— Может, будешь называть меня Берт?
— Берт.
Мы все улыбаемся. Сразу представляю себе, как шимпанзе улыбаются доктору Гудолл, а она им. Выглядит одинаково, но вот значит совсем не одно и то же.
— Лейла, завтрак остынет, иди. — Марта садится и машет нам, чтобы мы тоже сели за стол.
Мы садимся, и я уже заношу вилку над беконом, как Марта меня останавливает.
— Лейла, перед едой мы обычно читаем короткую молитву. Тебе не обязательно это делать, просто подождешь секундочку?
— О. Конечно. Конечно. — Я опускаю вилку и кладу руки на колени.
Марта закрывает глаза, улыбается Берту, и он быстро читает молитву. Она короткая и милая, в ней упоминают меня и мои «испытания», и все звучит как пожелание удачного дня в школе. С этим вполне можно смириться. Они вместе произносят «аминь», и Берт сразу приступает к еде. Я тоже.
Чуть подкрепившись, Берт начинает разговор:
— Так, значит, средняя школа Брукхерст?
— Да.
До чего нежный, вкусный и горячий омлет.
— Восьмой класс?
Марта пьет обычный кофе. Я прихлебываю свой, детский:
— Ага, м-м, да. Восьмой класс.
— И мы слышали, что у тебя очень хорошие оценки. Что ты хотела бы заниматься наукой. — У Берта такой вид, словно это лучшая новость на свете.
— Ага, м-м, да. Мне очень нравятся лабораторные работы.
Бекон тоже вкусный, а вместо тостов маффины. Я стараюсь участвовать в разговоре, но это непросто.
— Ты знаешь, что я биолог? — Берт слегка наклоняется вперед, пытаясь привлечь мое внимание.
— Это очень круто. Что вы изучаете?
Он смеется:
— Плодовых мушек. Большинство биологов изучают плодовых мушек, потому что они рождаются и умирают очень быстро. Мои плодовые мушки помогут вылечить мужчин от облысения. Может, как-нибудь захочешь посмотреть мою лабораторию?
Я киваю, откусывая верхушку маффина, масло тает на языке. Прожевываю. Отвечаю:
— О да, с удовольствием. Спасибо. А чем… чем вы занимаетесь, Марта?
Она ест намного медленнее, чем я.
— Я десять лет работала медсестрой в отделении неотложной помощи, а потом решила стать патронатной мамой. Но я тоже изучала естественные науки. Когда учишься на медсестру, без этого никак.
— Логично.
Моя тарелка чиста, кофейное молоко закончилось. Что дальше?
— Итак, — начинает Марта. — Смотри, учителям сообщили о твоей ситуации. Они дадут тебе материалы по пройденным темам и помогут нагнать. С ребятами, с которыми у тебя были проблемы, провели беседу об их поведении, и я хочу, чтобы ты говорила нам или доктору Джонс, если кто-то будет тебя обижать. Хорошо?
— Хорошо. — Знаю, это еще не все. Просто жду.
— У твоих видео очень много просмотров. И я знаю, что ты услышишь разное от людей из твиттера, из интернета, ведь у всех свое мнение… — Она смолкает и смотрит на Берта. — Послушай, Лейла, ты большая девочка, и никто не собирается запрещать тебе пользоваться интернетом. До сих пор это тебе только помогало, но тебе придется научиться правильно реагировать на внимание, которое ты привлекаешь. Просто запомни: ничье мнение о тебе не стоит дороже твоего собственного. Если кто-то угрожает или запугивает, сообщай взрослым. Но все остальное постарайся не принимать близко к сердцу. Это все совершенно не важно.
Они оба смотрят на меня, и я понятия не имею, что делать. Так точно не разговаривают обычные родители со своими детьми. Скорее смахивает на худшую серию из семейного телесериала. Вот мы сидим на кухне, и у нас семейный завтрак. Это все по-настоящему? Кто я здесь?
— Я запомню. Спасибо. — Я смотрю в свою пустую тарелку. Когда снова поднимаю глаза, вид у них довольный. Видимо, я нормально ответила.
— Если ты закончила, ставь посуду в мойку и вперед. Нам скоро выходить.
Я делаю, как мне говорят. Слегка заливаю тарелки водой, как нас всегда просила Бетти. Снова надеваю и застегиваю толстовку, натягиваю рукава на ладони.
— Тебе нравится? — Марта несет посуду к мойке.
— Да. Спасибо. Вам приходится покупать новую одежду всем детям, которые у вас живут?
Она ставит посуду и снимает свой жакет со спинки стула.
— Нам выделяют немного денег на детей, чтобы мы могли купить им все необходимое. Кто-то приезжает с чемоданом, а у кого-то, как у тебя, практически ничего нет. Но я ее увидела и подумала, что тебе очень пойдет. И тебе действительно идет.
— Очень нравится. Такая теплая. Спасибо еще раз.
Она весело улыбается и снова смотрит на Берта. Они как будто читают мысли друг друга, а я такая простушка, что мне не понять. Я надеваю на спину рюкзак.
— Я подброшу тебя до школы, ладно?
Они с Бертом целуют друг друга в щеку и прощаются. Машина Марты такая же красивая, как у Бетти. Берт выезжает за нами следом на черном автомобиле поменьше.
Я понимаю, где мы едем. Это славный райончик, в паре километров от дома Кристи. Я найду дорогу назад, если придется возвращаться пешком. Когда мы въезжаем на школьную парковку, Марта протягивает мне телефон.
— Я знаю, он старый, но пусть будет на крайний случай. Если украдут или захотят продать, он ничего не стоит. По нему можно только позвонить или написать — мне или Берту, или доктору Джонс. Или набрать 911. Интернета в нем нет. Я хочу, чтобы ты позвонила, если что-то случится. И я буду ждать тебя здесь сразу после уроков. Хорошо?
Я беру его и держу на ладони. Он красивее моего. Мне бы и в голову не пришло красть его или продать, если бы она это не упомянула.
— Хорошо.
Она смотрит на меня, а я не знаю, что еще сказать. В голову ничего не приходит, я открываю дверь и вылезаю из машины.
Засунув руки глубоко в карманы толстовки, я иду в класс Рэли.
Первый день в новой школе — тот еще напряг. Я сменила много школ и знаю, каково это. С тобой не разговаривают, а только смотрят. Совершенно ясно, что говорят о тебе и думают, что ты не догадываешься. Ты не так сидишь, встаешь не в ту очередь на обед, ешь в одиночестве.
Мы жили в этом районе с моего пятого класса — рекорд для нас. Переезжали четыре раза, но всегда оставались в одной и той же части города. Так что я уже почти четыре года не чувствовала себя новенькой.
Но сегодня это чувство в миллион раз сильнее, чем впервые.
На меня пялятся, будто я жонглирую живыми крабами, например красными земляными — Gecarcoidea natalis. А еще все держатся от меня подальше, как от человека, которые несет в руках кусачих паукообразных красных крабов.
В новой школе в первый день у тебя нет своего места. У меня сейчас хотя бы есть. Мне хотя бы не приходится слышать, как учитель по ошибке коверкает мое имя, не нужно вставать и представляться классу.
