Она одна у него. Как свет в окне. Он потакал всем ее прихотям с самого рождения. Не мог не потакать. Его жестокий характер, от которого страдали многие окружающие, плавился в присутствии дочери. С нею отец становился мягким и покладистым. Ее мать умерла на четвертом году после рождения дочери, оставив девочку на руках отца, поэтому привязанность к дочери у него была сильной. Он не знался ни с какими родственниками. Да родственник-то, собственно, был только один. Брат жены. С ним они попросту враждовали, ненавидели друг друга в равной степени, но по разным причинам. В общем, между ними была пропасть. Отец не хотел, чтобы дочь знала о своем дяде, но тот все-таки изредка, презирая требование ее отца, украдкой появлялся перед племянницей, напоминал о своем существовании.
Так она выросла, а потом вышла замуж. И, казалось, замужество сулило ей хорошую жизнь. Но зять все испортил. Дурак. И что в нем дочь нашла? Хотя надо признать, поначалу отец лелеял надежду, что зять станет опорой и хорошим помощником дочери. Он готовил ее вместо себя. Она должна стать наследницей не только имущества, но его дела. Некому больше передавать.
И нельзя никому доверить. Столько тонкостей и столько секретов он мог перепоручить только дочери. Видел в ней хорошие задатки. Радовался им. А в зяте обманулся. Не разглядел. Но теперь сам вобьет осиновый кол в его могилу. С женой Корозова тоже расквитается, когда придет время. Все виновники злоключений дочери должны понести наказание. Расплата никого не минует. Его знакомые втайне удивлялись. Не верили, что жестокий человек способен сильно любить дочь. Однако, наверное, одно другого не исключает. Природой каждый человек наделен всеми качествами. Только у каждого индивида они выражены по-разному. Тесть больше не думал о Латаеве, как о своем зяте. Он верил, что дочь правильно поймет его. Андрон оказался глупцом, выбрав для себя смерть вместо жизни. Жизнь, какой бы она не была, она все равно лучше. Смерть придет сама в назначенный час, ее не надо торопить. Но глупцы никогда этого не поймут, им не дано понять истин бытия.
Между тем, Андрон не был глупцом. Он догадывался, как мыслил его тесть. Потому Степан серьезно руководил слежкой за ним. Однако отслеживать все перемещения тестя из засад и знать точно план его действий — это разные вещи. Удалось найти слабое звено в окружении тестя, чтобы знать обстановку изнутри. Стало известно, что тесть тщательно к чему-то готовился. Латаев сразу предположил, что тот готовит последний удар по нему. Надо было выяснить, в какой день, в какое время и где. От этого зависело очень много. Андрон стал намечать упреждающий удар. Главная роль отводилась Степану. Латаев нервничал. План планом, расчет расчетом, но на практике всегда могут быть изменения, причем непредвиденные. Сейчас же и их следовало предугадать. Ошибки допускать нельзя. Слишком высока цена ей. Но главное знать, когда и где? Андрон надеялся на Степана, как на самого себя. Верил в него, верил, что упреждающий удар будет подготовлен в лучшем виде. Нужен был только выигрыш. Проигрыш означал смерть.
Вереница из трех машин выехала рано утром из ворот особняка тестя. Впереди и сзади шли машины охранения, посреди его автомобиль. Обычно так рано тесть выезжал очень редко, только в случае крайней нужды. Красивый двухэтажный особняк располагался в пригородном районе. Бежевые стены, декоративно оформленные углы, две колонны при входе, высокое крыльцо, богатые двери, большие окна. Вокруг большой земельный участок с декоративными деревьями и кустами, бассейном, плиткой под ногами. И все это обнесено высоким металлическим забором с красивыми воротами и калиткой. Машины медленно поехали по узкой асфальтовой дороге в две полосы, которая выводила на широкую автомагистраль. До нее было ровно три километра. Вдоль дороги размещались такие же особняки, как у тестя. Метров за пятьсот до магистрали строения обрывались и дорогу с двух сторон обступали деревья. А дальше — четыре полосы магистрали. Утреннее солнце светило ярко и сочно. Било в глаза водителям. Асфальт рябил бликами. Пришлось достать темные очки. До поворота — не более ста метров. Автомобили стали притормаживать. И в этот миг под второй машиной прогремел взрыв. Авто тестя подбросило в воздух, перевернуло, искорежило, охватило языками пламени. Третью машину ударило взрывной волной и выкинуло с дороги на деревья. Первую машину протащило вперед до середины автомагистрали. После некоторого затишья из двух машин стали вываливаться ошалевшие охранники с автоматами в руках и открыли пальбу в сторону зарослей. Оттуда им ответили тем же. Началась перестрелка. Охранники не видели, кто стрелял по ним, и сколько было человек, поэтому согласованно перегруппировались, охватывая полукольцом заросли. Они действовали решительно и четко, как будто готовились к этому нападению. В засаде против них находился Степан с тремя подручными. Несколько был обескуражен количеством охранников. Резануло предчувствие, что его ждали. Но размышлять об этом сейчас было не время. Он действовал по наводке информатора и, как ему казалось, уже решил главную задачу. После такого взрыва, в машине тестя Андрона никто не мог уцелеть. Хорошего специалиста подыскал, отлично тот управился. Стоящий заряд заложил на дороге. Начавшаяся перестрелка была ему сейчас, как кость в горле. Она была не запланирована. После взрыва надо было убедиться, что в живых никого в машине тестя не осталось и помаленьку убираться. Машина их ждала в полукилометре отсюда на обочине дороги. Но у одного из подручных, молодого горячего парня, не выдержали нервы, когда в результате беспорядочной пальбы охранниками, шальная пуля обожгла ему руку. Он нажал на спусковой крючок, забыв о требовании Степана перед операцией, чтобы оружия не применяли. Одним махом его намерение убраться по-тихому кануло в лету. Успел только махнуть рукой специалисту по подрывному делу, чтобы тот скорее мотал отсюда. И тот не заставил себя долго ждать. Торопливо стал отползать назад и скоро скрылся где-то за деревьями. Степан, присев за деревом, достал телефон, позвонил Андрону, проговорил:
— Все! Заказывай тестю гроб!
Услыхав звуки стрельбы, Латаев спросил:
— Что там у тебя? Уходите! Не лезьте на рожон! Я жду тебя здесь!
— Отключаюсь! — ответил Степан. — Уходим!
Видя, что охранники тестя Латаева охватывали его группу полукольцом, отрезая путь к отступлению, Степан ругнулся себе под нос, пробормотал:
— Меняем план отхода! Меняем! — в такие моменты его мысль всегда концентрировалась на главном и решения находились мгновенно. — Всем приготовиться! — распорядился, отстреливаясь и старательно просматривая впереди сквозь деревья автомагистраль. — По моей команде прорываемся к ведущей машине! — рукой показал направление, где на дороге стояла первая машина сопровождения. Потом, перезарядив оружие, пояснил. — Садимся в машину и газу на всю катушку! Я — за руль, вы, куда придется! Риск — благородное дело! Не правда ли? Итак, палим так, чтобы волосы дыбом! Пошли! — и первым поднялся на ноги.
Внезапно для охранников трое вырвались из зарослей, беспорядочно стреляя в нападающих, и сквозь них ринулись к дороге. Подобного никто не ожидал, образовалась заминка, в результате которой группа Степана выскочила на дорогу. Степан, сломя голову, мчался к автомобилю. Вот до машины рукой подать. Выстрелов сзади почти не слышал, они были уже где-то за пределами его слуха. Рванул на себя дверь авто. И оторопел в изумлении. Прямо ему в грудь смотрел ствол автомата. За секунду парень понял, что его здесь поджидали, что он угодил в ловушку, которую для него уготовил информатор. Продал, подставил. На раздумье не было времени. Он успел крикнуть подручным:
