— Передумала подвозить меня к машине?
— Да.
— А почему ты плачешь?
Остановив машину у тротуара, она открыла сумочку, вытащила
из нее салфетку и вытерла глаза.
— Просто ты меня жутко разозлил.
— Чем же?
— Я хотела посмотреть, что ты будешь делать. Я специально
выставила тебя простачком, чтобы понаблюдать, что случится.
— Ну и…
— Ничего не случилось, черт бы тебя побрал! Ты принял все
как должное, как будто я была права. Ты заранее считал, что я способна сыграть
с тобой такую шутку, да?
— Это ты так говоришь.
— Ты должен был знать, что я просто пытаюсь вывести тебя из
равновесия.
Я смотрел, как она вытирает слезы.
— Я бы скорее убила себя, чем сделала что-нибудь подобное по
отношению к мужчине, к которому отношусь по-дружески.
Я так и не произнес ни слова. Она бросила на меня взгляд,
полный боли и обиды, потом захлопнула сумочку, снова поудобнее устроилась за
рулем, и мы поехали.
Вскоре мы уже были около «Стенберри-Билдинг».
— Питтман Римли меня не любит, — сказал я.
— Тебе и не нужно подниматься. Я должна ему отчитаться. А ты
можешь подождать здесь.
— А потом?
— Потом я отвезу тебя туда, где ты оставил свою машину.
— Ты собираешься сказать Римли, что я был с тобой, когда ты
звонила в полицию?
— Да, я должна это сделать.
— Иди, — сказал я. — Я подожду, если это будет не очень
долго. Если ты задержишься, я поймаю такси. На всякий случай закрой машину.
— Когда-нибудь я собью с тебя эту равнодушную мину «а мне на
все наплевать», — предупредила она, бросив на меня быстрый взгляд, и выключила
зажигание.
Подождав, пока она вошла в здание, я стал ловить такси. Я
потратил на это минут десять, а потом пошел вниз по улице и через пять
кварталов наконец поймал машину. Мы доехали до дома Каллингдона, где я оставил
рыдван нашего агентства. Расплатившись с таксистом, я быстро поехал в офис.
Там уже никого не было. Я позвонил Берте домой, но мне никто
не ответил. Я решил посидеть в темноте и подумать. Минут через десять в
коридоре послышались тяжелые шаги. В замочной скважине повернулся ключ, и Берта
Кул распахнула дверь.
— Где тебя черти носили? — спросила она.
— Везде.
Она сердито глянула на меня.
— Ты обедала? — спросил я.
— Да.
— А я нет.
— Когда приходит время есть, то я ем, — сказала Берта,
усаживаясь в кресло. — Внутри меня работает мощный мотор, и ему нужно топливо.
Я вытащил из пачки последнюю сигарету, смял пачку и бросил в
пепельницу:
— Итак, у нас на руках убийство!
— Убийство? Я кивнул.
— Кого же пристукнули? — спросила Берта.
— Руфуса Стенберри.
— Где? Почему? Каким образом?
— Его убили на квартире той девушки, что продает сигареты во
«Встречах у Римли». Ее сценическое имя Билли Прю. Что касается того, каким
образом, то самым примитивным. Его свалили крепким ударом, в висок. А вот
почему — этот вопрос все и усложняет.
— И что ты думаешь по этому поводу?
— Или он слишком много знал, или…
— Или что? — рявкнула Берта, когда я замолчал. — Говори же!
— Или он знал слишком мало. Берта сердито покосилась на
меня.
— Ты как эти комментаторы из программы «Новостей», —
фыркнула она. — Говоришь банальности с таким видом, будто это что-то необычайно
умное.
Я был всецело занят своей сигаретой.
— Вечно ты втягиваешь агентство в какие-то кошмарные дела, —
сказала Берта, помолчав.
— Я не втягивал агентство в это дело.
— Ты, может, и думаешь, что не втягивал, но тем не менее ты
это сделал. Если бы я вела это дело, оно не пошло бы дальше типичной рутинной
работы по проверке досье этой женщины и в нем не обнаружилось бы ничего
полезного для нашей клиентки, и…
— Как только ты начала бы проверять, то сразу бы наткнулась
на нечто, представляющее огромный интерес для нашей клиентки — кое-что о миссис
Крейл.
— Что же?
— Она профессиональная симулянтка.
— Что ты на нее нашел?
— Кое-что я знаю по слухам. Было такое дело — «Бегли против
Каллингдона». А еще раньше были и другие дела в Сан-Франциско и Неваде.
— Она действительно получила травму или притворяется?
— Нет, притворяться было бы слишком рискованно. Она
действительно получила травму, вероятно, при первой аварии, поняла, как легко
получить деньги от страховой компании, и решила, что это гораздо легче, чем
работать. Каждый раз она выбирала подходящий случай, где была небольшая
вероятность, что ее разоблачат. Вначале она могла смело заявить агенту
страховой компании, что ее просто немного тряхнуло, что ей не нужно ни цента.
Ради Бога, нет! Конечно, это была не ее вина, но ее ушибы не настолько
серьезны, чтобы из-за них беспокоиться. Затем, по прошествии нескольких
месяцев, она шла к врачу и жаловалась на появившиеся симптомы и боль. Потом как
бы случайно припоминала, что попадала в автомобильную аварию, хотя уже почти об
этом забыла. Врач посылал ее к адвокату, и из этого раздували целое дело.
— И ее никто на этом не мог поймать?
— По-настоящему нет. Она выжидала и подавала в суд как раз
перед тем, как вступал в силу закон о сроках исковой давности. У нее были
рентгеновские снимки, которые удостоверяли, что у нее поврежден позвоночник.
Девушка она привлекательная, ей легко было убедить присяжных. Страховые
компании улаживали дело. В последнем деле ее представляла адвокатская контора
«Косгейт и Глимсон».
— Почему она бросила это занятие?
— Потому что это стало рискованно. Она проделала это
несколько раз, и страховые компании могли сравнить данные о подобных случаях.
По всей вероятности, Она и не собиралась использовать тот же способ, чтобы
найти себе мужа. Ведь по тому, как человек ведет машину, трудно определить,
каково его семейное положение. Но когда произошел последний случай с Крейлом,
оказалось, что он представляет интерес в материальном плане, и она заарканила
его.
— Ну что ж, — сказала Берта, — двести долларов нашей
клиентки мы отработали. Потрать еще пару дней, собери информацию по другим
случаям, тогда мы передадим ее в руки мисс Джорджии Раш, и пусть она поступает
с миссис Крейл как ей будет угодно. Мы выйдем из этого дела и не будем
связываться с убийством. Ты ведь еще не влез в него, а, дружок?
