— Как я уже говорил, доктор, я думал о том, насколько ты важный человек и насколько глуп я был, что не понял этого раньше. Тебе, наверно, лет пятьдесят, по меньшей мере.
Журавль повернулся к зеркалу и смыл с бороды засохшую пену.
— Пятьдесят шесть.
— Спасибо. Значит, ты был шпионом очень долго и, скорее всего, занимаешь высокое положение. Кроме того, ты врач, и это само по себе делает тебя важным человеком для правительства твоего города. Они бы не послали тебя к Крови без поддержки. Гиацинт — местная, из Вайрона. Я знаю это, потому что говорил кое с кем, кто знал ее, когда она была моложе. Но водитель из твоего города, так мне кажется. Он — твой заместитель, верно?
— Верно. — Журавль стал размеренными движениями намыливать бороду во второй раз, энергично работая большой кисточкой из свиных волос.
— Кровь сказал Мускусу, чтобы тот приготовил для меня поплавок с водителем, но ты предвидел это и, оставив нас, приказал своему заместителю быть наготове. Ты принес мне азот, и, конечно, был риск того, что тот, кто повезет меня, увидит его.
— Ты совершенно прав. — Журавль соскоблил маленький волосок со щеки. — Кроме того, я хотел, чтобы он посмотрел на тебя и познакомился с тобой. Я подумал, что в будущем это может пригодиться. И сейчас могу сказать, что так оно и есть.
— Полагаю, что могу считать это комплиментом. — Шелк высунулся из окна и посмотрел вверх. — Я бы сказал, что есть еще одно важное обстоятельство. Твой заместитель должен был знать не только то, что тебя схватили, но и то, что тебя держат на озере, иначе он не сумел бы действовать так, как он действовал — сегодня, я имею в виду. Похоже, он абсолютно точно знал, где находится подводный корабль Аюнтамьенто в тот момент, когда мы выплыли из него, поскольку твоя рыбачья лодка сумела подобрать тебя чуть ли не в то же мгновение, когда ты выплыл на поверхность. При этом ты не только не мог выплыть из подводного корабля намного раньше меня, но и не мог достигнуть поверхности намного быстрее. Я был в воде не так уж долго, и, тем не менее, ты уже был в лодке, когда меня спасли, и у твоего заместителя было время передать тебе деньги. Он должен был быть готов к этому, потому что знал, что все твои вещи у тебя забрали. Даже если он был тем, кто привез твою медицинскую сумку Лемуру.
— Нет, не он. Он ушел от Крови раньше. Кстати, это довольно плохо. Иначе он мог бы подслушать у них что-то полезное.
— Даже если бы он узнал, что ты находишься на озере, поскольку привез твою сумку, или подслушал, что другой водитель это сделал, у него должны были быть и другие способы узнать твое точное местоположение. Я попытался представить себе, что это может быть такое. Ну, например, он умеет посылать свой дух наружу, как Мукор, или у тебя есть очень маленькое стекло, или какое-нибудь устройство в этом роде. Ты пообещал ответить на мои вопросы. Тогда скажи, прав ли я, и почему они не сумели найти его?
— Потому что оно здесь. — Журавль постучал себя по груди. — Восемь лет назад мне сделали операцию. Вставили внутрь маленький прибор, который каждые две минуты посылает сигнал длительностью в полсекунды. Он говорит любому, кто слушает, как работает мое сердце, и направление сигнала дает возможность найти меня. Так что, если у тебя когда-нибудь опять возникнет необходимость спасаться, просто убей меня.
Он усмехнулся:
— А пока я еще среди живых, могу ли я спросить, почему тебя так интересует это окно?
— Я спросил себя, как мы сможем выбраться отсюда — например, если гвардейцы начнут ломать дверь? Мне кажется, что я смогу дотянуться до края крыши и подтянуться наверх.
— А я нет. — Журавль вернулся к бритью. — Я мог, когда был в твоем возрасте.
— Ты умеешь летать?
Журавль усмехнулся.
— Хотел бы я, чтобы мог.
— Но это то, о чем ты сообщил князю-президенту, верно? Об очертаниях крыла, которое Лемур показал нам? О том, как летают летуны?
— Нет, здесь ты ошибаешься. Не сообщал.
Шелк отвернулся от окна.
— Военная тайна, а? Почему нет?
— Хотел бы я рассказать тебе. Но не могу. Это не входит в наше соглашение. Надеюсь, ты это понимаешь. Я поклялся, что скажу тебе все, что ты хочешь узнать о моей организации и нашей операции. Я могу рассказать тебе все, что сообщил в докладе. Мой доклад — часть операции, признаюсь.
— Продолжай.
— Но мое сообщение пошло не князю-президенту Палустрии. Неужели ты думаешь, что я сказал правду этому маньяку, Лемуру? Ты, да, я знаю. Но не я.
— Надеюсь, ты не хочешь сказать, что ты вообще не шпион, доктор.
— Конечно, нет. Я шпион, и это правда. Ну, что ты думаешь? Или я должен полностью сбрить бороду?
— Я бы убрал все.
— Я боялся, что ты это скажешь. — Журавль, неохотно, начал убирать еще одну часть бороды. — Ты не хочешь спросить, на какой город я работаю? На Тривигаунт.
— Женщины?
Журавль опять хихикнул:
— В Тривигаунте сказали бы: «Мужчины?» Вайрон управляется мужчинами, как и большинство других городов. Ты думаешь, что у Аюнтамьенто нет шпионок? Сколько угодно, уверяю тебя.
— Естественно, наши женщины преданы городу.
— Восхитительно. — Журавль повернулся к Шелку, размахивая бритвой. — Как и мужчины в Тривигаунте. Мы не рабы. Наше положение намного лучше, чем у женщин здесь.
— Это правда?
— Абсолютная. Правда, и ничего кроме правды.
— Тогда перескажи мне твое последнее донесение.
— Пожалуйста. — Журавль вытер бритву. — Оно не слишком длинное. Ты видел, как я писал его, и ты его знаешь, или должен знать. Я сообщил, что меня схватило Аюнтамьенто, что я выбрался и во время побега убил советника Лемура. Они сумели схватить летуна, но потеряли его СМ в озере. Кроме того, я нашел их штаб, это корабль, который плавает в озере Лимна под водой. И я попросил награду, которую наша Рани обещала за эту информацию.
— И я ее получу, — продолжал Журавль, широко усмехаясь. — Когда я вернусь в Тривигаунт, я буду богатым человеком. Но я написал, что еще не собираюсь возвращаться, потому что считаю, что у Шелка есть хорошая возможность свергнуть Аюнтамьенто. Я спас его от них, и у него есть причина быть благодарным мне; я считаю, что стоит рискнуть ради возможности поменять правительство.
— Я действительно благодарен тебе, — сказал Шелк. — И даже очень, как уже говорил. Это все?
Журавль кивнул:
— Я рассказал тебе все, в точности, как написал. А сейчас объясни мне, как ты узнал, что Гиацинт работает на меня? Это она тебе рассказала?
— Нет. Я осмотрел гравировку ее игломета. — Шелк вынул его из кармана. — Везде гиацинты, но вот здесь, наверху, высокая птица, вроде цапли, стоящая в пруду; и когда я сообразил, что это может быть не цапля, а журавль, я понял, что его подарил ей ты. — Он открыл магазин. — Надеюсь, что вода не повредила его.
