— Ты не понимаешь? Не улавливаешь идею? Вспомни этот
дорожный инцидент на углу Мантика-стрит и бульвара Гарден-Виста. Учти фактор
времени. А теперь, если хочешь быть умным детективом — будь им, а хочешь быть
дураком — будь дураком. Я сказал все, что хотел. Верни ключи на место, Берта.
— Знаешь, я что-то не поняла, дружочек. При чем здесь
таксист?
— Вставь ключ в зажигание, — сказал я. — У Селлерса есть
шанс либо покрыть себя славой, либо получить приз за глупость.
— Я не собираюсь получать приз за глупость, — заявил
Селлерс. — У меня полно материала на Билли Прю.
— У тебя нет ничего против нее, кроме совпадений. Мы с Билли
встречались еще до того, как я уехал. Она знала, что я возвращаюсь. Я не мог
встречаться с ней в квартире, где она жила, потому что Питтман Римли устроил бы
мне нахлобучку. Тогда она сняла ту квартиру на Фулроз-авеню, так что мы могли
встречаться там. Это было любовное гнездышко. Именно там я был прошлой ночью,
когда Берта меня разыскивала.
— Ах ты сукин сын! — сказала Берта и вставила ключи в замок
зажигания.
Фрэнк Селлерс просидел целых тридцать секунд, обдумывая
сказанное. Затем он нажал на стартер, набрал скорость и сделал поворот на 180
градусов посередине улицы. Вновь взвыла сирена, и красная мигалка начала
крутиться на крыше.
Мы пронеслись по бульвару Гарден-Виста и свернули на
Мантика-стрит. Таксист с перебитым носом все еще сидел в своей машине.
Селлерс остановился рядом с ним. Хитрые маленькие глазки
таксиста засверкали.
— Какая муха тебя укусила? — спросил таксист.
— Вчера после полудня случилось столкновение на углу
Мантика-стрит и бульвара Гарден-Виста. Знаете что-либо об этом?
— Кое-что слышал.
— Кого-нибудь посадили в машину сразу после этого?
— Да. А вам-то что до этого? — нахмурился перебитый нос.
— Мужчину или женщину?
— Женщину.
— Чего она хотела?
Хитрые глазки уперлись в Селлерса и ушли в сторону. Селлерс
рывком открыл дверь своей машины, обошел вокруг и, расправив плечи, встал рядом
с таксистом. Дернул дверцу такси и приказал водителю вылезать. Перебитый нос
смерил его взглядом и задумался. Тут Селлерс протянул руку, сграбастал его за
галстук и дернул:
— Я же сказал — вылезай!
Таксист вылез и стал отвечать повежливее:
— Что вы хотите узнать?
— Твоя пассажирка, что ты можешь о ней сказать? Кто она?
— Просто женщина. Она хотела, чтобы я ехал следом за одной
машиной, которая должна была выехать из-за угла.
— Давай дальше, — сказал Селлерс.
— Машина выехала из-за угла с Мантика-стрит, и мы за ней
поехали. Затем я заметил еще одну машину, которая тоже следила за первой. Я
сказал об этом своей пассажирке. Она велела мне не обращать внимания на вторую
машину, а следить за первой. Это продолжалось на протяжении трех кварталов. Они
остановились у большого многоквартирного дома. Мужчина вошел в дом. Женщина в
другой машине уехала. Моя пассажирка приказала мне подождать. Мы ждали минут
десять. Затем из дома выскочила девушка, села в машину и уехала. Моя пассажирка
заволновалась. Она вышла, дав мне пять долларов, и тоже вошла в дом. Минут
через десять она вернулась, села в машину и велела ехать ко «Встречам у Римли».
Мы приехали туда. Какой-то ублюдок поставил свою машину так, что она заняла всю
стоянку такси. Я сказал ей: «Подождите, пока я вышвырну его отсюда», но она
ждать не захотела, вышла из машины и вошла в это заведение Римли. В это время
вышел парень и сел в эту машину, которая занимала неположенное место. Я
попытался вытрясти из него хоть доллар, но ничего не вышло. Зато она заплатила
мне пять долларов за шестидесятицентовую поездку, так что я оставил его в покое
с его рыдваном.
— Заметили что-нибудь необычное насчет сумочки, которую
держала эта женщина? — спросил Селлерс.
Таксист взглянул на него со все возрастающим уважением:
— У нее было что-то здорово тяжелое в сумочке. Оно даже
одним концом выпирало. Я подумал, что это могла быть…
— Палка? — спросил Селлерс, поскольку таксист задумался.
— Угу. Только это была не палка.
— Может быть, молоток или маленький топорик?
Неожиданная догадка сверкнула в его глазах.
— Черт, вот что это было! А я-то думал, что палка!
— Как выглядела эта женщина?
— Ничего, симпатичная, — со знанием дела сказал таксист. —
Хорошенькие ножки, стройная фигурка. Вот только зубы великоваты. Когда она
улыбалась, зубы у нее торчали, как у лошади.
— Зажарьте меня, как устрицу! — воскликнула Берта.
Глава 19
Эллери Крейл расхаживал взад-вперед перед входом в наш офис,
когда мы с Бертой поднялись на лифте на свой этаж.
Увидев нас, он вздохнул с явным облегчением, поспешил нам
навстречу и схватил меня за руку:
— Я надеялся, что вы сюда заедете. Лифтер сказал, что вы
часто приходите поздно вечером, хотя ваш офис закрывается в пять часов.
— Итак, мы добились для вас соглашения, — воинственно
сказала Берта.
— Давайте войдем в офис и там поговорим, — попросил Крейл.
Берта отперла дверь, и мы направились в кабинет.
— Итак, все, как я и сказала вам по телефону, — продолжала
она. — Вы должны нам еще триста долларов и…
Крейл смотрел на нее так, будто она говорила на иностранном
языке, потом взглянул на меня. Я покачал головой и сказал:
— Я ей ничего не говорил.
— О чем, черт возьми, вы там говорите? — спросила Берта.
Крейл вынул из кармана чековую книжку и ручку.
— Три сотни долларов, — повторила Берта. Крейл посмотрел на
нее и произнес:
— Миссис Кул, я хочу поблагодарить вас обоих за то чудо,
которое случилось со мной. Думаю, что своим счастьем я обязан Дональду Лэму.
У Берты отвисла челюсть.
— Думаю, вы знаете о том, что случилось. Лэм уж, во всяком
случае, знает. Я подозревал, что моя жена встречается со Стенберри. Я не мог
понять, почему она так старалась уговорить меня купить «Стенберри-Билдинг», да
еще по цене, которая, по словам моего банкира, была завышена раза в три.
Когда вчера днем она собралась уехать, я решил проследить за
ней. Это решение я принял внезапно. Моей машины на месте не было, но я подумал,
что Джорджия Раш не будет возражать, если я возьму ненадолго ее машину.
