В следующий раз, когда придется это делать, клянусь богом, я скажу, что меня зовут Тардиграда и я с каннибальской планеты Кембрий
[5].
Я сажусь на свое место. На перекличке Рэли так старается произнести мое имя непринужденно, что хочется швырнуть в него стулом. Все головы повернуты ко мне в ожидании моего «здесь», словно я сейчас назову выигрышный номер лотереи.
Бесконечный день.
Рэли начинает лекцию по таксономии, и я с облегчением понимаю, что совсем не отстала. Я могла бы сдать тест по этой теме, даже если бы его дали прямо сейчас. Все не так плохо. Ненадолго отключаюсь, мечтая о новой жизни.
Я возвращаюсь в реальность, почувствовав, что все снова на меня смотрят.
— Так как конкурс на тему биомов отменили, я решил, что оценки за видео мы учтем при промежуточной аттестации. Большинство из вас справились с заданием очень хорошо, так что кому-то удастся повысить свою успеваемость. Для тех, кто работал в группах…
Кажется, что телефоны вибрируют у всего класса. Видимо, все ринулись обсуждать новость в твиттере. Наверное, конкурс отменили из-за меня? Но, по крайней мере, теперь все смотрят не на меня, а в свои телефоны.
Я вытаскиваю из кармана маленький черный телефон Марты и хочу на секунду проверить твиттер. Ну конечно. Заблокирован.
Я могу зайти через компьютер во время обеда.
Где-то на задней парте прыскает от смеха Джейн. Я не видела ни ее, ни Макензи, когда входила. Знаю, что где-то здесь Кристи. У меня профессионально получается смотреть и не видеть. Нормальная. Я абсолютно нормальная. У меня нет причин на кого-то пялиться. Это они все чудилы, а не я. Взгляните на мою одежду. Абсолютно нормальная одежда.
Звенит звонок, но я не двигаюсь с места. Уставившись в стол, жду, когда все пройдут. Кто-то выцарапал на нем изображение глаза, наверное, много лет назад. Но как будто прямо для меня.
Я подхожу к столу Рэли. Он опять улыбается своим коленкам, так что абсолютно ничего не поменялось.
— Мистер Рэли, мне, наверное, надо с вами обсудить, что я пропустила.
Он поднимает глаза, и вид у него какую-то долю секунды испуганный. Всего доля секунды, но такое трудно забыть.
— Лейла. Мне очень понравилось твое видео о биоме. Я посмотрел его, наверное, раз десять. И много кому показывал. Меня поразило, что ты даже используешь латинские названия.
— Спасибо.
— Пожалуйста, поверь, я понятия не имел. Никто из учителей. Мы подозревали, что у тебя проблемы, но…
— Все нормально. Ничего страшного.
Минуту он молчит. Как будто принимает какое-то решение.
— Так мне нужно отрабатывать пропуски? Или?
— Как тебе удалось сдать домашнюю работу на той неделе? — Он снова опускает глаза.
— Я принесла ее в школу утром, пока никого не было.
Он весело улыбается мне, словно старается скрыть огорчение. Прекрасно знаю это выражение лица.
— Ты не отстала. Все в порядке. Не пропускай больше занятия, и все будет отлично.
— Хорошо. Спасибо.
Он окликает меня, когда я уже почти за дверью:
— Это было очень смело, Лейла. Твое видео. Пожалуй, смелее поступка я не вспомню.
Я не отвечаю.
Если бы не школьные правила, я бы надела капюшон на перемене. Хочется стать невидимкой. Призраком. Или оказаться внутри большого шара из матового стекла.
Меня уже тошнит от того, что все на меня смотрят.
Кто-то зовет меня по имени, когда я прохожу мимо, а я притворяюсь глухой, как Sepia apama — гигантская каракатица в глубине океана, на странном светящемся теле которой нет слуховых рецепторов. И у меня нет, и меня вообще здесь нет.
Меня нет на уроке по углубленному изучению английского. Я не сижу у дальней стены. Не вижу Кристи, которая сидит за передней партой в крайнем ряду, склонившись над чем-то вместе с Эмерсоном. И уж точно не вижу, как ко мне подходит Макензи Бирош. Я не смотрю на ее ярко-голубые балетки.
— Лейла, — не говорит мне Макензи тихо и мягко.
Ладно-ладно, все.
— Да?
— Я… я только хотела извиниться. За тот вечер. И еще много за что. Я как бы все время была при Джейн, но, если честно, мне это не нравится. Понимаешь?
— Конечно.
Ярко-голубые, с тонкой перекрещивающейся шнуровкой. Как настоящие балетные туфли.
— Я отредактировала и заново опубликовала то видео, и добавила хештег #НайдитеЛейлу. У него уже, наверное, миллиард просмотров.
— Круто.
— Лейла?
— Что?
— Джейн тоже сожалеет. Она просто не может в этом признаться.
— Ладно.
— Правда. Она очень переживает, что вызвала копов. Ей папа сказал, чтобы она тебя заманила куда-нибудь, чтобы тебя смогли поймать. Она даже записалась на какую-то волонтерскую работу, чтобы искупить свою вину. И я тоже. Она принесет тебе извинения в письменном виде, когда закончит.
Макензи смотрит на свои балетки.
Если меня стошнит на эти туфли, они будут испорчены навсегда? Ты их отмоешь? Чем ее волонтерство поможет мне и всем остальным, кого Джейн поливала грязью? В чем смысл? Если реально стошнит на туфли, будет больше похоже на справедливость.
Я вздыхаю.
— Мне казалось, тебе надоело быть при Джейн. А извиняться тебе не надоело за нее?
— Может. У меня с этим не столько проблем, как у Джейн, но школьный психолог посоветовала мне тоже извиниться. Я прошу прощения за себя, а не за нее. Я не должна была позволить этому случиться. Просто хочу, чтобы ты знала это.
Одна голубая балетка наступила на вторую, словно Макензи пытается взобраться на саму себя. Она похожа на Phoenicopterus ruber — обыкновенного фламинго, только не розового, а голубого.
Мне, что ли, надо ее благодарить? Я поднимаю глаза — и оба-на: все на нас смотрят. Я натягиваю капюшон. Пошли они со своими правилами.
— Ладно, Мак. Я поняла. Спасибо, или я тебя прощаю, или что там надо сказать.
Судя по ее виду, она хотела услышать что-то другое.
Я предпринимаю вторую попытку:
— Слушай, у меня сейчас что-то странное в жизни происходит. Спасибо, что извинилась. Ладно? Я тебя поняла. Я понимаю, что больше такого не повторится. Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое.
— Ладно, ладно.
