Странные ощущения, и фантазии странные, тот мужчина все еще не выходил из головы. Даже полы бросила, а надо их домыть и, наверное, затопить баньку, обмыться.
Отдышавшись несколько минут, сняв белье, обтерла себя им же. Достала из шкафа свой старый халат, надела, тот оказался немного мал. Девушка лишь вздохнула, затянув завязки туже.
Прошла на кухню, уже стемнело, выпила жадными глотками стакан воды. Закончив уборку, надев тапочки, открыла дверь и выглянула — никого не было. Вышла на крыльцо, вечер был морозным, дверь позади хлопнула, Сима обернулась, вздрогнула от испуга, но тут же обо что-то запнулась.
— Ой!
Было не видно, что там, присела, протянула руку и шарахнулась в сторону, упав на задницу. Это ее второе приземление на пятую точку за час и вновь не совсем приятные эмоции.
Гусь. Это была тушка убитого гуся. Без головы.
Дело рук того мужика, и кровь, что капала с топора, которую она недавно отмыла, была от птицы.
Если так пойдет дальше, то Сима вернется в город с нервным срывом и сексуально озабоченной. Девушка встала, мороз стал пробирать, и долго находиться на улице в одном халате и тапочках было опасно.
Но дернув дверь, не смогла ее открыть.
— Не поняла?
Дернула еще и еще, ничего не получилось.
— Да как так-то?
Дверь не поддавалась ни в какую, должно быть, крючок запал.
— Прекрасно, осталось заморозить задницу, заработать цистит к Новому году и воспаление легких.
Сима пробубнила себе под нос, скрипя снегом под тапочками и обняв себя руками, пошла, заглядывать в окна, надеясь, что хоть одно из них можно открыть.
Голые ноги утопали в сугробах, стало еще холоднее. Она обошла дом там, где были расчищены дорожки, заглянула к гусям, те, сытно наевшись, уже спали. В бане было теплее, но, сколько бы она ни терзала выключатель, лампочка не загоралась.
— Да что с этим домом не так?
Накинув найденную в предбаннике старую шаль бабы Зои, снова вышла на улицу. И решив, что нужно звать на помощь соседей, пошла в сторону ворот. Все-таки деревня, люди здесь должны быть приветливые, в помощи не откажут, а она уж отблагодарит потом по-соседски, чем сможет.
Самогон, профилактика ОРВИ и кухонный стол
Странно, но Сима только сейчас обратила внимание, что ни в доме напротив теткиного, ни в том, что рядом, не горел свет, а еще были заметены ворота. Она не помнит, кто жил в них, последний раз гостила, чтоб на несколько дней, лет пять назад. В основном приезжали с мамой на день, а вечером уже в город.
В доме с красным петушком на флюгере жила баба Галя, к ней приезжал внук, да, точно, внук, Антошка, такой рыжий забавный пухлый пацан. Они вместе как-то убегали от гусей, его они не «любили» так же люто, как и Симу. Интересно, какой сейчас Антошка? Наверное, толстый и лысый.
Серафима засеменила в тапочках дальше по расчищенной тропинке, сильнее укутавшись в шаль. Не время было предаваться воспоминаниям, сейчас задача была не окоченеть и не замерзнуть в сугробе, как местный алкаш.
Вот потеха-то будет, и найдут ее окоченевшее тело пятьдесят второго размера без трусов под утро в замысловатой позе. Пересудов до весны не переслушать будет, о том, как внучатая племяшка бабы Зои, поехала кукухой и куда-то поперлась в тапках в декабре.
Сима остановилась, через узкие щели добротного забора было видно, как в окнах дома горел свет, это обнадеживало. Но как только девушка подошла к воротам, раздался громкий собачий лай, вздрогнула от испуга, чуть не упала. Встретиться задом с сугробом не хотелось.
Тут если не замерзнешь, то загрызет какой-нибудь волкодав. Сима начала давить на кнопку звонка, удивляясь, что она здесь вообще есть, в деревне такое практически не встретишь. А тут высокий, явно новый забор, красивый фонарик над калиткой, она такие видела в модном журнале по дизайну ландшафта.
— Эй! Эй, есть кто? Мне нужна ваша помощь! Люди!
Сима пыталась перекричать лай собаки, не услышала шагов и скрежета металла замка. А когда перед ней возник снова тот бородатый мужик, отшатнулась, схватилась за грудь, а ноги реально подкосились от страха.
Господи, это она что — пришла к нему? Пришла сама? К маньяку!
— Гром, фу, место!
Сима хотела последовать примеру пса и тоже уйти на место, голос был до того грозный, пробирал крепче мороза до костей.
— Куда?
Развернулась бежать, эта была вполне нормальная реакция на этого мужчину. Тень от фонаря падала на его лицо, сейчас он казался диким, обросшим отшельником. Сима попятилась, начала заваливаться назад, шаль упала с плеч, но огромная ручища схватила ее за ворот халата, потянула на себя, ткань затрещала, грудь обдает холодом.
Снова рывок, и уже горячее дыхание мужчины обжигает лицо. Ступор. Шок. Это прикосновение вызывает смятение и дрожь. Страх вперемешку с чем-то непонятным. Как в тот раз, в доме, когда он зашел и смотрел.
— Что ты здесь делаешь? Голая? Какого хрена?
— От… отпустите… меня… что… что вы делаете?
Вот кого-кого, а женщину за воротами в одном халате, тапочках и с распущенными волосами Семен не ожидал увидеть. После его позорной мастурбации, после того как он залил спермой руки, так и не снятые штаны, пол, было стыдно за самого себя.
Он, сорокадвухлетний мужик, который мог, да и может позволить себе все, передергивает, как подросток после рассматривания женских прелестей. Фантазируя на тему, как долго и упорно он будет трахать пухлый зад соседки, как поставит ее во все мыслимые и немыслимые позы и начнет выколачивать оргазмы.
И вот та самая соседка теперь светит перед ним голой полной грудью на улице, при свете фонаря и луны, распахнув халат. А там было на что посмотреть, Семен заметил это еще в доме. Соски на морозе затвердели и стали темными, во рту скопилась слюна, сглотнул, оторвал взгляд от их созерцания.
— Совсем сдурела — ходить в таком виде? Так и воспаление заработаешь. Ненормальная баба!
Мужчина сгреб случайную гостью, потащил к дому, через крыльцо в тепло, сразу на кухню. Девушка что-то говорила, пыталась высвободить руку, но он не давал. Налил в кружку с красными маками самогона, протянул ей.
— Пей.
— Что? Что… пей? Зачем… я не хочу… я….
Сима была в шоке, вот в реальном таком, нет, не до того, чтоб обмочиться от страха, но так с ней никогда не обращались мужчины.
Мужчины вообще мало с ней как-либо обращались. Но всегда хотелось именно мужика, чтоб как сказал, так и будет, а если сказал, то сделал, стукнул по столу кулаком и все решил.
— Пей, сказал, а то не встанешь завтра с кровати.
— Почему не встану?
Тупизм захватил мозг.
