— И он не пытался ухаживать за вами?
— Он не за этим приходил сюда.
— Так все-таки пытался?
— Пытался, очень неуклюже, просто чтобы посмотреть: а вдруг
что-нибудь да выйдет! Похоже, он был только рад, когда получил отпор.
— Что же ему было от вас надо?
— Он хотел узнать, как обстоят дела у Римли, сможет ли он
платить, если повысить арендную плату.
— Вы ему сообщили что-либо?
— Ничего.
— Давайте еще раз посмотрим на убитого.
— Мы ведь не должны его трогать до прихода полиции…
— Мы и не будем.
Мы прошли в ванную комнату, при этом Билли осталась
совершенно спокойной — ни следа прежней паники.
Я осмотрел тело, насколько это было возможно, не трогая его.
Очевидно, он был убит сильным ударом в левый висок каким-то тяжелым предметом,
который оставил глубокую вмятину на черепе. Я заглянул во внутренний карман его
пиджака. Там лежало портмоне, в котором была толстая пачка банкнотов. Я положил
их обратно. В левом боковом кармане я обнаружил записную книжку. На первой
странице чернилами было написано: «Руфус Стенберри, 3271, Фулроз-авеню. При
несчастном случае сообщить Арчи Стенберри, 963, Малая авеню. Группа крови „4“.
Я закрыл книжку и сунул ее обратно.
На левой руке мертвого были дорогие часы. Стрелки на них
показывали пять часов тридцать семь минут. Я посмотрел на свои — на них было
ровно шесть тридцать семь. Я резко отстранился от тела, как от прокаженного.
— В чем дело? — спросила она, наблюдая за мной. — Что-то не
так с часами?
— Ничего, — ответил я, уводя ее в комнату. — Все в порядке.
Вот теперь мы позвоним в полицию.
Глава 7
Прибывшие первыми два полицейских из радиофицированной
патрульной машины задали лишь несколько беглых вопросов, дожидаясь людей из
отдела по расследованию убийств. Затем прибыли сотрудники этого отдела, и мы
рассказали им нашу историю. В течение следующего часа ничего не происходило,
пока в квартиру неторопливо не вошел сержант Фрэнк Селлерс, в сдвинутой на
затылок шляпе и с изжеванной сигарой в углу рта.
— Привет, Дональд. Чертовски рад тебя видеть снова с нами!
Мы пожали друг другу руки, и я познакомил его с девушкой.
Наши рассказы были ранее застенографированы. Очевидно,
Селлерс прочел их расшифровку, прежде чем приехать сюда.
— Это плохо, Лэм, что, не успев вернуться, ты уже ввязался в
дело об убийстве. Как я понимаю, ты сейчас расследуешь какое-то дело? — Он
кивнул в сторону Билли Прю. — Твоя клиентка или знакомая?
— Между нами, отчасти и то и другое. Но это не для прессы и,
конечно, не для Берты.
— Насколько я понимаю, она припарковала свою машину перед
домом и поднялась, чтобы переодеться? — спросил он, оглядывая Билли с головы до
ног.
— Правильно, — тихо сказала она.
— Вы собирались вместе поужинать? Я кивнул.
— Она не настолько хорошо знала тебя, чтобы пригласить к
себе в квартиру? — сказал Селлерс. — И не хотела заставлять тебя долго ждать,
поэтому очень спешила?
— Я начала раздеваться, едва войдя в квартиру, — с нервным
смешком сказала Билли. — Раздевшись, я пошла в ванную и… и увидела это.
— Что вы сделали с ключами, когда вошли? — спросил Селлерс
как бы между прочим.
— Положила в сумочку и бросила ее на стол.
— А когда вы выбегали из квартиры, что вы сделали — вынули
ключи из сумочки?
Она спокойно встретила его взгляд.
— Конечно, нет. Я схватила сумочку, сунула ее под мышку и
выбежала отсюда. Потом, когда мы вернулись вместе с Дональдом, я открыла ее,
вынула ключи и отперла дверь.
Сержант Селлерс устало вздохнул:
— Ну что же, друзья, думаю, пока все. Возможно, позже мы
захотим задать вам еще вопросы. Сейчас все могут отправляться обедать.
— Спасибо, — сказал я.
— Как поживает Берта? — поинтересовался Селлерс.
— По-моему, так же, как всегда.
— Давненько ее не видел. Теперь, после твоего возвращения,
похоже, мы будем с ней встречаться чаще, сказал он, многозначительно улыбаясь.
— Полиция еще здесь не закончила? — спросила Билли Прю.
— Нет еще, — ответил Селлерс. — Не волнуйтесь, все будет в
порядке. У вас ведь есть ключи?
— Есть.
— Тогда можете спокойно идти ужинать. Сержант Селлерс
остался в квартире и смотрел нам вслед, пока мы шли по длинному коридору к
лифту.
— Что ж, вот и все, — вздохнув, сказала Билли Прю, когда мы
вошли в лифт: Я нажал кнопку первого этажа.
— Не болтайте, — предупредил я ее.
Лифт с шумом остановился. Полицейский в штатском, дежуривший
в коридоре, кивком разрешил нам пройти. Другой, в форме, охранял входную дверь.
Машина Билли стояла на том же месте, где мы ее и оставили. Рулевое колесо и
дверцы были покрыты белой пылью там, где полиция снимала отпечатки пальцев. Все
прочее осталось нетронутым.
Не говоря ни слова, я открыл переднюю дверцу, Билли изящно
впорхнула внутрь и уселась за руль. Я сел рядом и захлопнул дверцу. Мы медленно
отъехали от тротуара.
— Вот и все, простачок, — сказала она. Я промолчал.
— Ты сам подставил шею, — продолжала она. — Теперь ты завяз
в этом так же, как и я, и у тебя ничего на меня нет. Ты и слова не сможешь
сказать, чтобы не навлечь на себя неприятности.
— Ну и что?
— А вот что. Я сделаю тебе одолжение и доставлю тебя туда,
где ты оставил машину, если, конечно, будешь себя хорошо вести. Если нет, я
просто выброшу тебя посреди улицы.
— Довольно круто, если учесть, что я подставил свою шею,
чтобы помочь тебе.
— А это тебе за го, что ты такой простофиля.
Откинувшись на подушку сиденья, я достал сигареты и
вытряхнул одну из пачки, предложив и ей. Она отказалась:
— Я не курю за рулем.
Я курил и наблюдал за ней. Два-три раза в ее глазах что-то
блеснуло, а потом я вдруг увидел, как по ее щеке медленно скатилась слеза.
— Что случилось? — спросил я.
— Ничего, — ответила Билли, с отчаянной безрассудностью
прибавляя скорость.
Я молча продолжал курить. Она завернула за угол. Стало ясно,
что мы едем к «Стенберри-Билдинг», очевидно, во «Встречи у Римли».
