— И что же ей говорили?
Так, небольшая угроза и предложение заплатить наличными его
дорогому племяннику Арчи. После этого могло быть послано одно или два анонимных
письма, но чаще всего первый звонок оказывал такое страшное действие на жертву,
что с остальной частью работы мог справиться и Арчи.
— Когда я пришел, глаза Арчи опухли от слез, — заметил я. —
Полагаю, он разломил сигарету и положил по крупинке табака в каждый глаз. Я сам
видел у него на туалетном столике разломанную сигарету и помог ему вынуть
соринку из глаза.
Билли ничего не ответила.
— На стене в спальне Арчи висела ваша фотография.
— Он снял ее? — быстро спросила она.
— Да, снял. Он сказал, что подкупил вашего фотографа… Это
была ваша рекламная фотография.
— Ему сперва следовало бы сказать «шантажируя». Арчи просто
недоумок. А вот у его дядюшки были мозги, и он был опасен.
— И на каком же этапе присоединился Римли? Только не
говорите мне, что тоже шантажировали — это просто смешно.
— В каком-то смысле шантажировали, но не прямо, а косвенно.
— Как?
— Шантажировали клиентов Римли. Его заведение как раз и
использовалось для сбора информации. Но он действовал очень скрытно и успел
очень многое провернуть, прежде чем мы догадались, что происходит. Только
случай с миссис Крейл раскрыл нам глаза. Конечно, Римли был кровно заинтересован
в этом деле. Его договор на аренду истекал через девяносто дней после
договоренности о продаже здания.
— Значит, миссис Крейл на самом деле не хотела покупать, а
Римли не хотел, чтобы Стенберри продавал дом?
— Примерно так.
— Чем же закончилась эта сделка?
— Этого я не знаю. Мне известно только, что у Стенберри в
сейфе было полно бумаг, и мы их получили.
— И кто же их взял из сейфа?
— Я, — просто ответила Билли.
От удивления меня так и подбросило на сиденье.
— Вы их достали из сейфа? Когда?
— Сегодня утром.
— Каким образом?
— Это произошло почти так, как вы и предполагали. Вы знаете
мужской туалет во «Встречах у Римли». Там есть цветной служитель, который
включает воду, опрыскивает все дезодорантом, подает мыло и полотенце, стоит,
держа наготове щетку, готовый вам услужить, как только вы вытрете руки.
Конечно, он получает при этом щедрые чаевые. Стенберри обычно так тщательно мыл
руки, будто хотел отдраить их до дыр. Войдя в туалет, он снял наручные часы и
протянул их служителю, которого Римли заранее проинструктировал переставить их
на час вперед.
— И что потом?
— Потом, как только Стенберри вернулся в зал к своему
столику, Римли послал за ним. Конечно, Римли уже переставил каминные часы и
свои наручные.
— Хорошо, — сказал я, — с этим более или менее ясно. А
теперь расскажите, как он оказался в вашей квартире.
— Вы сами не догадались?
— Нет.
— Он шантажировал и меня.
— Чем?
Она засмеялась:
— Я сама подкинула ему наживку. Когда Римли решил прекратить
эту его деятельность, ему потребовалась приманка. Он выбрал меня.
— И что же?
— Арчи Стенберри пытался слегка за мной ухаживать. Я
позволила ему заглотнуть крючок и сообщить об этом своему дядюшке. Дядюшка
попался на эту наживку.
— Что же он о вас выяснил?
— Меня разыскивали по обвинению в убийстве.
— Были основания?
— Конечно, нет. Все было подстроено. У меня были вырезки из
старых газет и несколько изобличающих меня писем, которые я сама себе написала,
и еще кое-что. Все лежало в ящике стола, где Арчи смог легко это найти. Он все
обнаружил, прочел и передал дяде.
— И что же сделал дядя?
— Явился ко мне в тот день. Разве вы еще не поняли, каков
был сценарий?
— И вы стукнули его по голове топориком?
— Не говорите глупостей. Я угостила его виски, в которое
подсыпала лекарство. Эта смесь должна была отключить его примерно на час с
четвертью.
Теперь я понимаю, что произошло. У вас было назначено с ним
свидание на определенный час. Вы сделали какое-то замечание о времени, когда он
вошел, так что ему пришлось посмотреть на часы и убедиться, что он пришел
вовремя. Затем, когда он потерял сознание, вы опять поставили его часы
правильно, то есть перевели назад, чтобы, придя в себя, он услышал от вас, что
отключился всего минут на десять. Постарались бы убедить его, что это был
сердечный приступ, и так далее.
— Именно так.
— Что же вы делали в течение этого часа и пятнадцати минут?
— Примерно сорок пять минут я изображала взломщика.
— Вы не оставили после себя никаких следов?
— Не думаю.
— Как же вам это удалось?
— Примерно с месяц назад я сняла квартиру в
«Фулроз-Эпартментс». Я была очень осторожна и приходила туда только тогда,
когда была уверена, что Стенберри нет дома. И даже тогда я часто оставалась там
только ночевать, чтобы горничная видела, что в кровати кто-то спал. По легенде,
я была газетным репортером, писала статью и постоянно разъезжала между
Нью-Йорком и Сан-Франциско. Когда бы пришло время покинуть квартиру, я бы объяснила,
что так много времени провожу в Сан-Франциско, что будет дешевле
останавливаться здесь в гостинице.
— Давайте выкладывайте дальше.
— Это почти все. Он выпил это питье, опьянел и направился в
ванную. Там он на ходу отключился и почти упал в ванну. Я вытащила ключи из его
кармана. Мы уже выяснили, что шифр к сейфу есть в его записной книжке и он
должен выглядеть как номер телефона. Руфус Стенберри никогда не полагался
только на свою память. Это оказалось очень легко. Я просто влетела в
«Фулроз-Эпартментс», поднялась в свою квартиру, потом по коридору прошла к
квартире Стенберри, открыла дверь его ключом, набрала комбинацию сейфа и
выгребла из него все, что там было из компрометирующих документов, и на других
тоже. Мы раз и навсегда прикрыли Руфусу Стенберри дело с шантажом.
— И что потом?
— Вы же знаете. Я вернулась к себе домой. Он был мертв.
— Что вы сделали с ключами?
— Я положила их обратно ему в карман.
— А потом?
— Я позвонила Римли. Он велел мне быстро смываться, ехать
домой к Филиппу Каллингдону и выяснить у него, что он знает об Ирме Бегли,
которая столкнулась с ним в автомобильной аварии.
