— Оу.
Вода в стакане закончилась.
— Дальше. Я знаю, что тебе не нравится эта идея. Я смотрела твое видео и могу сказать, что в доме абсолютно любой патронатной семьи нашей системы будет лучше, чем там, где ты жила. Есть замечательные люди, которые выделят тебе отдельную комнату. Они заберут тебя сегодня.
— Я хочу увидеть своего брата Энди. Вы можете это устроить?
Она кивает, глядя в свой планшет:
— Да, я так и думала, что для тебя это важнее всего. Я могу организовать вашу встречу уже завтра. Но мне нужно кое-что от тебя.
Я смотрю ей в глаза. Карие, как у меня и как у мамы, но совсем другие.
— Что?
— Ты умна. У тебя отлично получается скрываться ото всех. Тебе ничего не стоит исчезнуть, верно?
Нет смысла ей врать:
— Верно.
— Мне нужно обещание, что ты не поступишь так с этими людьми. Я отвезу тебя в свою любимую патронатную семью — поверь, это самые прекрасные люди, которых я знаю. Они очень хорошо относятся к детям, которых я им передаю. Но я отвезу тебя к ним и приведу твоего младшего брата только при одном условии — если ты пообещаешь мне, что не ускользнешь среди ночи и не напугаешь их. Ты не сбежишь?
Что бывает с плохими приемными детьми? Ты уже там, куда попадают те, кто никому не нужен. Куда попадают после?
Мне хочется ей ответить, что я поступлю, как посчитаю нужным. Что ничего не обещаю и буду бессовестной беглянкой. Но я так устала от всего и всех. Хочется чего-то другого. Я не знаю чего, но пока мои методы не работают и не дают желаемого. Надо попробовать по-другому, чтобы получить другой результат. И я киваю.
— Док, я очень хочу есть. И устала. И, думаю, заметно, что мне очень нужен душ. Конечно, я останусь с людьми, которые мне помогут в этом.
— Мне нужно, чтобы ты пообещала, Лейла. — Меня сверлят ее карие глаза.
— Я должна что-то подписать?
Она смеется:
— Ты не можешь ничего подписать, дорогая. Ты несовершеннолетняя. Я хочу, чтобы ты пообещала и пожала мне руку.
Я протягиваю ей руку:
— Я обещаю, что не сбегу из чудесной патронатной семьи, где есть душ и еда, а вы обещаете, что приведете ко мне брата.
Она берет мою грязную руку в свою, ухоженную, с красивым маникюром. И сиреневыми ногтями.
— Вам нравится сиреневый.
Она продолжает меня разглядывать:
— Ты предусмотрительная. Заставила и меня дать обещание.
— Вы же сами сказали, я умная. Я исследователь.
Минуту она разглядывает меня, и я вижу, как она прячет жалость под чем-то еще. Что-то похожее читалось на лице Бетти, когда она покупала мне одежду.
Доктор Джонс подписывает какие-то бумаги для полиции, и меня отпускают с ней. На улице снова темно, я совсем потеряла ощущение времени. Мы подъезжаем на ее маленькой сиреневой машинке к окошку «Макдоналдса», и я понимаю: видимо, уже утро, раз у них висит меню завтрака.
Она заказывает мне большой пакет всякой всячины:
— Придется немного проехаться, мисс Лейла.
Наверное, я ем слишком быстро, потому что она напоминает мне об апельсиновом соке.
Я жую и думаю о том, что у меня осталось.
— Кстати, копы не вернули вам мой телефон?
— Нет, к сожалению. Смотрят, нет ли какой-нибудь информации, которая поможет найти твою маму.
— Ну, так они ее точно не найдут. — Я за три укуса съедаю бургер и снова роюсь в пакете. — И когда мне вернут телефон?
— Я не знаю, но обязательно спрошу. Ты сказала, так ее не найдут. Что ты имеешь в виду?
— Она никогда мне не звонила. И не писала. У меня даже нет ее номера, только рабочий телефон.
Она делает маленький глоток кофе:
— Понятно.
Какое-то время мы едем молча. Я слизываю с пальцев остатки подливки от хашбраунов:
— Было очень вкусно. Спасибо.
— Пожалуйста.
— А где же Энди?
Она отвечает не сразу, сначала смотрит в зеркало заднего вида:
— Он в другой патронатной семье.
— Далеко? Там есть еще дети?
— Оттуда, где ты будешь жить, далековато. Но сейчас он там единственный ребенок.
— Вы с ним виделись?
— Да. Я отвечаю и за Энди.
— Как он?
Она молчит с минуту, поджимает сиреневые губы:
— Сначала было нелегко. Ему пришлось ко многому привыкать. Но сейчас уже лучше. Он очень обрадовался новой одежде. И все время спрашивает про тебя.
Злобный осьминог залезает мне в грудь и сжимает сердце:
— Правда? Так с ним все хорошо? Он спит по ночам? А они знают, что у него аллергия на…
— На клубнику. Вообще-то, никто об этом не знал, пока я не увидела в твиттере. Спасибо, что сообщила.
Я молчу.
Мы съезжаем на длинную дорожку к очень старому на вид дому, крыльцо с квадратными колоннами. Нас встречает высокая светловолосая женщина, похожая на Бетти.
Я поворачиваюсь, чтобы сказать, что не хочу заходить, но Док уже вышла из машины.
Как получается, что, когда мне страшно, я становлюсь младше?
Я вылезаю из машины и вижу в руках Док мой рюкзак, но, похоже, почти пустой.
— Лейла, это миссис Джоэл. Миссис Джоэл, Лейла Бейли.
Миссис Джоэл спускается по ступенькам и протягивает мне руку:
— Здравствуй, Лейла. Приятно познакомиться. Мне совсем недавно сообщили, что ты приедешь, но я очень рада, что ты здесь.
— Мы оба рады. — Пока она держит мою руку, по ступенькам спускается какой-то мужчина, видимо, ее муж. — Я Бертран Джоэл.
— Приятно познакомиться, мистер Джоэл. — Я пожимаю руку и ему. Ощущаю себя говорящей птичкой в зоопарке.
Док вручает мне мой рюкзак:
— Ты же помнишь свое обещание?
Джоэлы идут к двери, дают мне попрощаться с человеком, с которым я только что познакомилась, но которого уже хочется назвать лучшим другом.
— Они ведь не настоящие? Они с фото из прошлогоднего журнала «Патронатная семья» и мы собираемся снимать рекламу?
Док хохочет, откинув голову:
— Я же говорила. Самые прекрасные люди из всех, кого я знаю. Так ты обещаешь?
Я оглядываюсь на большой дом. Как же все это странно.
— Да, я сдержу обещание.
— Хорошо. А я сдержу свое. Кстати, завтра тебя ждут в школе. Марта — миссис Джоэл — достанет тебе одежду, и тебе нельзя больше пропускать занятия. Мы должны сделать все, чтобы ты окончила школу.
