей невесте кого-то куда-то увозить? Я встречал ее в Питере. Никого с ней не было. Да и что вообще за глупости! Сам жену потерял, сам и разбирайся. А если будешь мою невесту доставать, то учти – мало тебе не покажется.
Денис метнул взгляд на «Феррари» и поправил ремешок сумки на плече.
– Я тоже не пойму: зачем ей убегать? – снова вступила Марфа. – У вас такая семья замечательная! И Нина Михайловна – такая мастерица! Ты не представляешь, милый, как у них в отеле хорошо!
Она оперлась на руку Федора и сочувственно посоветовала Денису:
– Все же предлагаю заявить в полицию. Там разберутся, что случилось. Правда, дорогой?
– Однозначно, – солидно кивнул Волынцев. – Они все выяснят: кто, почему.
– Да пошли вы! – крикнул Денис и, отпихнув в сторону Марфу, побежал вниз по ступеням.
– Как ты думаешь, они пойдут в полицию? – спросила Марфа, провожая его взглядом.
– Не знаю. Я бы на его месте не пошел, но кто их знает, подонков. Если не захотят отпускать жертву, могут на многое пойти. Тебе надо быть осторожнее.
– Так это он или не он меня бил?
Волынцев пожал плечами:
– Если ты до сих пор не поняла, то я и подавно.
Марфа посмотрела на него потерянно. Федор молчал. Она повернулась и побежала к стеклянным дверям редакции.
Федор проводил ее глазами.
То, что отморозков прислал не Денис, очевидно. Логично было бы, если бы он сначала спросил Марфу, а уж потом начал ее пугать. Во всяком случае, будь он организатором нападения, сюда бы точно не приперся.
Значит, думать надо в другую сторону.
И начать, пожалуй, с подруги. Когда он поинтересовался, как они познакомились, оказалось, что девчонки дружат с буйных студенческих времен. Обе окончили филфак МГУ и подались в Питер делать карьеру в журналистике. Им казалось, что здесь меньше придется локтями пихаться. В результате одна все же стала успешной журналисткой, а другая торгует дамским бельем – или чем там еще? – в бутике. Чем не мотив? Только для чего? Для зависти – вполне, но этого мало. Не совсем понятно, о чем тогда пытались узнать отморозки, мутузившие Марфу за мусорными баками. Может быть, у нее есть очень дорогая вещь, которая до зарезу нужна этой Лариске, и та не может ее найти, сколько бы ни рылась в вещах подруги? Что за вещь, ради которой можно устроить светопреставление с тыканьем ножом в лицо? Надо спросить Марфу, хотя… все это слишком напоминает дешевую мыльную оперу.
Надо бы посмотреть на даму из бутика. Станет ясно, на что она годится.
Что касается гения журналистики, то достаточно поглядеть на уши и младенческие розовые щеки, чтобы любое подозрение показалось диким кощунством. С другой стороны, парень умен и далеко не так прост, как кажется. Чем может обладать Марфа, чтобы Егор Егоркин до смерти захотел это получить?
Есть еще некий недоступный простым смертным Володя. Достойный представитель чиновничьих кругов. Если все случилось не из-за Юли, то вычеркивать его из списка подозреваемых никак нельзя. Напротив, именно он был ближе всех к Марфе и многое знал.
Федор вдруг поймал себя на мысли, что о возможной виновности любовника соседки думает с удовольствием. Что, хотел бы, чтобы так оно и было? Ну не сволочь ли ты, Волынцев? В глаза парня не видел, а уже готов приговорить. Неужели запал на эту девицу?
