— Где ключи? — спросила Берта.
— Наверное, я уронил их на коврике, когда вынимал другую
связку из кармана.
Берта взглянула на Селлерса, а тот прошипел:
— Ах ты предатель!
В ту же секунду я почувствовал его железную хватку у себя на
запястье. Блеснула сталь, и наручники защелкнулись на мне. Металл больно
врезался в руку.
— Ладно, умник, я дал тебе шанс, а ты не захотел им
воспользоваться. Тебе нужно было все усложнить. Теперь будем играть по жестким
правилам. Давай, приятель, пошли наверх.
— Что ты в самом деле, — сказал я беспомощно. — Эти ключи
лежат там на коврике перед дверью и…
— А вот я только что заметил, что на тебе нет шоферских
перчаток. Что я за детектив. Пошли, приятель.
И мы пошли наверх. Я ничего не мог поделать. Перед дверью
Билли Селлерс встал на колени и обшарил ковер. Махнув с презрением в мою
сторону, взял мои отмычки и вставил одну в замок.
— Ты собираешься войти без ордера на обыск? — сделал я
последнюю отчаянную попытку.
Но Фрэнка Селлерса было не так легко провести.
— Ты прав, черт побери, — ответил он. — Я собираюсь войти
без ордера на обыск. — И с этими словами он повернул ключ в замке.
Билли Прю сидела в кресле, как я ее оставил. Ее лицо было
белое как бумага. Селлерс быстро оценил ситуацию; прошел к столу и спросил:
— Это твои перчатки, Лэм?
— Я не отвечаю ни на какие вопросы, — сказал я. Селлерс взял
ключи от моей машины:
— Ключи и перчатки послужат уликой для суда. Билли, соберите
вещи. Вы едете с нами. Дайте мне посмотреть вашу руку.
Он взял ее руку. Я ничего не мог поделать, даже если был бы
в состоянии предупредить ее. Через полсекунды она вскрикнула и дернулась от
боли, когда на ее запястьях захлопнулись стальные наручники. А затем меня и
Билли сковали вместе одними наручниками.
— Ну, хорошо, маленькая мисс Убийца, и вы, мистер
Соучастник, — сказал Фрэнк Селлерс сурово, — мы вам покажем что к чему,
маленькие птички.
Берта переводила взгляд с меня на Селлерса и обратно:
— Послушай, Фрэнк, предположим…
— Ничего не поможет, — отрезал он.
— Но, Фрэнк…
— Заткнись. И на этот раз мы все поедем в моей машине.
Глава 18
Селлерс задержался ненадолго, чтобы проверить, подходят ли
мои ключи к машине агентства. После этого он загрузил нас всех в полицейскую
машину, включил сирену, и мы поехали. Это было то еще местечко, чтобы
сосредоточиться, но я знал, что мне надо думать, и думать быстро. К тому
времени, как мы приедем в полицейское управление, будет уже поздно.
Сирена завывала, освобождая нам дорогу, и наша машина
неслась на огромной скорости. Мы проскакивали перекрестки без остановки. Я
успел прочесть название улицы, по которой мы в этот момент проезжали, — это
была Мантика-стрит. Немного впереди по левой стороне я заметил шикарный отель,
перед которым стояло несколько такси. Водители с любопытством посмотрели на
нашу машину, и мне бросился в глаза перебитый нос одного из них.
Следующей улицей оказался бульвар Гарден-Виста, и Фрэнк
Селлерс стал поворачивать.
— Фрэнк! — закричал я, но он даже не повернул головы. Шины
взвизгнули на повороте.
— Фрэнк, ради Бога, остановись!
Что-то в моем голосе все-таки привлекло его внимание,
заставив снизить скорость.
— Что там такое на этот раз?
— Убийца Руфуса Стенберри.
— Она сидит здесь.
— Нет, нет, Фрэнк! Ради Бога, остановись у тротуара и дай
мне все объяснить, пока он не исчез.
Он колебался.
— Фрэнк, пожалуйста, — сказала Берта.
— Черт с ним, — сказал Фрэнк. — Это его очередная выдумка, и
ты это отлично знаешь. Он ведь у нас быстро соображает.
— Черт бы тебя побрал! — закричала Берта. — Немедленно
останови машину у тротуара!
Селлерс с удивлением воззрился на нее. Наклонившись вперед,
Берта повернула ключ зажигания, вытащила его и высунула руку в окно. Мотор
заглох. Машина по инерции доползла до тротуара, поскольку Фрэнк повернул руль.
Селлерс сидел совершенно неподвижно, его лицо побелело от
гнева. Через несколько секунд к нему вернулся дар речи:
— Очень хорошо. Я задержу всех троих. Берта повернулась ко
мне:
— И не надейся, что он этого не сделает. Если у тебя есть
что сказать, то говори, и я чертовски надеюсь, что у тебя действительно есть
что сказать.
Я положил левую руку на плечо Фрэнку. Правая была скована
наручниками с Билли Прю.
— Послушай, Фрэнк. Я совершенно чист. Я все думал, как
орудие убийства могло попасть ко мне в машину. Я мысленно проверил каждый свой
шаг за эти дни. Его просто не мог бы подложить никто из тех, кто знал, чья эта
машина, и подстраивал мне ловушку, если, конечно, Билли не предала меня — а я
не думаю, чтобы она меня предала. Есть еще лишь один способ, благодаря которому
оружие могло оказаться в моей машине.
Теперь Селлерс начал прислушиваться.
— Послушай, Фрэнк, я делаю это для тебя и для всех других.
Ради всего святого, не сажай нас за решетку и не сообщай в газеты, а то потом
ты не сможешь смотреть никому в глаза.
— Не беспокойся обо мне. Расскажи лучше об орудии убийства.
— В мою машину его мог положить только человек, который
понятия не имел, кому принадлежит эта машина.
— Глупости, — сказал Селлерс.
— И была только одна возможность это сделать, — продолжал я.
— И это произошло потому, что моя машина оказалась удобным и доступным местом
для убийцы. Это могло случиться только в тот момент, когда моя машина была
припаркована около «Встреч у Римли». Я хотел быть очень ловким и втиснул свою
машину перед другой в надежде, что она не уедет до меня.
Но водитель этой машины был не таков: он просто поставил
свою машину на малую скорость и вытолкнул мою в зону, где останавливаются
такси, и уехал. Когда я вышел, какой-то таксист чуть не избил меня за это. И
этот же таксист сидел в машине перед входом в тот отель на Мантика-стрит. Отель
этот находится в нескольких кварталах отсюда. Видимо, это его обычное место
стоянки. А ручка этого топора была отпилена так, чтобы поместилась в дамской
сумочке.
— И какое все это имеет отношение к тому, что случилось? —
спросил Селлерс.
