— Никак. Они сами выделяются.
— Боюсь, что я вас не совсем понимаю.
— Работа частного детектива ничем не отличается от любой
другой профессии. Некомпетентные люди сами собой устраняются. Те, кто едва
справляется с. делом, остаются неизвестными. А те, кто привлекает внимание,
Получают все больше заказов, о них начинают говорить. Всех таких я знаю.
— Вы меня очень тронули, — заметил я.
— Не будьте таким уж скромным. Еще до того, как записались
во флот, вы успели создать себе репутацию: малый с характером, крепкая воля и
мозги. Рисковый парень, который ни перед чем не останавливается и всегда
выручает своих клиентов. Я с интересом следил за вашей карьерой, полагая, что
когда-нибудь мне самому может понадобиться помощь. А потом, конечно, ваша
партнерша, Берта Кул, весьма выдающаяся личность.
— Вы давно ее знаете?
— Честно говоря, я не обращал на нее внимания, пока вы не
стали партнерами. Берта, конечно, была в моем списке — это одно из немногих
агентств, которые занимаются семейными неурядицами. Но в ней не было ничего
такого, что привлекло бы мое внимание. Она вела обычные дела самым обычным
образом. Потом явились вы и стали вести их чрезвычайно нетипично. И все ваши
дела перестали быть обычными.
— А вы много знаете обо мне, — сказал я.
Он спокойно кивнул, будто соглашаясь с очевидным фактом:
— Да, я чертовски много знаю о вас.
— А почему мне сегодня оказана такая честь?
В это время раздался стук в дверь, и Римли сказал:
— Войдите!
Я уловил слабое движение справа от него и услышал
приглушенный щелчок. Дверь открылась, и вошел официант, неся на подносе стаканы,
бутылку «Джонни Уокер» с черной этикеткой, контейнер с кубиками льда и сифон с
содовой.
Официант поставил поднос на край письменного стола и вышел,
не говоря ни слова. Римли налил в стаканы по большой порции виски, бросил
кубики льда, добавил содовой и протянул мне:
— Ваше здоровье.
— Ваше здоровье, — ответил я.
Мы отхлебнули по глотку. Римли повернулся в кресле и сказал:
— Надеюсь, мне не придется ставить точки над i?
— Вы хотите сказать, что не желаете меня здесь видеть?
— Совершенно определенно, нет.
— А что вы можете сделать, если я не уйду?
— Есть кое-что. — На его губах по-прежнему была улыбка, но
взгляд стал жестким.
— Интересно. За исключением таких дешевых уловок, как
сказать мне, что все столики заняты, или приказать официантам не обслуживать
меня, я не вижу никакого достаточно хитроумного или эффективного способа.
— Вы когда-нибудь замечали, Лэм, что люди, которые много
говорят о том, что они собираются сделать, очень редко действительно это
делают?
Я кивнул.
— Я никогда не говорю о том, что собираюсь делать. Я это
просто делаю. И потом, я не настолько глуп, чтобы сказать вам, что я собираюсь
делать, чтобы не пускать вас сюда. Вы работаете над каким-то конкретным делом?
— Просто заглянул, чтобы немножко окунуться в светскую
жизнь, — улыбнулся я.
— Вы несомненно можете представить себе реакцию моих
посетителей, если кто-то укажет на вас и скажет: «Это Дональд Лэм из фирмы „Кул
и Лэм“, частного детективного агентства. Они ведут дела о разводах». Уверяю
вас, что очень многие посетители внезапно вспомнят, что их ждут дела в другом
месте.
— Об этой стороне дела я как-то не подумал, — признался я.
— Надеюсь, вы подумаете об этом теперь. Мы допили наше
виски.
— Я уже думаю, — сказал я.
Я гадал, ушла ли миссис Крейл и ее спутник и успела ли Берта
перехватить их. И мне хотелось бы знать, не объясняется ли хотя бы отчасти
отвращение Питтмана к частным детективам тем, что он знает о переговорах насчет
продажи здания, где находится его клуб, и есть ли в его арендном договоре
пункт, который позволяет изменить условия аренды в случае продажи дома.
— Не огорчайтесь, Лэм. Как насчет того, чтобы выпить еще?
С этими словами он взял мой стакан в левую руку, плеснул в
него янтарную жидкость и долил содовой. Совершенно случайно мой взгляд упал на
очень дорогой хронометр на его руке с секундной стрелкой, обегающей циферблат.
Это были большие часы, и они показывали время с точностью до долей секунды.
Сейчас эти часы показывали четыре тридцать. Я прикинул в
уме. Не могло быть так поздно. Я хотел было посмотреть на свои часы, но что-то
удержало меня. Римли налил и себе новую порцию виски, улыбнулся и сказал:
— В конечном счете мы друг друга понимаем.
— Конечно, — ответил я. — И этого вполне достаточно.
На каминной доске стояли бронзовые часы, корпус которых был
выполнен в виде корабельного штурвала. Улучив момент, когда Римли отвлекся, я
бросил взгляд на их циферблат. Стрелки показывали четыре часа тридцать две
минуты.
— Должно быть, не так-то просто управлять таким заведением?
— спросил я.
— Не без этого, — согласился он.
— Вероятно, вы хорошо знаете своих постоянных посетителей?
— Постоянных знаю хорошо.
— Есть проблемы со спиртным из-за «сухого закона»?
— Иногда.
— Мой клиент хочет предъявить иск по поводу автомобильной
аварии. Не знаете ли хорошего адвоката?
— Это дело, над которым вы сейчас работаете? Я молча
улыбнулся.
— Извините, — сказал он.
— Так не знаете ли хорошего адвоката по дорожным
происшествиям? — переспросил я.
— Нет.
— Говорят, есть очень знающие адвокаты по таким делам.
— Должны быть.
— Спасибо за прекрасное виски, — сказал я. — Мне было очень
приятно посетить вас. Полагаю, вы предпочитаете, чтобы я не возвращался к
своему столику?
— Возвращайтесь, мистер Лэм. Чувствуйте себя как дома.
Наслаждайтесь. Расслабьтесь. И когда будете уходить, не беспокойтесь об оплате.
Просто можете подняться и уйти. Никакого счета не будет. Но больше… не…
приходите!
Он пригласил меня на выпивку и на разговор. Теперь и то и
другое подошло к концу. Теперь я мог спокойно вернуться в зал. Но почему он так
старался выпроводить меня несколько минут назад, а сейчас так легко позволяет
вернуться к столику? Не потому ли, что миссис Крейл и ее спутник, ушли?
Допив остатки виски, я встал и протянул ему руку:
