Первым, что увидела девушка, были красивые, упругие бутоны белых роз. Она еще подумала, что они как снег в Косогорах, а вот дальше начали происходить чудеса.
— Мужчина, вы кого-то ищете?
— Нет, я уже нашел.
Уверенный шаг, на стол Серафимы опускаются белоснежные розы, а Терехов не может насладиться реакцией Булки на его появление. Его сегодня не хотели выписывать, хоть и обещали, а он не выдержал и сбежал. Пришлось, конечно, снова напрячь Павлика, но такая у него работа.
Семен решил, что его женщина достойна самого лучшего, как минимум, чтоб за ней на работу заехал её мужчина. А в том, что Серафима его женщина, сомнений не было никаких уже давно. Для этого он даже за целый год впервые посетил барбера, подстригся, привел себя в человеческий облик, а то действительно был как дровосек из леса.
— Се… Се… Семен?
— Привет. Ты ждала кого-то другого?
— Я… не… не… нет.
— Собирайся, поехали домой, жду в машине.
Терехов любил эффектные сцены. Пусть теперь знаю все, что эта Булка несвободна, пусть кусают локти и корчатся в муках.
И он любил эту женщину — со всеми ее мнимыми комплексами, которые он обязательно вытрахает из нее и заласкает до оргазмов все сладкие местечки своей Булочки.
В офисе повисла тишина, лишь было слышно, как гудят системные блоки, и кто-то из коллег вздохнул. Мужчина, слегка хромая, пошел к лифту, его провожали долгими взглядами, а Серафима думала, что сейчас ее разорвет от счастья, а коллег — от зависти.
Семен был такой… такой красивый и мужественный. Рубашка, брюки, короткое пальто нараспашку, аромат парфюма и роз.
Ей точно не снится все это? Все реально?
— Вот это да… офигеть, Виноградова, ты понимаешь, что сейчас по фирме пойдут такие слухи, что ты обязана все рассказать! — Юрашкина прошептала в самое ухо, вцепилась в плечо девушки.
— Я ничего никому не обязана.
Сима ответила громко, потрогала пальцами белые бутоны роз, улыбнулась, ей никогда такие цветы и в таком количестве не дарили.
Да, теперь Серафима была обязана быть только счастливой.
Постельный режим и нежные нежности
— Семен, постой.
— Сим, он и так стоит всю дорогу, куда дальше-то?
Терехов отрывается от губ Серафимы, часто дышит, ребра все еще болят, да и все внутренности, доктор не хотел его выписывать, но он практически сбежал. Пообещав вести себя хорошо и соблюдать постельный режим.
Эффектное появление у Булки в офисе отняло много сил, Семен не знал, как пройдет эта ночь, но его сексуальный голод по этой женщине выше всех рекомендаций врачей и ворчания Павлика.
И вот сейчас, после того как он тискал ее в машине на заднем сиденье под смущенными взглядами своего заместителя, как залезал руками под шубку и мял пышную грудь, ему говорят: «Постой».
— Сима, это бесчеловечно, я больной человек, потрогай, как стоит. И доктор настаивал на постельном режиме.
Они были в темной прихожей квартиры Терехова, Серафима никак не могла выровнять дыхание, этот невыносимый дровосек был очарователен в своей пошлости, наглости и откровении. Это обезоруживало.
Букет роз уже лежал на полу у их ног, верхняя одежда валялась там же. Но им нужно поговорить, прежде чем отключится мозг, и возьмут верх другие инстинкты.
Семен схватил девушку за руку, приложил к своему паху, Сима простонала, понимая, какой он уже огромный, и как она его на самом деле хочет. А это его «потрогай» — так же было в деревне, Семен тогда наглым образом заставлял почувствовать всю мощь его желания.
— Что не так, Булка?
— Все так, но… но я хотела кое-что сказать.
— До утра не подождет? Пошли в кроватку, первый раунд будет точно быстрым, потом перекусим — и за второй.
Большие и горячие ладони Семена шарили по женскому телу, вот он уже задрал кофточку, начал расстегивать лифчик, сам при этом целуя шею, нашептывая все эти пошлости.
— Тебе только секс от меня нужен?
— Нет, мне нужна вся ты, все твои сладкие сладости и вкусные булочные вкусности.
— Семен! Мы даже толком не знаем ничего друг о друге.
— Я все потом расскажу, как упал с велика в семь лет, как целовался первый раз с мамкиной подружкой и как угнал мопед у соседа в семнадцать.
— С подружкой мамы? Это правда?
Серафима хотела услышать другие слова, что он ее любит, что хочет быть рядом, но, может, девушка слишком много ждет. Они знакомы всего месяц, господи, только месяц, а столько уже всего произошло. Никто не делает предложение через месяц.
Ну вот, Сима уже начала накручивать и фантазировать. А этого не стоит делать, нужно расслабиться, получить удовольствие и не время давить на мужчину, ему и так досталось.
Серафима была странной, то отвечала с жаром на поцелуй, то задумывалась. Семен хотел уже усадить ее в кресло, просто поговорить, но когда ее упругие груди легли в его ладони, член в трусах дернулся, дал смазку, а в ушах зашумела кровь.
— Булка, все потом, пошли в кроватку, сил моих нет, как хочу тебя.
Дальше была суета, одежда летела на пол, не выпуская девушку из рук, Семен вел ее в спальню.
— Господи… господи… Семен… м-м-м-м-м…
Когда трусики Симы полетели в сторону, а мужчина коснулся ее обнаженной плоти, девушка вскрикнула, вцепилась в его плечи, повела бедрами. Терехов скрипнул зубами, прикусил сосок.
— Такая мокрая девочка, Булка, не могу больше, иди ко мне, я сейчас никакой любовник, только лежа. Иди сюда.
Семен ложится на кровать, подкладывает под голову маленькую подушку, тянет девушку на себя, в свете отражающихся в окне огней ночного города она такая красивая.
— Ох ты, черт… девочка… о боже мой… малышка, да… да, моя сладкая.
Серафима опускается к паху, ведет несколько раз ладонью по члену, сжимает его, а потом облизывает головку и сразу берет глубоко в рот. Вынимает, вновь облизывает, посасывает. Течет при этом еще больше сама, хочет сама себя коснуться, но не делает этого.
Это как-то дикий восторг — слышать эмоции мужчины, знать, что он при ласках, что она ему дарит, сходит с ума от удовольствия. Это реально заводит.
А еще гормоны, они кипят в крови, и Серафима сейчас как голодная дикая самка, готовая заниматься сексом до исступления, пока не получит желаемого, пока не будет полностью удовлетворена.
— Сима… Сима остановись, я сейчас солью тебе в ротик, иди ко мне, хочу вылизать твою девочку.
Серафима останавливается, ее колотит от возбуждения, она легко перешагивает через Семена, теперь его голова между ее ног. А когда она оседает на его губы, задерживает дыхание, ведет бедрами, трется клитором.
