— Глеб отбыл домой минут двадцать назад. Позвоните ему, может, дозвонитесь.
Осмотрев пожарище, Аристарх сразу отправился к дому, где жил Корозов. Припарковавшись возле дома, пробежал глазами по двору. Как будто все тихо. Изредка то из одного, то из другого подъезда выходили жильцы и шли по своим делам. Напротив подъезда, в котором жил Глеб, Акламин увидел машину Корозова. Стало быть, Глеб был дома. Значит, должен отвечать на телефонные звонки. Аристарх позвонил. Ни айфон, ни стационарный не ответили. Это показалось более чем странным. Он еще раз внимательно осмотрел машины вдоль подъездов и обратил внимание на два одинаковых черных внедорожника, стоявших между двумя подъездами. Машины, как машины, но что-то насторожило Акламина. Неулыбчивым взглядом он показал на них операм. Те кивнули, присматриваясь. Прошло минут двадцать. Все по-прежнему было тихо. Из машины Корозова никто не выглянул, из двух внедорожников — тоже. Акламин снова набрал номер телефона Глеба, а Васильевич номер его стационарного. Ждали долго. Ничего. Интуиция и многолетний опыт подсказывали Акламину, что что-то происходит в квартире Корозова. Не может он просто так не отвечать на звонки телефонов. С Глебом подобное вообще немыслимо. Несомненно, пришел момент принимать меры. Аристарх взвесил все за и против, прикидывая в уме разные варианты. Что если Глеб оказался под стволами? Все, что происходило с Корозовыми последнее время, не исключало подобной версии. Тогда промедление недопустимо. Лучше перестраховаться, чем потом кусать локти и гнобить себя за непоправимую ошибку. Если его подозрения верны в отношении двух внедорожников, тогда в квартире несколько человек, стало быть, силы неравны. И Акламин принял решение вызвать группу захвата. Дожидаясь ее, отправил опера с острым подбородком проверить внедорожники, чтобы при необходимости вовремя блокировать их, не дать тем, кто в них, сообщить в квартиру о группе захвата. Опер обошел вокруг дома, зашел с другой стороны. И медленно пьяненькой походкой прогулялся вдоль автомобилей во дворе, просек глазами авто Корозова и два внедорожника. Принес информацию, что в машине Глеба есть люди, а внедорожники пусты. По крайней мере, он никого в них не заметил. Аристарх связался по телефону со старшим группы. Та была уже недалеко. Он с операми вышел из авто и блокировал выход из подъезда. И когда прибыла группа, он вместе с нею вошел в подъезд. Увидев бойцов группы, из автомобиля Глеба выскочили охранники, не понимая, что происходит. Внутри подъезда бойцы по лестничным маршам тихо гуськом пошли вверх. Оперативники поднялись в лифте этажом выше. Выйдя из кабины, Акламин прислушался. Тихо. Но стоило операм сделать несколько шагов от лифта, к нижней межэтажной площадке, как с нижнего этажа донесся шум. Затопали шаги. Оперативники замерли, подняв оружие. Шаги нескольких человек быстро-быстро зашуршали вниз по ступеням. Лифтом не воспользовались. Из чего Аристарх сделал вывод, что людей было больше, чем вмещает кабина. Подал сигнал операм и двинулся дальше. Ступил на площадку, где была квартира Корозова. И в этот момент ниже этажа на два раздались крики и выстрелы.
Внезапно наткнувшись на бойцов в камуфляжной форме с автоматами, Перстень сразу опешил. Так невероятно было их появление, что ему потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что произошло. В ответ на приказ руководителя бойцов стоять и прижаться к стене, его подручные выхватили стволы, закричали и начали стрельбу. Перстень с немыслимой сноровкой метнулся назад, перепрыгивая через ступени, несся к квартире Корозова. И когда казалось, что осталось немного, на пути у него стал Акламин с оперативниками. Его сбили с ног. Подручный, бежавший за ним, пальнул в Аристарха. Тот почувствовал, как обожгло плечо. Васильевич выстрелил в ответ. Парень рухнул, будто оступился. Бойцы группы захвата живо управились с остальными. Васильевич осмотрел плечо Акламина, кашлянул:
— Царапина. Повезло, — затем подступил к Перстню, которого бойцы подняли на ноги, прижали лицом к стене, тряхнул его. — Ну, что, не пофартило на этот раз?
— Убери руки, полицейский! — просипел Перстень. — Не хочу о тебя пачкаться!
Услыхав сипловатый голос, Аристарх удивился. Так вот, оказывается, кто звонил ему по телефону? Не Хозяин, а Перстень. Вот какой конец истории получается. Довольно интересно. Что же Перстню нужно было от Ольги? Аристарх приблизился к нему, серьезно спросил:
— Поговорим теперь не по телефону?
— Если тема меня устроит, — парировал Перстень.
— Тогда пошли, — сказал строго Акламин, зажимая плечо, и направился в квартиру к Корозову.
Одев Перстню наручники на запястья, бойцы повели его следом за Аристархом. Дверь квартиры Глеба оказалась незапертой на замок, открылась легко. Акламин вошел в прихожую и из прихожей увидел в гостиной в креслах связанных Корозовых. Ольга вскрикнула:
— Аристарх! Глеб, это Аристарх!
— Вижу, Оля, — отозвался тот, и опять напружинил мускулы, словно намеревался разорвать путы. Увидев Перстня в наручниках, проворчал. — Обещал, что свяжешь некрепко. Соврал.
— Ты и твоя сучка живые, и это главное, — сказал тот. — Чем ты недоволен?
— Тем, что не задушил тебя! — проговорил Глеб.
— Не ты первый, не ты последний, — усмехнулся Перстень.
Оперативники быстро развязали Корозовых. Ольга, видя кровь на рукаве у Аристарха, засуетилась, побежала в кухню, принесла аптечку, разложила на столе, достала бинт и бросилась снимать с Акламина пиджак. Тот попытался сопротивляться, морщась и твердя:
— Ну, что ты, Оля, это мелочи, царапина, заживет.
— А забинтованная заживет быстрее! — возразила Ольга, стащила с его руки пиджак, надорвала рукав рубахи и стала накладывать повязку.
Подчинившись ей, Акламин выслушал короткий рассказ Корозова о том, что произошло в квартире. В конце высказал свое удивление, поглядывая на Перстня:
— Ты знаешь, Аристарх, до сих пор не пойму, что ему дались побрякушки моей жены?
— Не побрякушки, Глеб, а украшения, — обидчиво поправила мужа Ольга, перевязав Акламина и помогая ему всунуть руку в рукав пиджака.
Слушая Корозова, Перстень, прижатый к стене бойцами группы захвата, хмуро молчал. Акламин глянул на Васильевича. Оперативник кивнул и быстро вывернул карманы у Перстня. Достал носовой платок с завернутыми в него украшениями. Положил на стол, развернул. Глеб показал на них, усмешливо буркнул:
— Вот видишь? Комедия, да и только. Странное ограбление, — обратился к Перстню. — Ты бы лучше деньгами взял. Больше украшений приобрел бы.
Вглядевшись в драгоценности, Аристарх увидел золотой кулон с черной жемчужиной и бриллиантом. И все понял. Он хорошо запомнился ему, когда просматривал снимки коллекции князей Тахинских из музея. Кулон был красив. Черная жемчужина будто плавала в бриллиантовом сиянии. Но как этот кулон оказался у Ольги? Перевел глаза на нее:
— Это точно твои украшения, Оля?
— А чьи же? — простодушно отозвалась она. — Конечно мои.
— Что за вопрос, Аристарх? — возмущенно повысил голос Глеб и подтвердил. — Разумеется, ее. Почти все я дарил ей!
