– Кроме того, стоимость лечения мои любящие родственники не смогут оплатить, даже если продадут на аукционе лапсердак дедушки Исхака, который хранится в семье уже сто шестьдесят восемь лет. С другой стороны, ты не знаешь тетю Хаю! С ней не пропадешь! И мертвого подымет своими шуточками! Смех – неплохое лекарство, как известно, пусть даже оно будет для меня последним.
– Борис Яковлевич, я…
– Знаю, что ты скажешь, Федя. Мне тоже жаль, что мы общались так мало. Все как-то стремительно завертелось, не смогли и поговорить толком. Если Господь позволит покоптить небо еще немного, то найду тебя на просторах интернета. Чай, не в лесу живем. Ну а если нет, то Шимон сообщит…
– Борис Яковлевич, я буду надеяться на лучшее. Выздоравливайте.
– Ну понятно, понятно. И все же на всякий случай прощай, мой друг. Привет твоему папаше. Скажи, что помяну его в своих молитвах.
Он еще несколько минут шутил, но говорил уже с трудом. Наконец в трубке остались только короткие гудки.
Матч-пойнт
Боинг из Гонконга приземлился точно по расписанию. В зоне прилета было людно. Встречающие столпились у заграждения, высматривая в толпе пассажиров своих. Мужчина с табличкой, на которой было крупно написано «Ассута», не толпился вместе со всеми и шею зря не тянул. Он спокойно стоял в сторонке и ждал, когда нужный человек сам заметит его. Только когда из толпы выделился господин в светлом костюме и легкой летней шляпе, встречающий встрепенулся и с радостной улыбкой на свежем лице подошел к тому, кого ждал.
– Приветствую на Святой земле, господин Бланк, – сказал он по-английски и повторил на иврите: – Шолом. Барух аба.
Господин небрежно кивнул, оглянулся, словно хотел кого-то увидеть среди встречающих, и наконец чуть раздвинул губы в ответ на широкую улыбку встречающего.
– Мы готовы сразу доставить вас в клинику, господин Бланк.
– Я предполагаю прибыть в «Ассуту» через день. Сейчас отвезите меня в отель.
– Если вы, господин Бланк, сначала хотите отдохнуть от перелета, то смею вас уверить, что у нас для этого созданы все условия.
– Не сомневаюсь. Однако есть дела, которые я должен закончить до того, как лягу в клинику.
– Понимаю.
Представитель клиники склонил голову и незаметно подавил зевок. Все-таки это ужасно – так рано вставать!
– Прошу за мной, господин Бланк. Автомобиль ждет нас на ВИП-стоянке.
Он первым подбежал к автомобилю и открыл перед мужчиной дверь. Бланк с видимым трудом забрался на высокое сиденье джипа.
– Ваш отель, господин Бланк?
Он ожидал, что тот назовет один из люксовых отелей, и приготовился похвалить его выбор. Про люксовые отели он кое-что знал!
– «Инта».
– «Инта»? – не сдержав недоумения, переспросил встречающий. – Это же…
– В Яффе. Недалеко от стадиона «Блумфилд», – уточнил Бланк.
– Конечно, доставим с превеликим удовольствием.
Всю дорогу до отеля встречающий так и сидел с широкой улыбкой, пытаясь понять, зачем человеку с такими средствами селиться в непритязательной «Инте».
– Послезавтра приезжайте за мной в девять, – сказал Бланк, медленно выбираясь из автомобиля.
– Конечно, конечно. Мы будем минута в минуту, – помогая приезжему ступить на выложенный плиткой тротуар, расплылся в улыбке представитель клиники. – Хорошего отдыха и до скорой встречи! Я прослежу лично. Буду рад.
– До чего ты мне надоел, – себе под нос пробурчал Бланк и толкнул дверь гостиницы.
Через десять минут он смог наконец с наслаждением усесться на небольшой диванчик, повернутый к открытому балкону. Номер был достаточно просторный, кондиционер работал, на столике у кровати стояла бутылка минеральной воды. Что еще нужно человеку для счастья?
Бланк почти задремал, когда в дверь негромко постучали. Неслышными шагами вошел невысокий молодой человек и поклонился.
– А ты шутник, – повернулся к вошедшему господин. – Бланк значит «кристально чистый». Я думал, будет Кац или что-то в этом духе. Хотя «праведный жрец», так вроде фамилия переводится, было бы еще смешнее, тут ты прав.
Вошедший чуть улыбнулся и, подойдя, сел в кресло у кровати.
Бланк отпил виски и пристально посмотрел на гостя.
– Не перестаю удивляться тебе. Ты практически совершенен и знаешь об этом. Твое происхождение, образование, профессиональные навыки возносят тебя на недосягаемую для простых смертных высоту. Однако в тебе полностью отсутствует патентованное высокомерие. Ты не нарцисс, ты не похож на человека-достигатора и не страдаешь дефицитом эмпатии. Ради меня ты рискнул многим. Если в твоей конторе узнают, чем ты занимался в России…
– Там не узнают. И не переоценивай моих усилий. Это было не так сложно. Кроме того, я получил удовольствие.
– Удовольствие, говоришь?
Бланк зашелся мелким смехом и покачал головой.
– Ты в который раз потрясаешь меня, мой мальчик. Кстати, здесь можно говорить?
Бланк с тревогой глянул на собеседника. Тот кивнул:
– Не волнуйся. Жучков здесь нет. Можно говорить свободно.
– На глазах у ментов забрать из машины тубус с картиной и уйти незамеченным практически средь бела дня. И это ты называешь удовольствием! Кстати, как там в России? Никакого шума по твоему поводу?
– Все чисто. После твоего отъезда я закончил свои дела и ушел через Финляндию. Насколько я знаю, дело не закрыто, но, по мнению полковника Сидорова, это стопроцентный висяк. Ни улик, ни следов.
– Бог дал, Бог взял, – пожал плечами Бланк и помассировал левую руку.
– Болит? – участливо и немного виновато спросил гость.
– Не волнуйся. Ты сработал виртуозно. Зажило как на собаке.
Гость тонко улыбнулся.
– Кстати, правильно, что не взял денег. Наверняка меченые. А как насчет того придурка-банкира, который мешался под ногами? – отпив из бутылочки с минеральной водой, поинтересовался Бланк.
– До сих пор ищут.
– Не найдут, надеюсь?
– Разумеется.
Бланк довольно кивнул:
– Одним жадным идиотом меньше.
Он снова отпил из бутылочки и шумно выдохнул.
– Всю дорогу сушняк мучил. И боль не отпускала.
– «Ассута» готова к приему.
– Знаю, знаю. Хорошо, что клиника негосударственная. Никаких лишних вопросов. Денежки заплатил – и можешь расслабиться.
– Там лучшие специалисты в области онкологии.
– Ты хочешь меня подбодрить? Не утруждайся, мой милый. Я и так в тонусе. Если бы было можно, в самолете спел бы «Семь сорок». Побоялся публику шокировать.
